Расположившись на окраине каменного круга, за амбарами, путники напоили лошадей водой из вырытого посередине торгового поста колодца и привязали их к стоящим рядом деревьям. Лейрус быстро разжёг костёр, на котором зажарили уже почти израсходованные припасы. Стремительно поужинав, путники тут же разложились спать — по сравнению с несколькими днями скольжения в железной повозке по верхним путям Древней дороги сегодняшний день получился куда более насыщенным событиями и всех утомил. Даже Ширел, собиравшийся было отправиться ненадолго в гости к «главному» здесь эльфу, чтобы разузнать последние новости Горной Страны, несколько раз широко зевнув, отказался от этой затеи и улёгся на бок.
_____
Утро выдалось туманным и Зихию, вставшему пораньше, чтобы настрелять дичи, было трудно пробираться через лес — нужно было в серой ватной стене из почти бездвижно висящей в воздухе водяной пыли и заметить какую-нибудь добычу, и самому не заблудится, потеряв из виду торговый пост. Верхушек деревьев не было видно и крики проснувшихся птиц доносились словно из ниоткуда; большие разноцветные стрекозы застыли в дремоте на стеблях травы и ветках кустарников, вылупив свои огромные всевидящие глаза; из приминаемой ногами Зихия травы нехотя выпрыгивали кузнечики и саранча. Постепенно водяная пыль стала оседать на землю, собираясь в дрожащие от собственного холода капли прозрачной влаги, и туман редел, открывая то тут, то там просветы, в которые проникали отдельные лучи восходящего над миром солнца. Вот, в одном таком просвете Древославный заметил движение; будучи опытным, не взирая на молодость, охотником, Зихий замер на месте и приковал своё зрение и слух к раскидистому кусту дикого крыжовника, пристроившегося у толстого ствола дуба. Раздалось шуршание, всё более громкое, и из-под куста выполз, настороженно выставив вверх длинные уши, большой «каменный» заяц, названный так за то, что разглядеть его серую шкуру среди горных камней, где эти грызуны устраивали гнёзда на время рождения детёнышей, было почти невозможно, заяц настолько сливался с глыбами, что сам казался каменным. Но здесь, среди зелени, он был прекрасной мишенью. Зихий плавно поднял лук, выпустил стрелу и не промахнулся.
Спустя каких-то полчаса сын Урсуса с несколькими «каменными» зайцами, прикреплёнными к поясу, вернулся в торговый пост, где его друзья уже проснулись. Увидев добычу Зихия, Зеникс издал восторженный вопль, предвкушая завтрак из свежей аппетитной зайчатины с ароматной корочкой, но Ширел немного охладил его радостный пыл:
— Молодец, Зихий, но сейчас мы доедим то, что у нас ещё осталось со вчерашнего дня.
Зеникс воспринял эту новость без энтузиазма, но подчинился. Во время завтрака волшебник поинтересовался у Древославного:
— Ты не обратил внимания, роса в лесной чаще крупная или мелкая?
— Гм, — промычал Зихий, пережёвывая пищу и пытаясь припомнить, какая же была роса. — Её ещё не так много, росы… Вроде бы крупная…
— Круглая или продолговатая? — продолжал задавать свои необычные вопросы маг.
— Круглая, — промямлил сын Урсуса, хотя ему хотелось ответить «Я её не рассматривал».
— А ты не заметил, когда солнце попадает в капли росы, появляются малиновые или серебристые отблески? — огорошил юношу очередным вопросом Ширел. Тут уже Зихий беспомощно развёл руками:
— Не заметил…
— Жаль, — потёр подбородок волшебник.
— В следующий раз обязательно обращу внимание, — с наигранно серьёзным видом пообещал Зихий.
— Это ещё что — у меня он в своё время допытывался, на какой высоте летят птицы, сколько раз покачивают левым крылом, и сколько правым, сколько раз чирикнут на дубе, а сколько — на вязе, — сообщил Лейрус, с усмешкой посматривая на мага.
— Зря смеётесь, это очень важные сведения, — абсолютно серьёзно сказал Ширел. — Например, теперь я знаю, что сегодня во второй половине дня над Горной Страной должен был пойти дождь, но эльфийский Хранитель Света с помощью магии отогнал дождевые тучи севернее. Если бы наш глазастый охотник заметил, какого цвета блики на росе, я бы знал, с какой целью это было сделано.
— Да, да, я очень виноват, что не посмотрел на росу, — поспешил признаться Зихий, лишь бы Ширел не развил эту тему. — Ну что, отправляемся в столицу эльфов?
— У эльфов нет столицы, — сказал Нерождённый, вскакивая в седло.
— Как нет?
— Тебе говорят «нет столицы», значит нет, — прогудел забирающийся на своего скакуна Зеникс, слегка раздражённый обилием вопросов от Зихия с самого утра.
— Подождите, но ведь где-то должен заседать Совет Тринадцати? Не на полянке же они собираются! — воскликнул Древославный.
— Совет заседает в селении того из своих членов, кто раньше всех был выбран одним из Тринадцати. В следующем году, когда «старейшим» становится следующий по очереди эльф, Совет перебирается в его селение, — объяснил Лейрус.
— Как у них всё запутано! — рассердился Зихий, вытаращившись на вышедшего из жилища со стеклянной крышей эльфа с такой злостью, что тот насторожил свои длинные остроконечные уши.
— Поехали, — засмеялся Лейрус и дёрнул Зихия за рукав. — Не хватало нам на второй день пребывания в Горной Стране поссориться с эльфом.
Стук копыт по камням разбудил некоторых из торговцев, вышедших из под навесов возле разваливающихся прилавков и с хмурыми, опухшими от сна лицами проводивших скрывающихся в зелёном частоколе деревьев четырёх всадников.
Но долго верхом Ширелу и его подопечным ехать не пришлось — почва стала болотистой, ноги лошадей вязли, проваливались и запутывались в густой траве. Пришлось спешиться и дальше идти, ведя коней в поводу.
— Ничего, скоро земля будет потвёрже, — пообещал Ширел, подгоняя юношей.
— Ты это лягушкам расскажи, — выдохнул сын Урсуса, с трудом выдёргивая ноги из подозрительно чавкающей травы, из которой и в самом деле то и дело появлялись любопытные лягушачьи морды с таким почти человеческим выражением, что казалось, что они вот-вот участливо поинтересуются у испытывающих явные проблемы людей: «Что милые, нелегко вам приходится? Ну, ничего, потерпите, а мы поплыли дальше».
Сложнее всего приходилось самым тяжёлым — Зениксу и его Басу. Однажды остальным пришлось даже совместными усилиями вытаскивать сначала завязшего в почти трясине богатыря, а затем, уже при его участии, выталкивать на относительно сухое место грозного чёрного скакуна. Бас сначала угрожающе хрипел, когда к нему подошли «чужие», но потом смирился.
Совсем тяжко стало, когда повыше поднялось солнце, такое ласковое на закате и восходе, но такое беспощадное в зените. От всепроникающего светила не спасала даже тень от крон деревьев. Каждый шаг давался с трудом, испарения от пропитанной водой почвы не давали дышать, влага скапливалась на лицах, смешивалась с потом, застилая глаза; на одежде, делая её тяжёлой и давящей на плечи и спины. Несколько раз пришлось остановиться, чтобы передохнуть и выпить воды, которая тут же, под лучами испепеляющего солнца, выходила с потом вон. Ругаться и кого-то проклинать совершенно не было сил — их нужно было беречь для следующего шага, потом ещё для одного, для следующего, ещё для одного…
