— Лик… Давай об этом завтра? Не хочу сейчас думать что все так плохо…
— Конечно, моя маленькая, — он привлек меня поближе к себе. — Как скажешь. Только я все равно без тебя не могу. Да и не хочу. Когда ты убежала, я сначала надеялся — вдруг обойдется? А потом нашел кольцо… Ты не представляешь что я почувствовал, найдя его. Хотя тебе, наверное, было хуже, ты же считала себя преданной… Я очень не хочу, чтобы подобное повторилось. Сагвер давай договоримся — всегда, если ты чего-то не понимаешь, обижаешься или нечто подобное… Нужно просто поговорить. Спокойно сесть и поговорить. А не сбегать и сжигать мосты… Хорошо?
— Хорошо — дрожащим голосом ответила я. И много позже: — Я еще кое-что заметила…
— Что?
— Ты как-то странно смотришь на Морана. Почему?
Он отвернулся насколько это было возможно в узкой постели и кажется прикрыл глаза.
— Лик?.. — Позвала я и ткнулась в его плечо наслаждаясь знакомыми родным запахом.
Наконец он ответил по-прежнему, не смотря в мою сторону.
— Вы так долго пробыли вместе. Одни. Непонятно где и непонятно как… Когда ты о нем говоришь у тебя голос меняется. И там, на озере, он с такой яростью хотел на меня наброситься…
— Ты ревнуешь! — догадалась я. — Но это же глупо!
— Да? — едко переспросил Змей, и в темноте сверкнули его глаза. — Возможно. Только ты, как мне помнится, тоже очень хотела перетупить эту черту и… — он осекся.
Деревенея, я встала и подошла к маленькому окошку, за которым ничего не было видно кроме темноты.
— Прости, — попросил Змей. Встал, подошел ко мне, замер за спиной, положа свои горячие руки на мои успевшие озябнуть плечи. — Я не хотел тебя обидеть. Прости.
Я не ответила. А что сказать? Он имеет права на такие слова. В конце концов, это я, а не он, постоянно выставляю себя неудержимой истеричкой и просто вспыльчивой дурой. И я вот сейчас удивляюсь, как мне в голову не пришло провести ночь с оборотнем, чтобы отомстить Змею. Наверное, слишком занята была Ивом. И разборками со своей темной сущностью и жизнью вообще.
— Сагвер? — Он обнял меня за плечи, прижался весь, словно замерз, а я его единственный источник тепла.
Я откинула голову ему на плечо, показывая что, не злюсь.
— Ничего между мной и Мораном не было, — сказала тихо и прикрыла глаза.
Сначала тишина, а потом не менее тихое в ответ:
— Я знаю. И очень хочу верить. Но вот доверять не привык… Ты меня научишь?
— Научу, — я обернулась, обняв его за талию. — Обязательно, и всему что ты попросишь…
Это утро было необычным.
Потому, что под моим ухом мерно стучало сердце моего жениха.
Потому, что лежала я, прижавшись к такому огромному и теплому сосредоточению моей любви и нежности.
Потому, что я проснулась впервые раньше, чем он…
Солнце, пробивавшееся через маленькое окошко, освещало его лицо, подчеркивая резкие черты и шрамы. Ресницы, отбрасывающие длинные тени на щеки, не могли скрыть темных кругов под глазами. Снова не выспался, бедный. А все из-за кого? Угадайте с трех раз! Опять из-за моих самокопаний и бредовых мыслей. Не досуг же подумать, как ему было тяжело все это время.
Вставать я не стала. Не в последнюю очередь, потому что он так крепко прижимал меня к себе, что начни я ворочаться, сразу проснулся бы. Но мне и самой хотелось просто полежать. Просто смотреть на него спящего и не подозревающего о моих взглядах.
Змей не очень любит, когда ему смотрят не в глаза, а на лицо. Наверное из-за шрамов… Сейчас я могу делать это не раздражая его лишний раз. Чуть-чуть передвигаюсь повыше, чтобы достать губами до уха, часть которого отсутствовала. И задумываюсь: а откуда у него все эти шрамы?
Он как-то рассказал что следы на нем может оставить только оружие сделанное из особого металла, и его на Инвэе вроде бы не существует. Один раз я видела, как Змей неловко повернув руку, разрезал себе ладонь чуть не до кости. Я тогда испугалась, запаниковала, бросилась было за полотенцем — кровь остановить… А Лико, улыбнувшись, просто показал мне раненую руку. Плоть на месте разреза просто сошлась вместе, даже и следа не осталось. Это не было похоже на регенерацию, пусть даже и самую быструю. Попробуйте рассечь воду тем же ножом, она словно бы и не заметит. Так же и у Змея.
Пожалуй, тогда я впервые осознала, что он чужой в этом мире. Не такой как его обитатели. Но это меня отнюдь не напугало.
Лико тем временем пошевелился, сонно приоткрыл глаза. Спросил хриплым ото сна голосом:
— Давно не спишь, солнышко?
Я улыбнулась и чмокнула его в нос.
— Нет, не очень. Просто лежала и вспоминала о нас с тобой на острове.
— Почему не разбудила?
— А зачем? — искренне удивляюсь.
— Что за радость видеть меня спящим и скучать. — Он осторожно сел потянулся и обнял меня, зарывшись носом в растрепанные волосы.
— Огромная, — глупо улыбаюсь. — Я же так по тебе соскучилась!
— Я то как…
В дверь тихонько поскреблись, и нам пришлось прервать поцелуй. Как все не вовремя!
Я подскочила к двери и, распахнув ее, заржала.
На пороге с донельзя виноватой мордой сидел Ив.
Вчера дракончику места в нашей со Змеем постели не хватило, и я определила его к оборотню, благо они друг к другу привыкли. А теперь он видимо соскучился.
Я подхватила Ива на руки, закрыла дверь и вернулась в объятия Лико. Дракоша вчера весь вечер пробесившийся от радости по поводу появления своего "папы" кем, видимо, считал Змея, теперь не проявил особых признаков радости. Так, ткнулся мордочкой ему в лицо и свернулся между нами калачиком.
— Обиделся, — констатировал Лико.
— С чего бы? — удивилась я. И тут же ответила себе сама. — На то, что с Мораном оставили?
— Да. Он же тоже скучал, и только я приехал, как мы тут же про него забыли и сбагрили непонятно кому. Нехорошо получилось.
— Нехорошо, — согласилась я. — Но мы исправимся.
— Начнем прямо сейчас? — провокационно поинтересовался Змей, наклонившись ко мне так близко, что наши губы едва-едва соприкоснулись. — Или?..
Я подалась вперед, и мир снова пропал заслоненный моим женихом. Его горячими, жадными, и в то же время нежными губами, его…
Дверь со скрипом распахнулась, и удивленный голос воскликнул:
— Ну, надо же!
Пришлось нам вновь отстранится друг от друга и хмуро взглянуть на ничуть не смутившегося Инта.
— Доброе утро, — буравя вошедшего нехорошим взглядом, буркнул Змей.
— Доброе, доброе, — весело скалясь, ответил тот. — Что, старый друг, охмурила тебя девка? Не припомню, чтобы ты даже Мару так целовал!
Какую еще Мару?
