74
Лошади бежали крупной рысью, ровная дорога и утренняя прохлада бодрили их. На озерной глади бороздили водные угодья баркасы, проснувшиеся чайки разминали крылья на первых за день порывах ветра. В это раннее время навстречу не попался ни один экипаж, ни один пеший прохожий, и за неполный час путешественники одолели объезд вокруг озера и приблизились к большой дороге, прежде соединявшей северные и южные провинции через перевал Гаррота. Однако теперь переход через горы был закрыт, а отдельные смельчаки, решавшиеся воспользоваться им, пропадали без следа. Говорили, будто огры, чье захоронение было растревожено пару лет назад, прямиком отправляют всех прохожих в нижние миры.
– Что там? – спросил капитан, выглядывая из-за куста.
– Солдат нет совсем, видел несколько повозок, в одну и другую сторону. Идут часто, но бояться их нечего, это обычные крестьяне.
Питер вернулся из короткой разведки, куда его пешим посылал капитан. Своих лошадей они спрятали в небольшой яме и решили разведать обстановку, прежде чем выехать на открытое пространство перед оживленной дорогой.
– Что ж, надо ехать, сидеть здесь до темноты едва ли правильно – в потемках мы можем сбиться с пути и забрести в другую сторону.
Они вывели лошадей и поехали к дороге, объезжая огромные валуны и островки жесткого кустарника. Ближе к обочинам земля стала напоминать сплошное отхожее место.
– Даже лошади ступить негде, – заметил Крафт.
– Что ж ты хочешь, по этой дороге прошли десятки тысяч солдат, тут никаких нужников не напасешься, – сказал фон Крисп.
Они выехали на дорогу и пустили лошадей рысью, вскоре впереди показалась телега поздних беженцев.
Поверх небогатых пожитков сидели двое мужчин, женщина и двое маленьких детей. Мужчины подозрительно косились на обгонявших их всадников и держались за тесанные из вяза дубины, а из-под рогожи у них торчал колчан со стрелами.
– Хорошо приготовились! – сказал Крафт Питеру.
– Жизнь заставит, – ответил тот и больше не проронил ни слова. Крафт вздохнул, несмотря на все их с капитаном попытки как-то расшевелить младшего товарища, Питер оставался немногословным, погруженным в собственные мысли.
Через час скорой рыси путешественники подъехали к развилке двух дорог. Одна вела прямо к пользовавшемуся дурной славой перевалу Гаррота, другая сворачивала налево и тянулась к следующему перевалу вдоль изломанной линии гор.
– Какое здесь небо синее! – сказал вдруг Питер. Крафт и капитан посмотрели на небо, потом друг на друга. Что-то в этом синем небе было особенное, раз Питер сам нарушил молчание.
– Да, ни облачка.
Капитан оглянулся. Позади цепочкой скакали всадники – десятка два. Они могли скакать по любому поводу, но фон Крисп везде видел опасность. Их могли принять за дезертиров, тогда не миновать суда. Даже если все разъяснится, просидеть в холодной придется не один месяц, капитан знал, как медленно вращаются шестеренки имперской судебной системы.
– Там вроде кирасиры... – сказал он.
– Много? – напрягся Крафт, боясь обернуться.
– Пара десятков. Спешат очень.
Питер, словно нехотя, стал подтягивать шнурки на амуниции. Топот становился все отчетливее, всадники действительно спешили, вот только куда? Сейчас кто-нибудь крикнет: «Именем императора, остановитесь!» И что тогда, драться с ними на дороге, где с любой стороны может появиться целый полк на марше?
Но выкрика не последовало, всадники один за другим пронеслись мимо и, подняв пыль, исчезли за очередным поворотом. Путешественники с облегчением перевели дух и, несмотря на пыль, повеселели.
Не встретив больше ничего опаснее крестьянских подвод, они прибыли к перевалу вскоре после обеденного времени.
Остановив группу возле пустовавшего поста – небольшого, сложенного без извести каменного форта, фон Крисп предложил укрыться в разросшемся у подножия гор кустарнике, чтобы перекусить и дождаться темноты.
– На перевале на каждом шагу будет по разъезду, ведь он перекрывает туранам выход в северные провинции, поэтому лучше проскочить незаметно. Мы, чай, не полк, можем, как мышка, без шума.
Они свернули на тропу вдоль стены форта, потом сошли с лошадей и по промытым весенними ручьями руслам пробрались в заросли саманника – густого кустарника с короткой и колючей хвоей.
– Так что, теперь и поспать можно? – спросил Крафт, когда лошади были надежно укрыты.
– Поспи, а мы с Питером пока пообедаем, – усмехнулся капитан.
– Так и я после обеда, а пока – со всей компанией.
Они разложили снедь, неспешно поели и все поглядывали на солнце, которое, казалось, не торопилось спускаться к горизонту.
Установив дежурство, путники поочередно выспались и к наступлению темноты были бодры и полны сил. Между тем ближе к вечеру движение у перевала совсем прекратилось, и, выехав на дорогу, фон Крисп, Питер и Крафт оказались на ней совершенно одни. Ни скрипа колес, ни стука копыт, только ветер в вершинах гор да свист горных сусликов, созывавших сородичей.
Через четверть мили дорога решительно повернула на север, и начался подъем, продолжавшийся еще четверть мили. Потом он стал более пологим, повеяло горной прохладой, как будто и не было начала лета.
Вскоре пришлось достать из сумок шерстяные плащи, которые фон Крисп так удачно подобрал на опустевшем хуторе, а проехав еще с полмили в гору, путешественники стали различать на склонах снежные и ледяные полосы.
– Кто такие? – вдруг раздалось из темноты, отчетливо лязгнули удила.
– Мы проезжие путники, а вы кто? – вопросом на вопрос ответил фон Крисп, желая выиграть время. Требовалось определить, кто перед ними, чтобы знать, как себя вести.
– Мы – разъезд горских латников, смотрим здесь, чтобы туранов не наехало.
– Ну и мы слуги императора. Домой возвращаемся.
Из темноты показался силуэт всадника, за ним еще два. Трое латников в длинных войлочных накидках подъехали ближе.
– Дезертиры? – уже строже спросил главный. Из-под его накидки тускло блеснули сержантские «медные волки».
– Не гони коней, сержант, – осадил его фон Крисп. – Мы не дезертиры, а то, что осталось от войска барона Литтара. Про битву на холмах у Арума слышал?
– Слышал, ваше благородие, – ответил сержант, узнавая в незнакомце офицера. – Только давненько это было, подзадержались вы, видать, в дороге.
Из темноты стали выезжать новые всадники, их здесь было не меньше полусотни.
– Может, и подзадержались, только с кандалами да на скамейке галерной по дорогам не шибко поскачешь!
Резкий тон дворянина и его уверенность в себе сделали свое дело, сержант пошел на попятную.
