— Вот и потренируешься, — спокойно заметил отец, разливая напиток и добавляя в мой стакан лимонный сок.
Достал лед и бросил в оба стакана. Потом сел и устремил на меня внимательный взгляд.
— Рассказывай.
Я знала, что так будет, но все равно была не готова к серьезным разговорам. Поэтому сначала я сделала несколько глотков.
— Я не знаю, что рассказывать.
— Поругались?
Я вздохнула и пожала плечами:
— Я попросила время подумать. Он меня отпустил.
— Помнится, он обещал, что ты не пожалеешь, если пойдешь к нему.
— Я и не пожалела, — я сделала еще глоток. — Я была очень счастлива с ним.
— Что изменилось?
— Лелька говорит, что я сама создаю проблемы.
— Точнее?
— Он врал мне. Все эти пять лет. Правда, оказалось, ради благих целей. Как всегда…
— Почему-то мне кажется, что это не основная причина. В свои подростковые годы ты совершенно не отличалась честностью. Сейчас говоришь исключительно правду? Всегда и всем?
— Пап, я сама ничего не понимаю, я запуталась. Знаю только, что зря я сюда вернулась. Меня снова начало тянуть в этот мир. Хочу жить здесь с вами, встречаться с друзьями, ездить на отдых. Только тут я поняла, что мне не хватало всего этого там.
— Он не хочет сюда?
— Он не может. Ведь надо спасать мир, — с горечью ответила я.
— Переезжай одна. Полная свобода тебе обеспечена.
Одна. Свобода. Почему от этих слов веет холодом?
— Представь себе, что вы расстались, и ты вернулась сюда. Во всех подробностях и красках представь. А потом расскажи, какие чувства у тебя вызывает эта картина.
Я честно постаралась все это представить. Себя, окончившую университет, успешно работающую и совершенно одинокую. Представить рядом с собой кого-то другого у меня так и не получилось. Я подняла глаза на папу и поняла, что он все это время за мной наблюдал.
— Ну что?
— Слишком тоскливо, — отозвалась я. — Но если сделать то же самое наоборот — представить, что я возвращаюсь к нему, то становится страшно.
— Почему?
Я подвинула папе пустой стакан, он снова его наполнил.
— Ну так что же? Ты с таким упорством доказывала мне, что хочешь быть с ним. Я даже поверил в серьезность ваших отношений.
— Тогда и отношений-то не было, — пробормотала я.
— Неважно. Ты прожила с ним пять лет. Немалый срок.
— Я боюсь, что потеряюсь рядом с ним.
— А без него потеряться не боишься?
Я не стала отвечать. Папа и не ждал ответа, этот вопрос мне нужно было задать самой себе.
— Его высшие силы все время будут решать нашу судьбу. Они, а не мы.
— Ты думаешь, в нашей жизни всегда все зависит от нас?
Я только вздохнула.
— А тот, рыжий твой, маг? Что у вас с ним?
— С Терсом? Ничего. У них с Йалу недавно была свадьба. В тот же день я и оказалась у Лельки.
— Так может все дело в нем? Ты же в него была влюблена.
— Была, — улыбнулась я. — Но он тут ни при чем.
— Рассказывать в подробностях не хочешь, как я понимаю.
— Я не знаю, что рассказывать. Что все эти годы меня проверяли на то, достойна ли я быть с ним?
— Он проверял? — отец вскинул брови.
— Нет, его и самого проверяли. И Йалу, и Терса. Об этом долго и скучно рассказывать.
— И что решили? Достойна?
— Да, — усмехнулась я.
— И ты, узнав о проверке, конечно же, выставила свои рога и колючки, — догадался папа. — Не это ли истинная причина?
— Наверное, одна из них, — согласилась я. — Ты бы простил обман?
— Я ведь не знаю, о чем именно идет речь, — возразил папа. — Но я помню, какой ты была тогда, рядом с ним. Хотя и утверждала, что любишь другого. И какая потухшая ты сейчас.
Потухшая… Да, я и чувствую себя именно такой. Наверное, Лелька права?
— Серьезного парня ты выбрала, — папа подмигнул мне. — Я даже растерялся в разговоре с ним. А ты знаешь, что меня не так легко выбить из равновесия. Я не знаю, в чем именно он тебя обманывал, но в главном, мне кажется, он не лгал. Я вижу, что тебе плохо без него. Наверное, вы и правда предназначены друг другу.
— Это он меня выбрал. Мне он выбора не предоставил.
