Найт, демонстрируя безрассудную храбрость, спрыгнула на рельсы первая и бодро зашагала по шпалам. Остальные, превозмогая страх, последовали ее примеру. По их расчетам очередной поезд должен был появиться минут через пять, не раньше. Расчеты не оправдались. Земля слабо завибрировала под ногами, а следом возник зловеще нарастающий гул.
- Бежим! - бледнея, крикнул Вадим, хватая Светлану и Сэд за руки.
Куда бежать, он не знал, потому как невозможно было предугадать, в какой рукав свернет поезд. Оставалось встать, как на Голгофе, у остроконечного выступа стены, чтобы в последний момент увернуться от мчащейся на тебя смерти.
Почувствовав приближение поезда, Найт побежала. Но не назад, к развилке, а вперед. Яркий луч фары ударил в глаза. Машинист заметил мечущиеся на рельсах фигуры - истошный гудок, усиленный сводами тоннеля, оглушил, вконец лишая рассудка.
Резво прыгавшая по шпалам Найт допустила роковую ошибку - она оглянулась на несущийся на нее поезд. Ослепленная светом и страхом, Найт зацепилась ногой за шпалу и растянулась поперек рельсы. Степан, наблюдавший за ней, доли секунды стоял неподвижно, скованный шоком. Душераздирающий крик Сэд вывел его из оцепенения. Перепрыгивая сразу через несколько шпал, он бросился к Найт, беспомощно барахтавшейся на путях. Она пыталась подняться, но тело не слушалось. Вадим, Света и Сэд, тесно прижавшись друг к другу, скованные ужасом, лишь следили за происходящим. Теперь, даже если Найт встанет, ей не добежать ни вперед, до отмостков, ни назад, до развилки.
Степан бросился рядом с Найт на шпалы, оттащил ее от рельсы и силой пригнул ее голову к земле.
- Что ты делаешь! - в истерике завизжала Найт, пытаясь вырваться из его цепких объятий. - Я не хочу, чтобы мне отрезало голову! Я не хочу умирать!
- Есть только одна возможность уцелеть, - задыхаясь, крикнул он ей в самое ухо. Грохот надвигавшегося поезда заглушал его. - Лечь ничком между рельсами, спрятав голову. Он промчится над нами.
- Не-е-ет!
На лице Найт застыл животный, неуправляемый страх. Вид катастрофически разрастающегося слепящего глаза лишал ее рассудка. Бежать! Все равно куда. Лишь бы не видеть, не слышать, не дать на себя наехать, не дать раздробить свое тело и кости. С диким воплем Найт попыталась вскочить...
Степан ударом сбил ее с ног, бросил на шпалы, прикрыв своим телом. И придавливая ее изо всех сил к земле, зажмурился. Он успел даже подумать, что рискует быть зацепленным. И если его потащит по шпалам, хватит ли у Найт благоразумия сохранять неподвижность.
Еще секунда... еще... Вот сейчас! Сейчас железное многовагонное чудище, лязгая колесами, накроет их... Грохочущий рев провалился в вату, затих. Должно быть он потерял сознание. Или уже умер, расчлененный на кровавые куски. Но как же так? Он даже не почувствовал боли. Какая невыносимая тишина. Где-то он прочел, что душа покидает тело за миг до смертельной опасности. Так может он уже там, в мире ином?
Но если работает сознание, значит он все-таки жив. Как хочется поднять голову, оглядеться. А если обрушится сокрушительный удар от проносящихся над ними вагонов? Что, если время специально изменило свой бег, чтобы погубить его?
Он все-таки рискнул приподняться, и не поверил своим глазам. Из кабины остановившегося в нескольких метрах головного вагона на них смотрел перепуганный машинист.
- Найт... - севшим голосом прохрипел Степан. - Найт, вставай. Кажется, мы спасены.
Найт так сильно зажмурилась, что, казалось, никакая сила не сможет расцепить ее веки. Ее колотил озноб, зубы выбивали дробь.
Машинист открыл дверцу:
- Эй, лезьте в кабину! Живее!
Степан поднял Найт на руки, понес ее к поезду. Машинист помог им взобраться и захлопнул дверцу, изумленно уставившись на странную девицу, будто выпрыгнувшую из компьютерной игры.
