— Должна была?
— Да, была должна. Они любили друг друга и просили у Совета Тринадцати разрешения на брак — каждый раз, когда эльф и человек хотят быть вместе (а случается это очень редко), Совет должен дать на это позволение. Обычно, если эльф в такой ситуации твёрдо стоит на своём, Совет со скрипом, но всё-таки даёт разрешение. Но в этот раз…
— Что «в этот раз»?
— На этот раз в Совете Тринадцати начались споры, ведь ещё не бывало, чтобы свою судьбу с судьбой человека захотел бы связать эльф из рода Хранителя Света. Одни члены Совета призывали дать разрешение, другие — отказать, третьи — назначить Лейрусу испытание, четвёртые — отсрочить решение… В итоге Совет решил отказать, не без влияния отца Алисии, Гейдриля, который не мог смириться с тем, что его любимая дочь выбрала жизнь с человеком.
— Но почему?
— Ну, прежде всего, Гейдриль не слишком расположен к нам, к человеческому роду. Он считает людей лживыми и алчными. Не без оснований, нужно признать…
— Но ведь не все люди такие!
— Гейдриля в этом сложно убедить… Но главная причина, по которой Хранитель Света выступал против решения дочери, состояла в том, что, связывая свою судьбу с человеческой, эльф разделяет её.
— То есть?
— То есть, как и человек становится смертным. А какому родителю понравится, что его дитя вместо эльфийского бессмертия на земле выбрало туманную и неопределённую человеческую вечность по ту сторону жизни?
— Но…
— Все вопросы — потом, — прервал Зихия волшебник. — Мы вступаем в Эрельдинг, главное селение эльфов на этот год.
Перед путниками открылась небольшая долина, поросшая несколькими десятками громадных дубов, и разрезанная примерно пополам неширокой, но полноводной рекой, вынырнувшей из леса блестящей дугой. По краям долины, по четырём сторонам света, стояли высокие каменные обелиски, украшенные ажурной резьбой, похожей на морозные узоры на стекле, и увенчанные излучающими яркий мягкий свет камнями: северный обелиск светился белым с синевой, южный источал знойное красное сияние, восточный отливал жёлтым, а западный мерцал подрагивающим фиолетовым светом. Под каждым из обелисков пристроился величавый зверь, при виде которого Зихий открыл рот от изумления. Отвечая на его немой вопрос, Ширел сказал:
— Это — лунные олени, единственные из известных ныне животных, обладающих магическими способностями. Поэтому их практически невозможно убить, а вот они в бою весьма грозны. Поэтому эльфы и сделали их своими часовыми. Обелиски и лунные олени — такова защита возле каждого из эльфийских селений. Не удивительно, что ты не встречал этих оленей — они живут только в Горной Стране.
Рассмотрев поднявшегося им навстречу лунного оленя возле красного обелиска (они пришли в Эрельдинг с южной стороны), Зихий понял, откуда взялось название для такого удивительного зверя. Олень с раскидистыми словно завинченными рогами был абсолютно чёрным, только на лбу у него светился серп, похожий на молодой месяц. Серп «южного» оленя был красным, как и камень на вершине южного обелиска. Из этого Древославный сделал напрашивающийся вывод, что цвет оленьего серпа совпадает с камнями определённых обелисков.
Внимательно обнюхав пришедших с вернувшимися эльфами чужаков, олень осмотрел их умными глазами и, видимо, удовлетворённый вынюханным и высмотренным, снова опустился на землю. Снедаемый любопытством, Зихий сделал шаг в направлении диковинного для него зверя, желая прикоснуться к нему. Ширел, поняв его намерения, предостерегающе произнёс:
— Я бы не стал этого делать.
Сын Урсуса остановился и повернулся:
— Почему?
— Лунные олени очень милы с эльфами и с теми из людей, с кем они успели подружиться. Остальным приближаться к ним, скажем так, небезопасно.
Зихий послушно отошёл от лунного оленя и вместе с Ширелом принялся догонять ушедших вперёд спутников. Нагнав эльфов с Лейрусом и Зениксом, волшебник и Зихий оказались под сенью первого из огромных дубов, соединённых, как оказалось, между собою серебристыми нитями, по которым плыл, искрясь и переливаясь, будто вода, наполненная отражениями бесчисленных звёзд в августовскую ночь, свет. По древесным стволам взлетали вверх и разбегались по толстым ветвям вросшие в деревья ступени, ведшие к самым поразительным домам, которые Древославному доводилось видеть. На ветвях были разбросаны, подобно птичьим гнёздам, небольшие изящные эльфийские жилища. Дома эти были словно застывшее дыхание — целиком изваяны из прозрачного, словно капля росы, горного хрусталя и напоминали своей формой раскрывшийся бутон речной кувшинки. К каждому дому подходила одна из многочисленных серебряных нитей, переплетённых между дубами, обвивала всё строение и исчезала в крупной корзине из непрозрачного стекла, накрытой крышкой из хвороста. Домов было множество, на каждом дереве с лёгкостью размещалось около полусотни эльфийских теремов. Но постройки были не только на деревьях — в центре природного амфитеатра, стенами которого были величественные деревья, расположились один в другом два круга мраморных сидений — один, поменьше, из красноватого мрамора, насчитывал в себе тринадцать кресел, а второй, число седалищ которого подсчитать было затруднительно, был серовато-белёсого цвета. Рядом с кругами находились постройки с мраморными крыльцами и непрозрачными крышами, как две капли похожие на здание на торговом посту. Чуть дальше, под густой листвой до самой земли склонившихся ветвей, что-то ярко поблёскивало. Именно туда и направился Керилин, а за ним и остальные.
Проходя мимо таинственных кругов на земле, Зихий почему-то шёпотом поинтересовался у мага:
— Здесь что, заседает этот Совет Тринадцати?
— По числу кресел в маленьком круге понял? Молодец, — похвалил Ширел юношу за сообразительность.
— А мы куда направляемся?
— В дом Хранителя Света, я полагаю.
— Ты полагаешь? Ведь ты же уже был в этом селении?
— Был — да только в этом году здесь заседает Совет, поэтому сюда переносятся Площадь Совета и дом Хранителя — главный маг эльфов всегда должен быть рядом с Советом Тринадцати. А вот куда именно поместят его жилище — откуда же я могу знать, что придёт в голову эльфам?
— К слову об эльфах, — Зихий обвёл взглядом эльфийское поселение, выглядевшее безжизненным. — А почему их здесь не видно?
– Ты полагаешь, что эльфы, подобно людям, целыми днями торчат в своих домах? Зря ты так думаешь — у эльфов достаточно много дел в их лесах и они появляются дома только к заходу солнца. Вот стемнеет, здесь будет не протолкнуться от эльфов.
