Отец Федор затряс головой.
— Стало еще непонятней, — признал он.
— Тогда, может, стоит начать сначала? — поинтересовалась Альена. — Собственно, за этим мы и пришли. Чтобы рассказать вам все.
— Гм. Вот как? И за что мне такая честь?
— Вы очень умны, — признал я. — Вы все равно все поняли. Правда, сделали неправильные выводы. Но оно и понятно — у вас слишком мало данных. А сделав неправильные выводы, вы начнете действовать неправильно. Собственно, вы и стали действовать неправильно, когда пошли в вашу церковную библиотеку. Вы стали искать знания, когда нужна вера.
— Слепая вера? — со смешком поинтересовался священник. — А кто тут говорил, что не любит фанатиков?
— Настоящая вера слепой не бывает. Ибо вера — это всего лишь открытая дверь в душе для Него. Вы, люди, все так усложняете.
— Да-с. — Священник задумался, но тут же очнулся. — Да проходите вы, что стоите? Вон там тапочки. Разувайтесь. А я пока чайник поставлю.
Мы кивнули. Альена первая скинула свои кроссовки, надела предложенные тапочки и зашлепала на кухню. Я же немного задержался, поскольку вынужден был расшнуровать ботинки. Так что на кухне я оказался последним.
Отец Федор стоял у плиты и что-то засыпал в заварник. Похоже, там был не только чай. Около него находился включенный чайник. Священник махнул мне рукой на свободный стул рядом с тем, где уже устроилась Альена. Я молча сел, терпеливо дожидаясь, когда священник освободится. От нечего делать я стал разглядывать кухню. Сразу бросались в глаза иконы в углу. На подоконнике стояли цветы. Совершенно незнакомые. Какая-то редкость. Вот уж не подумал бы, что наш священник занимается ботаникой. Впрочем, у каждого свои недостатки. «Well, nobody's perfect!» — как говорится.
Тут я заметил, что отец Федор хоть и делает вид, что занят, но украдкой посматривает на нас.
Я под столом пихнул Альену и в ответ получил тычок еще более мощный. Я поморщился и погрозил девчонке кулаком. Она отвернулась, гордо задрав нос. Вот и поговорили.
Отец Федор водрузил на стол заварник и положил две тарелки. Одну с печеньем, а вторую с шоколадными конфетами. Потом достал из холодильника небольшую банку варенья.
— Вот, — поставил он ее на стол. — Моя мама делает. Пальчики оближешь.
— Спасибо, — вежливо поблагодарила Альена.
— Спасибо, — поблагодарил и я. — Ежели что, я замолвлю у нас словечко за вас.
— Эзергиль! — Альена гневно уставилась на меня. — Ты своими шуточками меня уже начал доставать! Еще нечто в таком духе и я на время забуду, что я ангел!
— Удивительно! Забудешь? А ты разве помнила об этом?
Альена сквозь зубы выругалась и приподняла сахарницу, словно взвешивая ее.
— А ну стоп! — поспешно вмешался отец Федор. — В моем доме никто не будет ничем кидаться.
— Извините. — Альена покраснела. — Но этот тип доведет кого угодно. Даже у ангелов терпение небезгранично.
— Так. — Священник сел за стол и разлил по чашкам заварку. — Ребята, давайте поговорим откровенно и честно…
— Затем и шли, — буркнул я, с опаской поглядывая на Альену, которая все еще косилась в сторону массивной сахарницы и многозначительно посматривала на меня. Этот взгляд почему-то сильно меня нервировал.
— Вот и хорошо. Тогда давайте забудем все эти истории об ангелах и чертях, и вы честно расскажете, кто вы такие.
— Он нам не верит, — заметила Альена.
— Какое тонкое наблюдение, — съехидничал я. — Отец Федор, придется вам поверить, ибо мы действительно те самые, за кого себя выдаем. Я черт Эзергиль. Родился в аду сто двадцать лет назад в семье добропорядочных чертей, если, конечно, не считать одного досадного субъекта, которого мой отец считает позором семьи.
— Да вы гордиться им должны! — взвилась Альена. — Монтирий — самый лучший ангел на свете!!!
— Вот-вот, именно про это я и говорю. Моя спутница, как вы уже успели понять по ее изысканным манерам, вежливости, кротости и потрясающему терпению, ангел…
— Эзергиль!!!
— Я разве не прав? — Я невинно посмотрел на нее доверчивым взглядом и захлопал ресницами.
— Однажды… однажды…
— Это будет однажды, — отмел я ее попытку заговорить. — Итак. Как я уже сказал, моя спутница — ангел. Ее зовут Альена, но это имя вам ни о чем не скажет. Впрочем, как и мое. Но это временное явление. Ах, это я уже говорил. Извините. Так, о чем я? Ах да. Еще я умный и скромный. Впрочем, это вы тоже сумели оценить.
— Сумел, — серьезно кивнул священник. — Каждый из нас и умный, и скромный, и добрый. Но вот некоторые просто не умеют этого показать.
Альена невежливо хмыкнула. Я скис.
— Вообще-то подначки — это моя обязанность. Ну ладно. Если не хотите слушать, то не надо.
Я отхлебнул сразу половину стакана чая.
— Эзергиль, ты забыл, зачем мы пришли? — поинтересовалась Альена.
— Вот и я над этим же думаю, — признал священник. — Допустим, пока только допустим, что вы говорите правду. И вы действительно те, кто говорите. То есть ангел и черт. Однако вы не находите, что ваша компания довольно странна? Ангел и черт, везде появляющиеся на пару. Вы ведь должны э-э… не любить друг друга.
— Кому это мы должны? — осведомился я. — И почему?
— Ну… у вас ведь разные цели и все такое прочее.
— Так. Про прочее пока не будем. Давайте поговорим о целях. С чего вы решили, что они у нас разные?
— Ну как же, черти же враги рода людского, падшие ангелы, мечтающие уничтожить творение Господа.
Я подозрительно посмотрел на священника. Он казался предельно серьезен, но все же что-то заставляло меня усомниться в том, что он действительно так думает. Я молча допил свою чашку чая и налил еще.
— Вкусный у вас чай, — признался я. Альена согласно кивнула. Она пила небольшими глоточками с печеньем. Когда я начал второй стакан, она выпила всего чуть-чуть.
— Действительно хороший. Это я научился в армии. Был у нас там один сержант… Впрочем, это, как я понимаю, сейчас не важно. Продолжайте, уважаемый черт.
Еще издевается. Ну ладно.
— Хорошо. — Я решительно отставил свой чай, сцепил пальцы и облокотился на стол, твердо смотря на отца Федора. — Давайте отложим в сторону взаимные подначки. Мне не очень хочется играть в игру «кому раньше все это надоест». Считайте, что вы победили.
Священник кивнул.
— Я сразу понял, что ты умнее Ксефона.
— Умнее Ксефона быть не трудно. Гораздо труднее быть глупее его. А Ксефон так, мелкий пакостник. Как был им, так и останется. Я же с вами хотел поговорить вовсе не из-за него. Чтобы все прояснить, сразу скажу, что я слышал весь ваш разговор с художником. Слышал и его смешное предположение о том, что мы инопланетяне.
