— Я вот, что подумал. Насколько я знаю, Тайерар — бывший собрат по ордену нашего короля, и даже вроде как товарищ. Диармайд в любом случае потребует вашего присутствия в столице — такие вопросы не решаются сами по себе.
— К чему клонишь?
— Я мог бы отвезти его туда. Если он бросается здесь на магов и его приходится запирать, остальные это видят. И взаимная враждебность только растет. Стражи видят, что вы заперли их командира, хотя они как раз-таки пострадавшая сторона, в их глазах Тайерар прав во всем.
«То-то и оно» — подумал Айонас. Хорошо, что Хаген понимает, почему Тай его так беспокоит.
Диенар неуместно улыбнулся. «И умна» — внутренний голос напомнил августу главное достоинство Альфстанны Стабальт. Она ведь неспроста отправила сюда именно Хагена: кто поймет лучше, что беспокоит одного командующего, столкнувшегося со сложностями управления отрядом или войском, чем другой?
— А с другой стороны — маги, — продолжал рассуждать Хаген, — котоыре теперь спят с открытыми глазами. Те, которые пришли сюда сами, по доброй воле, открыто, едва ли в чем-то повинны. Не говоря о тех, кто осели в вашей, август, охране или в охране стратия Фламмера. — Упомянув последнего, Хаген отсалютовал ему кружкой с элем. — Они не только не участвовали в развале Цитадели, но и, скорее всего, помогали устранить последствия. По крайней мере, помогали раненым. Так почему Тайерар, тоже подлатанный магами, срывается на всех подряд, не разделяя колдунов на своих и чужих?
Хаген сделал несколько глотков. Айонас ел, не перебивая: эти же рассуждения он провел с собой в первый день прибытия в крепость, но поскольку речь шла о столь щепетильном вопросе, как баланс магов и стражей, он воздержался от решительных действий.
— Иными словами, — заключил Хаген, — если оставить Тая здесь вместе со всеми дожидаться решения государя, есть шанс, что крепость постигнет чистка вроде той, что случилась в Цитадели. Может, не от поглощенных, но от кое-кого другого здесь окажется куча трупов. И, боюсь, перепадет всем подряд.
— Что предлагаешь? — подтолкнул Айонас коммандера к итогу.
— Воспользоваться связями Тайерара с королем.
Если увезти его отсюда, думаю, напряжение между стражами и магами хоть немного спадет. Король же, увидев состояние Тайерара, отнесется к ситуации с гораздо большим участием и скоростью. Все это выиграет вам немного времени. Стражи и маги не примутся убивать друг друга вот прямо уже завтра, а когда они достигнут бешенства, король уже что-нибудь да прикажет. Почему, кстати, он медлит? Вы же его тесть! Или, мне не следует зна…?
Айонас перебил. Может и не следует, но он вполне мог ответить, по крайней мере Хагену, который слыл толковым мужиком:
— Потому что Альфстанна… леди Стабальт — едва ли не последняя среди других августов, кто поддерживает меня сегодня. Остальные меня особо не жалуют. Моя дочь слишком злоупотребляла своим именем, и теперь все искренне думают, что она вертит королем. Сам сообразишь, что это значит.
Хаген кивнул и озвучил то, отчего воздержался август:
— Что вы слишком неприкрыто хотите влезть на трон сначала через зятя, а потом из-за спины внука, а раз так, то лучше устранить вас сразу. Ну или хотя бы добиться низложения королевы.
Айонас кивнул. Лицо — хоть и немолодое, но светлое, благородное, о крупных выразительных чертах — омрачилось. Хаген увидел в темных глазах лорда злость и не сразу понял, что к чему, пока Айонас не прошептал:
— Шесть лет назад, когда Диармайд пришел к власти, я выбирал между тем, чтобы видеть королевой свою дочь, и тем, чтобы видеть Альфстанну Стабальт своей женой. И я был дурак.
Он залпом осушил свою кружку эля, утер рот тыльной стороной ладони. Хаген, понимая, насколько эта рана саднит, постарался вернуть разговор в нейтральное русло.
— Так, вы одобряете мою идею?
— Разумеется, — отозвался Айонас. Хаген отлично читал сложившуюся ситуацию и, что еще важнее, смотрел в будущее. Что толку попросту сокрушаться о падении Цитадели, стоявшей сотни лет? Важно, как бы все не стало еще хуже! Важно, чтобы последствия не привели к большей катастрофе, а погоревать они смогут и потом.
