Несколько секунд, Надя колебалась верить или не верить, потом заглянула мне в глаза, и осторожно спросила:
— Это… правда?
— Ну… э… ДА! — Получилось несколько громковато, но виной всему был незамеченный никем, щипок Лилит. И надо сказать довольно болезненный! Украдкой потирая ягодицу, я, тем не менее, был ей благодарен.
— И что бы завершить с этим… — Лилит загадочно понизила голос, и заговорщицки подмигнула. — Мне вообще мужчины не особо нравятся. Предпочитаю девушек.
Она послала Наде такую недвусмысленную улыбку, что та, бедная, густо покраснела и чуть отступила в сторонку.
— Максим никогда не рассказывал о тебе.
— Ну, это неудивительно. Мы с ним познакомились уже после того, как вы разошлись. — Вот это была чистая правда. — Зато о тебе он рассказывал столько, что порой хотелось его придушить.
И хотя последние слова Лилит произнесла с улыбкой, было в ее голосе что-то такое, что не давало усомниться в ее намерениях. И еще, мне удалось расслышать в ее словах некий подтекст, иной смысл. Однако Надя ничего не заметила, и снова покраснела, теперь уже от удовольствия.
Похоже, все получилось как нельзя лучше. Вот только, почему Лилит избегает встречаться со мной взглядом? И почему, я чувствую себя последней сволочью?
— Кхм, кхм! — Вторгся в разговор Игорь Станиславович. — Если молодые люди, наконец-то разобрались в своих отношениях, то не могли бы мы начать завтрак?
Что ни говори, а в готовке волхвы толк знали. Стол так и ломился от всевозможных вкусностей. Наблюдая такое изобилие, желудок обиженно взгавкнул, напоминая, что не жрал нормально с прошлого утра. Остро сожалея, что большая часть этого великолепия так и останется обойденной моим вниманием, я наполнил тарелку, положив по чуть-чуть со всех блюд, до которых смог дотянуться. На некоторое время, я отрешился от всего остального мира, с головой погрузившись в разнообразие вкусовых ощущений.
Жареное и копченое мясо, необычайной нежности, растаяло во рту, оставив после себя бушующий пожар, разгоревшийся от обилия жгучих приправ. Холодное пиво чуть погасило пламень, и настала очередь запеченной в сметане рыбы. Не являясь любителем рыбных блюд, я, тем не менее, по достоинству оценил кулинарные способности местного повара. А когда волхв любезно указал мне на супницу с ухой, чуть не завизжал от восторга — такой ухи мне давно пробовать не доводилось! Ароматная, густая — губы слипались так, что приходилось прилагать некоторое усилие, что бы съесть еще ложечку — короче, настоящая тройная уха.
Когда, казалось, места в животе совсем нет, в поле моего зрения попало блюдо с исходящими паром раками. Не в силах отказать себе в удовольствии, я придвинул его поближе, и подлил в бокал пива.
— Они, кстати, сварены по всем правилам — в пиве, с укропом. — Заметив мой интерес к ракам, пояснил Игорь Станиславович.
На протяжении всего завтрака, он старался вовсю. Непринужденно балагуря, предупредительно наполнял пустеющие бокалы, предлагал отведать того или иного блюда, в общем, делал все, что бы выглядеть этаким рубахой-парнем, душой компании. В старом волхве определенно погиб талант великого актера. Все было разыграно настолько убедительно, что я невольно поймал себя на мысли что начинаю улыбаться его шуткам. Опомнившись, я с двойным усердием принялся работать челюстями.
Увлеченный уничтожением пищи, я пропустил момент, когда к нашему столу подсели два человека. Сделали они это ненавязчиво, в разговоры не встревали и уже за это заслуживали более пристального внимания. С наслаждением разгрызая брызжущие соком клешни, я, не скрываясь, принялся рассматривать новых сотрапезников.
Будучи и по одиночке довольно колоритными фигурами, вместе они представляли иллюстрацию к статье о единстве и борьбе противоположностей.
Первый — розовощекий, дородный мужчина, с легкой сединой в густых, черных как смоль волосах. Лениво ковыряясь вилкой в полупустой тарелке, он брезгливо поджимал губы, всем своим видом демонстрируя пренебрежение ко мне, девочкам и всему белому свету. Время от времени, прикладываясь к изящному бокалу на тонкой ножке, он торопливо промокал губы салфеткой, и горделиво вскидывал подбородок.
Второй же маленький, худощавый, лысый как Юл Бриннер, напротив, бойко орудовал вилкой, не забывал подкладывать на тарелку куски пожирнее, время от времени громко отрыгивал и вытирал губы рукавом рубахи. Пил он пиво, но, видимо, предпочитая не утруждать себя излишним переливанием жидкости в бокал, делал это прихлебывая прямо из кувшина. Сделав очередной глоток, он неизменно отдувался, и заговорщицки мне подмигивал, отчего кустистые брови приходили в движение, делая его похожим на какого-то комического персонажа.
Мое внимание к ним, не осталось незамеченным. Игорь Станиславович, казалось, поглощенный очередной байкой, запоздало спохватился:
— Ох! Покорнейше прошу простить мне мою неучтивость, я совсем забыл представить вам моих коллег. Совсем забыл, что с ними знакома только Надежда. Это, — он указал на толстяка, — Леонид Васильевич.
Толстяк, скривив губы в некое подобие улыбки, отрывисто кивнул.
— А это — Дмитрий Геннадьевич. — Худощавый «Юл Бриннер», как я окрестил его в своих мыслях, торопливо проглотив не дожеванный кусок мяса, наскоро обтер ладонь о штаны, и протянул руку для рукопожатия. При этом он умудрился опрокинуть кувшин с пивом, и две бутылки с вином.
Я осторожно пожал протянутую ладонь. Как и следовало ожидать, от протирания о штаны она чище не стала. Сделав вид, что поправляю под собой стул, я украдкой вытер руку о матерчатую обивку сиденья.
— Прошу любить и жаловать! — Закончил церемонию знакомства Игорь Станиславович.
Повернувшись ко мне, он пристально посмотрел в глаза, и многозначительно добавил:
— Как я уже сказал, они мои коллеги. То есть занимающие в нашей организации положение, равное моему.
И я, и Лилит, прекрасно поняли его недвусмысленное предостережение. Однако Надя заинтересовалась последними словами.
— А в какой организации вы работаете, дядя Игорь? И какое у вас положение?
Волхв натужно рассмеялся.
— Да так… Небольшая, закрытая некоммерческая организация. На общественных началах. А положение… скажем так: руководящий состав.
По гримаске непонимания на Надином личике было видно, что такое объяснение ее не удовлетворило. Предвосхищая новые расспросы, Игорь Станиславович поспешил перевести разговор на другую тему.
— Кстати, Наденька, я так и не дорассказал вам тот забавный случай. Так вот, не обращая внимания на стоящий на остановке народ…
