— Отдать сампо Вяйнемейнену? Так что мы тут, старались, добывая эту волшебную мельницу для вашего карьяльского чародея?
— Да не нужно ему сампо! — с досадой воскликнул Ильмо. — Просто только он достаточно сведущ, чтобы доставить мельницу туда, откуда ее украла Лоухи…
Варг разразился язвительным хохотом:
— Да-да, конечно! Так он ее и отдал!
— Ты бы не отдал — верно, Аке? — вкрадчиво спросила Асгерд.
Аке опомнился.
— Конечно, отдал бы! На что мне эта штуковина? Ежели она в самом деле создана богами, так людям от нее лучше держать руки подальше — как бы без пальцев не остаться… Но ведь это мы ее добыли, через такие тяготы прошли — вправе же мы рассчитывать на вознаграждение, а? Толку-то — отдать ее карьяльскому лесному деду, у которого всех сокровищ — драные портки? Лучше давайте отвезем ее в одно из наших святилищ! К примеру, на Готланд, остров богов! Отдадим жрецам Хара, или Фреи, или кого еще… В землях Норье колдуны уж получше карьяльских. И куда богаче! Иные и из знатных семей бывают, при ярлах живут… Да вот хоть твоя мать, Асгерд! Ты вроде говорила, что она высшая жрица и целительница? Вспомни, ты же сама искала сампо…
Ильмо с тревогой посмотрел на варгскую деву. При первой встрече Асгерд так прямо сказала им, что ее цель — сампо. Краем глаза он видел, что напрягся и Йокахайнен. Этот-то чего боится? Не того же, что Асгерд встанет на сторону Аке? «Аке — всего лишь варг, — неожиданно подумалось ему, словно кто-то вложил мысль ему в голову. — Но вот если Асгерд захочет забрать сампо — кто ее остановит?»
— И снова в твоих словах промелькнул смысл, Аке, — медленно проговорила Асгерд. — Тем более что изначально сампо к богам карьяла не имеет вовсе никакого отношения, а вот к богам земли Норье — самое прямое… Но всё же мы сейчас поплывем вдоль левого берега.
— Но почему?! — взвыл Аке.
— Потому что я еще не расквиталась со всеми долгами.
Никто не понял ее слов — кроме Йокахайнена. Он-то помнил, что она говорила о бремени долга, особенно долга за спасение жизни. Ему она долг отдала. Ахти, видимо, тоже… Значит, остался Ильмо.
Спокойные разумные слова Асгерд как-то отрезвили всех — словно ушат забортной воды на них вылили. Прекратил волноваться Йокахайнен, ушло бешенство из глаз Аке, приугасла тревога на лице Ильмы. Все переглянулись с удивлением — что это мы? Что с нами?
Вечерело. Корабль плыл вдоль левого берега. Правый давно уже исчез в белесой дымке. Плавучего льда в воде становилось всё больше. Небо налилось сырой тяжестью и опустилось так низко, что казалось, скоро мачта коснется облаков. Ветер уже не надо было вызывать — он дул и так, всё усиливаясь, налетая резкими порывами. Аке, к всеобщей радости, замолчал и сосредоточил все усилия на рулевом весле. «Будет буря, попомните мои слова!» — мрачно сказал он.
— Не будет, — спокойно ответила Асгерд. — Я же обещала.
И в самом деле, ветер, хоть и дул порывами, но сильнее не становился. Зато на закате крупными хлопьями пошел снег.
— Это не колдовство твоей матери? — спросили Ильму.
— Нет. Обычный снегопад. Ведь зима на пороге…
Когда зашло солнце, над палубой растянули кожаный полог и забрались под него — все, кроме кормчего. Обычно по ночам они стояли на руле поочередно, но тут Аке вызвался первым — и никто с ним спорить не стал: кто бы еще смог удержать рулевое весло в такую непогоду?
— Я тебе помогу, — сказала Асгерд. — Чтобы нас ветром куда-нибудь с пути не отнесло… например, к правому берегу.
Под кожаным пологом, что натягивали на ночь поверх скамеек, было тесно и душно, зато там не было ни ветра, ни снега. Ильмо, Йокахайнен и Ильма забрались под скамьи и принялись укладываться спать. Ильмо обнаружил, что Ильма снова оказалась у него под боком.
— Холодно, — пожаловалась она, обнимая его за шею.
По мнению Ильмо, она вовсе не выглядела замерзшей, но он все равно предложил ей:
— Так ложись между нами, в середину.
Ильма не возражала — но, когда все улеглись, снова повернулась к Ильмо, отгородившись от Йокахайнена крыльями, словно плотной ширмой.
— Что ты делаешь? — смущенно пробормотал Ильмо, почувствовав, как вокруг него обвиваются руки похъёльской царевны.
— Что тебя смущает? Разве мы с тобой не муж и жена? — отозвалась она лукаво. — Ты ко мне сватался перед собранием всего клана, я ответила тебе согласием…
— Да это же все было не всерьез!
Ильмо попытался отодвинуться, но уткнулся плечом в борт.
— А почему бы и нет? — серьезно спросила Ильма. — Разве я тебе не нравлюсь?
— Нравишься, ты очень красива… Но, Ильма… ты же не человек!
— Какая разница? У моей матери бывали мужья из вашего племени. Право же, это не такая плохая идея, Ильмо! Возьми меня в жены — и станешь повелителем Похъёлы!
Происходящее нравилось Ильмо всё меньше. К тому же ему вспомнилась судьба Хиттавайнена, которому некогда Лоухи теми же словами обещала то же самое…
— «Повелителем»? Мужем повелительницы, самое большее… А куда ты денешь Лоухи?
— Мать? Да ну ее! Она уже потеряла всё, хоть и не понимает этого. В том числе и сампо.
Ильмо даже привстал на локте — и тут же свалился обратно, ударившись макушкой о скамью.
— Что ты несешь?! Ты всегда говорила, что сампо — зло, что оно несет гибель Похъёле, а теперь… Так это было вранье? Знаменитое похъёльское коварство?! Ты просто хотела получить всё чужими руками — и сампо, и власть…
— И тебя, — закончила Ильма.
Ильмо не удержался, фыркнул.
— Я-то тебе зачем? Уж не хочешь ли ты сказать, что влюблена в меня?
Ильма помолчала, а потом тихо засмеялась.
— О чем ты, Ильмо? Хозяйке Похъёлы нельзя подчиняться чувствам и страстям, иначе я кончу тем же, чем мой полоумный братец. Мне нужна кровь богов, что течет в твоих жилах. В ней я вижу исцеление Похъёлы, исправление того ущерба, которое нанесло ей сампо. Неплохо было бы разбавить каплей крови богов кровь потомков Ловьятар, чтобы сделать их не такими зависимыми от Калмы. Поверь, я буду более осторожной, чем мать. Я не одержима жаждой власти, мне достаточно сохранить свои земли и свой народ. Клянусь, я вообще никогда не стану прикасаться к сампо! Мы привезем его назад, и оно навсегда останется в Луотоле залогом безопасности для всех кланов Похъёлы…
— Нет, — сквозь зубы прошипел Ильмо. — Мне всё это не нравится! Я не собираюсь возвращаться в Похъёлу, я отвезу сампо Вяйнемейнену, и твоим детям придется обойтись без крови богов — у меня уже есть Айникки!
— Это мы еще посмотрим, — промурлыкала Ильма, приподнимаясь и проводя ладонью вдоль тела Ильмо — ритуальным жестом, сверху вниз. — Далеко не вся магия Похъёлы разрушительна… Есть и более приятные чары…