Только боевой командир поймет другого боевого командира. Все именно так.
— Я могу рассчитывать на тебя? — спросил Айонас.
— Да, конечно. Я не молод, август. Дайте с дороги дух перевести, но потом я увезу Тайерара отсюда.
Хаген обещал, не опасаясь, что Тай может доставить проблемы в пути. Да, Тай возненавидел магов лютой ненавистью, но он все еще оставался солдатом, и слово старшего по званию — старшего во всем ордене Стражей Вечного в Даэрдине — для него прозвучит громче собственных чувств.
Вечер перетек в ночь стремительно, и тьма окутала Галлор. На крепостных стенах и защитных укреплениях королевского дворца горели огни, издалека высвечивая силуэты караульных. Коммандер Хаген торопился по коридорам, и эхо его твердых шагов билось о стены ударами кузнечного молота. Рыцарь-капитан Тайерар шел следом. Им сказали, что по прибытию о них сразу сообщили королю, тот ждет. Завидев визитеров, стражники у двери отступили, пропуская беспрекословно.
— Хаген! Тайерар! — Тут же обернулся к дверям король Диармайд — статный и молодой с открытым лицом, слегка заросшим щетиной. — Наконец вы здесь.
— Ваше величество, — поклонился коммандер, войдя внутрь.
В кабинете собралось гораздо больше народу, чем можно было ожидать в такой час. Помимо короля здесь находились несколько мужчин — Хаген знал каждого — и две женщины. Их коммандер знал тоже: Эдорта, давняя соратница Диармайда и пока еще бессменный начальник дворцовой охраны, и Регна — его жена и королева. Хаген поприветствовал всех почтительным кивком.
— Рассказывайте! — Диармайд, блондин с внешностью рыцаря из романов, движением головы указал прибывшим располагаться за общим столом.
Воспитанный в ордене Смотрителей Пустоты, гонимый и преследуемый всю юность и отчасти молодость, Диармайд был далек роскоши и не придавал значения убранствам. Поэтому кабинет собрания выглядел как походный шатер — все самое необходимое, только без лежака и с горящим камином.
Хаген старался рассказать, что знал, коротко и емко. Однако Тайерар влезал всякий раз, когда, на его взгляд, собрат преуменьшал объемы бедствия.
— Вас там не было, страж-коммандер, когда демоны заполонили цитадель!..
— Моих товарищей рвали на куски призванные твари, жгли обезумевшие колдуны!..
— Нас пытали и мучили!..
— Их погребло! Погребло заживо под завалом!
— Что значит, что теперь делать?! Вторую Цитадель надо тоже сжечь! Дотла!..
Хаген потер лоб. Видит Вечный, он только из седла вылез, и он давно не юнец. Ему бы хоть доспехи снять. А тут еще и Тая надо без конца приводить в чувство. Ей-богу, если б Хаген не знал послужной перечень капитана Тайерара, он бы счел того сосунком, первый раз загнавшим оленя.
Тем не менее Айонас был прав: стоящими людьми не разбрасываются. И Тайерар стоил многого.
Король Диармайд, между тем, смотрел на бывшего товарища с болью в сердце. Тайерар, верный ордену Стражей Вечного всю жизнь, выросший обвешанный оружием, не гнушавшийся никакой работы, самой тяжелой службы, лютых невзгод; Тайерар, переживший Шестую Пагубу в самом пекле последнего боя — у южной Цитадели Тайн — дрожал, вспоминая страх, с которым столкнулся лицом к лицу. Его глаза остекленели, а плотно сжатые губы подрагивали.
От ненависти к демонам. К магии. К магам.
Прежде он всегда слышал голос разума: маги помогли одолеть архонта, учинившего Пагубу, которая едва не поглотила континент, маги спасали ему жизнь, по меньшей мере, четырежды — в годы Пагубы и последующей войны со вторгнувшимися островитянами. Маги были вменяемы, многие.
А потом одномоментно они стали сущим злом без права на существование.
— Тайерар, — позвал король голосом, каким зовут не подданного, а старого друга.
— Простите, ваше величество, — бесцветно выдавил капитан.
