– Потом, Илюха, все потом! Если он добежит до руин… Ах, как же они просмотрели… Как я не догадался?! Это же собор в Ковентри! Марвелы Изгнанного все это время были под самым носом у Великого Круга! Он просто соединил измерения и разное время…
– Что? Что такое Великий Круг? Зава, объясни! – не унимался Илья, но тут джип так тряхнуло, что он подлетел вверх, таранил головой потолок и на какое-то время отключился.
В себя Илья пришел спустя несколько секунд, но эти секунды оказались очень важными. «Троллер» лежал на боку в нескольких десятках метров от развалин собора. Удбурд маячил возле выщербленной стены, Зава, прихрамывая, бежал за ним, но было ясно, что он не успевает перехватить беглеца.
Илья торопливо выбрался из машины, морщась от тупой боли в затылке, выволок пулемет, пристроил его на кочке, почему-то перекрестился и поймал в прорезь прицела серую фигурку Удбурда, уже почти добежавшего до пролома в стене.
– Он – не человек! Не человек! – громко сказал сам себе Илья и нажал на гашетку.
Пулемет загрохотал, стена рядом с Удбурдом покрылась выбоинами, полетело кирпичное крошево.
– Не-до-лет… – процедил Илья, чуть опуская ствол, и вновь нажал на гашетку.
Он опоздал буквально на секунду. Вторая очередь в брызги разнесла кривоватый ствол засохшего дерева, оббила кирпич по краю пролома, но Удбурд, проявив чудеса ловкости, успел шмыгнуть в дыру, под защиту стен разрушенного собора. Илья досадливо чертыхнулся, взвалил пулемет на плечо и потрусил по раскисшей земле следом за Завой.
Вадим тем временем достиг руин и сунулся в пролом, на ходу вынимая из кармана свою удивительную табакерку. То, что случилось потом, повергло Илью в глубокий шок – из дыры на Заву бросилось не менее десятка жутких созданий. Наполовину люди, наполовину крысы, они мгновенно окружили своего врага, оттесняя его от собора.
– Илюха, скорее! Отвлеки их, а то будет поздно! – крикнул Зава, пыля белым порошком во все стороны. Вновь вокруг него закружилась странная метель, но на крысолюдей, похоже, она действовала слабо. Пронзительно пища, они смыкали кольцо, уже разевая пасти с желтыми кривыми зубами.
Илья остановился, рухнул между кочками, угодив в неглубокую лужу, утвердил пулемет меж невысокой пожухлой травы и, почти не целясь, – некогда – начал стрелять.
Первая очередь прошла метра на полтора выше крысолюдей, вторая взрыла землю у их ног. С третьего раза Илье удалось завалить двух монстров и отсечь от Завы остальных.
Больше всего сейчас пулеметчик боялся задеть своего странно преобразившегося друга, и когда тот скрылся в проломе, Илья облегченно вздохнул и принялся спокойно, как в тире, расстреливать мечущихся вдоль стены серых уродов.
Лента кончилась чуть раньше, чем живые мишени. Последний слуга Удбурда, отчаянно завывая, со всех лап улепетывал куда-то в сторону подернутых сизым туманом дальних холмов. Илья сплюнул, поднял пулемет и двинулся к собору.
Внутри руин, некогда, судя по всему, бывших весьма величественной постройкой, в напряженных позах стояли друг против друга Зава и Удбурд. Вадим сжимал в руке короткий, вычурный, скорее всего, ритуальный кинжал, а его противник, крепко зажав в оскаленных зубах уже знакомый Илье бронзовый жезл, поднял над головой небольшую темную чашу, покрытую патиной, и блистающий серебром изящный череп.
Разглядывая Удбурда вблизи, Илья понял, что в его облике осталось очень мало человеческого. Серая кожа, горящие мертвенной зеленью глаза, острые, высохшие, как будто пергаментные уши, длинные костистые руки…
Впрочем, друг детства Вадим Завадский сейчас выглядел не лучше. Помимо уже замеченных Ильей изумрудных глаз, изменения коснулись всего внешнего вида Завы. Кожа его приобрела странный бронзово-коричневый оттенок, голова пугающе увеличилась, нос стал плоским, а меж тонких черных губ то и дело проскальзывал раздвоенный змеиный язык.
Противостояние двух Пастырей (а то, что Зава – Пастырь, Илья понял, еще когда мчался рядом с ним в «троллере»), видимо, достигло апогея. Воздух вокруг них начал искриться, тонкий звон сверлил уши, а битый кирпич под ногами Завы и Удбурда сам собой принялся крошиться, превращаясь в пыль.
– Именем Великого Круга – подчинись! – каким-то утробным голосом прогукал Зава, делая шаг навстречу противнику. Тот отшатнулся назад, в зеленых светящихся глазах промелькнула растерянность, тут же сменившаяся страхом.
– Новый Путь! – зашипел Удбурд, резко согнулся пополам, поставил чашу на землю, освободившейся рукой вытащил изо рта жезл и резко ударил им по запылавшему ярким светом черепу!
Нестерпимая вспышка ослепила Илью, порыв воздуха, напоминавший взрывную волну, швырнул его на землю. Зава застонал, прикрывая глаза, и выбросил вперед руку с кинжалом. Сияние померкло. На том месте, где только что стоял скрючившийся Удбурд, Илья сквозь пляшущие в глазах черные пятна различил лишь лежащие расколотую чашу и сломанный пополам жезл.
– Проклятье!! – Зава, враз утратив все свои нечеловеческие черты, подскочил к артефактам и в отчаянии повернулся к лежащему Илье. – Он ушел, ушел по измерениям! А, черт! Скорее, Илюха, скорее!
– К-куда с-скорее? – заикаясь, спросил Илья, с трудом поднимаясь.
– Назад, в Москву! Он активизировал своих мертвецов! Всех, все двадцать дивизий!
Зава бросился к пролому, на бегу засовывая свой странный кинжал в неприметные кожаные ножны, прилаженные под мышкой на манер пистолетной кобуры. Илья поспешил за ним.
Выбравшись из развалин, друзья замерли. Там, откуда некоторое время назад приехал джип, тусклый серый прямоугольник, соединяющий измерения, наливался непроглядной, аспидной чернотой.
– Не может быть! – вновь застонал Зава. – Все хуже, намного хуже…
– Что? Что?! – на бегу крикнул Илья, еле поспевая за несущимся гигантскими прыжками Вадимом.
– Удбурд соединил марвелы и поднял всех! Понимаешь, всех мертвецов Москвы и окрестностей, когда-либо умиравших там! Это – смерть всему живому! Сейчас такое начнется!..
* * *
Добежав до джипа, Зава выхватил свой кинжал, взмахнул им, рисуя в воздухе круг, ухватился рукой за подножку и одним движением поставил многострадальный «троллер» на колеса. Забравшись за руль, он завел двигатель и развернул машину.
Запыхавшийся Илья влез в салон, свалил тяжелый пулемет на заднее сиденье, повернулся к другу, оказавшемуся вдруг вроде как и не человеком:
– Э-э-э… Слушай, даже не знаю, как к тебе теперь обращаться!
– Да не глупи, Илюха, я – тот же, просто… Просто, когда Великий Круг Пастырей выбирает достойного, отказаться ты не можешь.
– То есть, ты – не доброволец? – с иронией спросил Илья, ухватившись за сиденье – джип с ревом развернулся и изо всех своих лошадиных сил помчался по болотине обратно.