— Воот, — весело протянул отец. — На втором стакане мартини начались истинные признания. Ты всегда приходила в бешенство, когда что-то решали за тебя. Да правильно он все сделал. Наш человек! Судя по тому, что сейчас ты погрязла в размышлениях, а не рвешь все связи с ним, хотя он дал тебе такую возможность, он тебе далеко не безразличен. Ты хоть выяснила, кто он такой?
— Выяснила, — скривила я губы. — Как раз про свою «нечеловечность» он тоже врал. Человек он, правда, непростой.
— То, что непростой, я и сам заметил, — хмыкнул папа. — Очень уж эффектно он проявился прямо передо мной, да и глаза его до сих пор забыть не могу. Хорошо, что ты своей чередой магов уже подготовила меня к тому, чтобы не удивляться ничему. Но позволь дать тебе совет: не тяни резину слишком долго. Даже у самого влюбленного мужчины терпение не безгранично.
ЛЁЛЯ
За дверью стояла невысокая женщина с затейливо уложенными темными волосами и улыбающимися какими-то теплыми глазами. На ней было платье очень похожее на то, в котором когда-то появилась Йалу. И заговорила она с таким же чужим оттенком в речи, как говорили Йалу и Терс.
— Добрый день! Могу я увидеть Арину?
Я поприветствовала ее и пригласила войти. Аринка лежала на полу в комнате моего сына и раскрашивала вместе с ним картинки, когда незнакомка вошла в квартиру.
— Ариш, это к тебе, — позвала я.
Аринка подняла голову и на несколько мгновений застыла, приподняв брови. А потом резко подскочила.
— Йу?? С ним что-то случилось?
Та самая Йу, которая заменила Йалу маму? Я почти такой ее и представляла. Только мне казалось, что она гораздо старше. Я бы не дала ей больше сорока лет, а ведь ей где-то в районе семидесяти. И она еще и мама Аринкиного Человека Без имени.
— Здравствуй, Арина, — женщина протянула к ней руки. — С ним все хорошо, и я рада, что ты не забыла о нем.
Аринка медленно подошла.
— Да, простите, я не поздоровалась, вы напугали меня, — она прижала руку к сердцу. — Это он вас привел?
— Нет, я попросила о помощи Йалу. Мы можем поговорить?
— Идите в гостиную, — шепнула я подруге.
Аринка испуганно взглянула на меня и взяла за руку.
— Можно, Леля останется?
Я перевела удивленный взгляд на Йу. Чего Аринка может бояться? Но гостья только спокойно кивнула и проследовала за нами.
— Он знает, что вы здесь? — поинтересовалась Аринка, когда Йу села в кресло, а мы устроились на диване.
— Нет. Он не отслеживает ни мои действия, ни — в последнее время — твои.
— Но вы пришли из-за него.
— Да.
— Я слушаю вас.
— Позвольте, я начну сразу, без долгих вступлений. То, что мой сын станет выполнять роль Стража равновесия, я знала еще до его рождения. На следующий день после его появления на свет Страж равновесия унес его от меня. Я никогда не кормила сына молоком, не укачивала его, когда он плакал, не помогала делать первые шаги. И я до сих пор не знаю, как он рос, потому что он не поддерживает разговоры об этом.
Я слушала этот рассказ с широко раскрытыми глазами. Голос Йу звучал ровно, словно она читала какую-то постороннюю историю, а не говорила о самом страшном периоде своей жизни. У меня сжималось сердце только при мысли о том, чтобы расстаться со своим ребенком даже на пару месяцев. А то, что произошло с Йу и ее сыном страшно было даже вообразить.
— Ему было легко не показывать свои чувства, потому что он просто не знал, что это такое. Вряд ли там, где он рос, ему искали замену мне, у них были другие задачи. Хотя, наверное, это и была их задача — воспитать его далеким от любых чувственных проявлений. Он в принципе не был эмоциональным человеком, — Йу заметила, как невольно усмехнулась Аринка, и поправилась: — По крайней мере, мне так казалось. Мы не сразу нашли общий язык, потому что через год после его рождения я не ожидала увидеть мужчину, который стал старше меня. Наши встречи приносили нам больше боли, чем радости, но мы постепенно привыкали друг к другу. Он говорит, что отдать мне на воспитание Йалу придумал Страж равновесия, но я почти уверена — это его собственная идея. Йалу стала для меня вторым ребенком. Она помогла мне вернуться к жизни. И потом, когда она убежала к вам, сын держал меня в курсе ее дел.
