– Как ты себе это представляешь? – я уже едва-едва удерживалась от крепких выражений.
– Это неважно, вы должны…
– Мы ничего тебе не должны! – как ни странно, это не я рявкнула, а Тадеуш. – Он – мой! И пойдет со мной!
Глаза Некроманта почернели, а на груди засветился тот самый необычный знак – подарок Селесты.
– Мне бесполезно угрожать! – ангел вскинул меч, осветившийся светом, который принято называть святым.
– Ты бы выслушал их повнимательнее, они в своем праве, – раздалось совсем рядом.
Я с облегчением наблюдала, как буквально из воздуха соткался Танат. Странноватые чувства к Смерти, но что уж поделать?
– Рад видеть всех вас в добром здравии, – кивнул нам Танат.
– Вы не должны вмешиваться! – ангел походил сейчас на обиженного ребенка. Ну как на такого злиться?
– Не тебе напоминать мне о долге, – усмехнулся Смерть. – Ваши условности ничто для меня. А ты бы лучше думал, прежде чем подталкивать ситуацию к конфликту.
– Демоны не должны просто так ходить между мирами!
– А разве этот случай похож на «просто так»?
– Но демонолог тоже не вправе…
– Тут как раз в праве. Тебе же не хватает почтительности, – попенял Танат.
– Перед кем?
– Хотя бы перед этой милой леди, – многозначительный кивок в мою сторону.
– По-моему, это ей не хватает…
Ну точно обиженный ребенок! Но я была не в настроении потакать такому поведению, а Ашана тем более. Мы в одном моем лице посмотрели на ангела. По идее, он должен был и так видеть, кто я есть, но раз нет, то можно устроить и небольшую демонстрацию.
То ли дело в усталости, то ли в том, что я слишком часто в последнее время прибегала к подобному способу, но я пошла дальше, чем собиралась. Не Ашана заполнила меня, а сила Баст. Огромная, всеобъемлющая и яркая, как солнце. И это она заговорила моими устами:
– У тебя нет прав задерживать меня и моих сопровождающих, страж.
– Но… но… – крылатику явно воспитание не позволяло озвучить аргументы, все же не с демоном говорит.
– Я гораздо старше договора, и на меня и мою свиту он не распространяется. Вы пришли позже со своими правилами, так имейте уважение к предыдущим Хранителям.
Кажется, до ангела все же что-то дошло или сила испускаемого мной божественного величия была уж очень мощной, так как пернатый рухнул на одно колено и почтительно склонил голову.
Та сущность, что жила сейчас во мне, лишь мельком взглянула на него, а потом щелкнула пальцами. Мгновенно открылся пространственный переход, и последовала команда остальным:
– Идемте.
На этот раз мы все же оказались дома. Уж родные стены я узнаю! Самосознание тоже ко мне вернулось, хотя сила все еще была у самой поверхности.
– Все на месте? – я оглядела своих спутников.
– Все, – подтвердил Танат, отправившийся с нами.
– Отлично. Спасибо вам за помощь.
– Какие пустяки, – улыбнулся Смерть. – Я только напомнил нерадивому стражу, с кем он имеет дело, остальное вы сами.
– И все-таки…
– Вы были в своем праве, пусть и несколько утрированном. Но они не посмеют возражать.
– Они? – переспросил Андре.
– Ангелы – своеобразная служба безопасности.
– Надеюсь, конфликт не получит дальнейшего развития, – проговорила Иветта.
– Нет. Так скажем, старшие не позволят. Они помнят условия преемственности, – едва заметно усмехнулся Танат.
Выяснив главное, мы не стали углубляться в эту тему, так как нас ждали более важные дела.
– Думаю, тебе, Тадеуш, надо вызвать Эдварда, – сказала я.
– Все-таки понадобиться возрождение? – переспросил Некромант.
– Полагаешь, Ференцу будет удобно в этом мире с такой внешностью? – усмехнулся Андре.
– Ты прав, – стушевался Тадеуш.
– Да не расстраивайся, – попытался успокоить Крис. – Порой просто невозможно все предусмотреть.
– Дело не в этом, – хмуро ответил Некромант. – Я просто смутно представляю, как из демона опять сделать полукровку.
– Тут возможны несколько способов, – ответил Андре, что-то прикидывая. – В крайнем случае, одолжим «материал» у гомункула. А может у Эдварда сохранилось что-то.
– Надо будет спросить.
Нашу возню в комнате услышали остальные обитатели дома. В двери, опережая друг друга, влетели Ева и Лайнел, а вслед за ними степенно вошла Жанна.
Молодой волчице объяснения были не нужны, она просто кинулась на шею Иветте. Лайнел же, видно, был готов задать сто один вопрос, но мои слова оказались обращены именно к Жанне:
– С Кайей все в порядке, она у отца и вернется чуть позже.
– Хорошо, – улыбнулась волчица.
– Как все прошло? – определился с первым вопросом Лайнел.
– Не без трудностей, и прогнозы пока строить сложно, – ответил Некромант. – Андре, пустишь в свою лабораторию?
– Конечно.
– Я покажу Крису, куда нести тело, – предложила я. – К тому же, чую, без меня все равно не обойдется.
– Боюсь, что да, – подтвердил Андре. – А я пока схожу за Эдвардом.
Кивнув, я сказала остальным:
– Вы пока отдыхайте, последние дни были не из легких.
Танат решил, что эти слова к нему не относятся и увязался за нами. Честно говоря, мне от такого соседства было даже спокойнее.
Крис положил свою ношу на лабораторный стол (пропитанные кровью алтари с рунами – это от лукавого), а Тадеуш быстро развернул ее, словно ему надо было убедиться, что никто ничего не подменил.
Ференс лежал неподвижно и всем видом напоминал труп, коим, фактически, и являлся. Тадеуш позволил себе почти робкое прикосновение к его щеке, а потом уже совсем по-деловому приступил к осмотру запасов Верховного Мага, походя спросив у меня:
– Андре, что, и Некромантией занимается?
– Скорее просто предусмотрел, что тебе может понадобиться.
– Весьма любезно с его стороны.
Сказав это, Тадеуш схватил ручку и блокнот и принялся покрывать бумагу замысловатыми исчислениями. Мне начало казаться, что некромантия зародилась из смешения математики с квантовой физикой.
Даже не пытаясь понять хоть что-нибудь, я перевела взгляд на объект наших поисков, подумав, как же порой все непросто бывает.
Углубиться в меланхолию мне не дало появление Андре вместе с Эдвардом. У последнего на плече висела увесистая сумка.
Новый Некромант посмотрел туда же, куда только что смотрела я, и сказал:
– Таким я Франца и представлял в истинном облике.
– Вот его-то нам и надо подкорректировать, – заметил Тадеуш, не отрываясь от записей.
– Вижу, у тебя есть уже какие-то идеи на этот счет, – Эдвард тут же тоже склонился над записями коллеги.