- Поговорим по дороге. Нельзя тут стоять, - сказал он, усаживаясь на свое место.
- Подождите! - окончательно приходя в себя, вспомнил Степан. - Там еще трое.
- Тьфу, черт! Верно. Я же видел еще издали, что вас тут была целая куча. Да с перепугу все забыл. - Он снова распахнул дверцу и крикнул в тоннель наугад: - Ну где вы там? Залезайте все в кабину. Только быстро. Ждать не могу. График.
Ему не пришлось повторять дважды.
- Надеюсь, на сегодня с самоубийцами покончено, - прворчал пожилой машинист, трогая с места.
А его неожиданные пассажиры, забыв обо всем на свете, сплелись в едином объятье, плача и смеясь одновременно. Не произнося ни слова, Сэд только смотрела и смотрела глазами, полными слез, на живую Найт. В минуты сильных потрясений она утрачивала способность говорить. Наконец, голос вернулся к ней. Отыскав в сплетеньи рук руку Степана, она горячо сжала ее и, прижавшись к нему щекой, прошептала:
- Спасибо тебе, сынок. На всю оставшуюся жизнь спасибо.
- Как вас угораздило-то оказаться на путях? - выспрашивал меж тем машинист.- А если б я не увидел вас издали? Если б не успел затормозить?
Не слыша ничего, Найт обернулась к Степану и долго, с изумлением, казалось, изучала его.
- Ты снова рисковал жизнью ради меня. Своей единственной жизнью! Ради моей. Зачем? Ведь у каждого только одна жизнь, которую ничьей другой не заменишь.
Помедлив, он ответил:
- Зачем? Не знаю. В такой момент, наверное, не рассуждают. Просто действуют и все.
- И всё? - Найт перевела взгляд на мать. - У нас так не поступают, верно?
-У них нет. А у нас да, - ответила Сэд.
- Как странно, - задумчиво проговорила Найт. - Я бы этого никогда не сделала. Я привыкла, что каждый сам за себя.
- Неправда, - возразил Степан. - Совсем недавно ты спасла мне жизнь.
- То было другое. Спасая тебя, я не рисковала собой. - И, раздража- ясь сама на себя, она шепнула на ухо Степану: - Хочешь знать, что я сейчас чувствую? Я как тот Кей из твоей любимой сказки, которому Герда обожгла слезами его ледяное сердце. Здесь, в груди, что-то сжимается и болит.
- Блеск! - улыбнулся Степан. - Значит, есть надежда, что Принцесса Тьмы оттаит окончательно.
ГЛАВА 39
Вынырнув из темного тоннеля и с замедлением проскользив вдоль бесконечно длинной платформы, поезд остановился. Поблагодарив машиниста за спасение и доставку, все пятеро оказались, наконец, на самой обыкновенной и такой долгожданной станции метро. Просторный подземный зал ярко освещен. Платформы переполнены спешащими, снующими во всех направлениях людьми - озабоченно-отключенными, ни о чем не ведающими.
При встрече с пестрой многоликой толпой все, кроме Вадима и, может быть, Найт, испытали прилив восторга. Сэд озиралась по сторонам, не смея верить, что все это происходит с ней наяву. Шутка ли, после столь- ких лет изоляции оказаться снова среди людей, обыкновенных, земных людей. Среди своих! Ей хотелось броситься к ним, обнимать каждого встречного, как самого близкого и родного. Найт и Светлана, понимая чувства, охватившие Сэд, с молчаливым участием наблюдали за ней. А прохожие, как некое диво, с ног до головы оглядывали Найт. Москвичи давно уже привыкли к экстравагантным выходкам молодежи - несусветным стрижкам, крашенным в разные цвета волосам, к расписанным татуировкой телам и вызывающей одежде. Их трудно было чем-либо удивить. Но Найт - дело другое. Они сразу почувствовали, что это не просто выверты моды и молодости, что тут что-то иное, чуждое и непонятное им. Найт держалась уверенно и независимо, делая вид, что не замечает устремленных на нее любопытных взглядов. И, может быть, поэтому никто не осмеливался ее задевать. Степан, как и Сэд, с трудом сдерживал ликование. Он уже и не чаял оказаться когда-нибудь среди своих, среди себе подобных, да и вообще остаться в живых.
