От Граберта не укрылось движение глаз адмирала. Он обернулся.
— Я так и думал, — произнес он. — Похоже, сейчас вам представится случай убедиться в том, что Новая Швабия действительно существует. И имеет возможность убеждать оппонентов не только словами.
Из-за огромного айсберга вынырнула пара морских патрульных гидросамолетов, похожих на большие крылатые лодки. На их бортах помимо номеров были нарисованы большие белые звезды на фоне красно-белых флагов — знак американских ВВС. Крылья летающих лодок ощетинились стволами пушек и крупнокалиберных пулеметов, а под днищем на подвесках прилепилась пара авиабомб внушительных размеров.
Не иначе пилоты заранее предполагали встретить у берегов антарктического оазиса потенциального противника, так как незамедлительно повернули машины в сторону подлодки и советского катера, явно намереваясь произвести бомбометание.
— Ну, это они зря, — пробормотал посол.
Со стороны подлодки послышался лязг металла. Генерал повернул голову на звук.
Два броневых листа на верхней палубе подводной лодки разошлись в стороны. Из ее недр выехала компактная установка, снабженная пачкой толстых металлических стволов, собранных в прямоугольник.
Установка без видимого участия наводчика повела стволами в сторону приближающихся гидросамолетов, словно собака, вынюхивающая добычу.
Видимо пилоты самолетов заметили появление установки. Производить бомбометание было еще рано — и с крыльев летающих лодок сорвался шквал пушечного и пулеметного огня. Пилоты стремились повредить невиданное оружие. Но крупнокалиберные пули лишь выбивали искры из металла, не нанося установке видимых повреждений. Несколько снарядов ударили в основание прямоугольного орудия и в корпус субмарины. На несколько секунд фашистская подлодка окуталась клубами дыма.
— Подбили? — выдохнул генерал.
Посол лишь хмыкнул в ответ.
И тут клубы дыма прорезали ярко-красные линии. Словно огненные пальцы вынырнули из дымовой завесы и неторопливо, почти нежно потянулись к одному из гидросамолетов.
Пилот попытался увести машину в сторону, но линии тоже изменили направление и, настигнув беглеца, заключили его в смертельные объятия, как оплетает клубок голодных змей беспомощную жертву.
Самолет даже не взорвался. Он просто прямо в воздухе развалился на части.
— Зенитная установка «Швейцарский ветер» с ракетами нового типа. Что-то вроде вашей «Катюши», — прокомментировал Граберт. — Только полный контроль над процессом стрельбы. Очень неплохо против низкоскоростных самолетов и катеров противника.
Адмирал прищурился, но ничего не сказал. Лишь бросил взгляд на немецкую подлодку.
Дым рассеялся. Субмарина находилась на прежнем месте. Ни малейших следов атаки не было заметно на ее корпусе. Установки тоже не было видно — на том месте, где она только что стояла, уже медленно сходились броневые листы верхней палубы. Лишь спешно уносящийся вдаль второй гидросамолет да бензиновое пятно на месте падения его незадачливого напарника напоминали о недавней атаке.
— Что это? Почему американцы? — мрачно спросил адмирал.
— Мы думаем, что, возможно, появление нашего курьера с письмом в Белом доме было слишком необычным и неожиданным, — ответил посол. — Так или иначе, но офицеры Секретной службы вместо ответного письма открыли стрельбу. Правда, после демонстрации наших возможностей в районе Бермуд мы решили дать американцам еще один шанс одуматься и послали второе предложение о переговорах. Думаю, что это и есть их окончательный ответ на наше предложение, аналогичное тому, которое правительство Новой Швабии направило вам. И практически уверен, что это еще не все.
Посол не ошибся.
Из дымки прибрежного тумана показался хищный нос военного корабля. На его флагштоке развевалось звездно-полосатое полотнище.
— Так-так, — прищурившись, произнес Граберт. — «Destroyer», то бишь эсминец. Как я и говорил, это не посольство. Это их ответ. Тогда что-то маловато для янки. Обычно они по одному не ходят.
Словно в подтверждение его слов правее эсминца из невесомой пелены тумана показались очертания других кораблей. Один из них был громадным.
— Ну вот, что я говорил, — усмехнулся посол. — Правда, признаться, не ожидал, что американцы воспримут наше предложение о переговорах настолько серьезно. Встречайте — их новый авианосец «Филиппинское море», чудо военной мысли в сопровождении ледоколов, тендеров[75], танкеров и кучи самолетов. Достойный ответ на наше предупреждение. Правда, не слишком разумный. Я бы на их месте предпочел переговоры.
— Бермуды — это и было вашим предупреждением? — спросил генерал.
Посол кивнул.
— Как я уже говорил, ответ американцев на аналогичное приглашение, которое мы выслали вашему правительству зимой сорок пятого, был весьма красноречивым. Они не постеснялись открыть пальбу прямо в Овальном кабинете. К тому же им удалось ранить нашего курьера, который был послан забрать ответ.
— Если я правильно понимаю, специалист, которого вы прислали за ответом к нам, был классом повыше того, что вы отправили американцам в первый раз?
— Вы правильно понимаете, — кивнул Граберт. — Мы не наступаем дважды на одни и те же грабли. Но мы дали им второй шанс одуматься. Результат вы видите сейчас перед собой.
Орудия американских кораблей вздрогнули и начали поворачиваться.
— Кажется, они не делают различий между нами и вами, — криво усмехнулся посол.
Действительно, американские корабли явно готовились к атаке и подводной лодки, и советского катера. С палубы авианосца взлетели несколько боевых истребителей-бомбардировщиков и начали набирать высоту.
— А вот это уже серьезно, — сказал Граберт.
— Куда уж серьезней, — проворчал генерал. — «Корсары». Их лучшие палубные истребители.
Из-под крыльев одного из атакующих самолетов сорвались две ракеты и устремились к подлодке.
— Что ж, прелюдию вы видели, — произнес Граберт, щелкнув тумблером небольшого, величиной с карманный фонарик прибора, который он достал из кармана пальто. — Теперь разрешите начать представление…
Темная вода по правому борту катера вздыбилась, словно с антарктического дна дала залп гигантская артиллерийская батарея. Подняв каскад брызг высотой с трехэтажный дом, из океана вынырнули четыре темносерых диска, каждый около пятидесяти метров в диаметре. Если бы не мощный всплеск воды, разрубленной краями летательных аппаратов, можно было бы сказать, что появились они совершенно бесшумно. На боках летающих машин чернели зловещие кресты «Люфтваффе» — авиации Третьего рейха.
