Давно надо было это сделать. Очень давно.
Прозвенел будильник, заведенный на шесть утра. Казалось, я только легла, а он уже трезвонил и мешал досматривать сон. О чем? Не помню, да и не важно. Встала, потому что знала — медлить нельзя. Я размяла руки, ноги, умылась, оделась, наскоро перекусила, пробежалась ураганом по квартире, собирая в сумку немногочисленные вещи. Слегка пожалела о том, что вчера так глупо потратила кредиты на продукты, которые уже не съем, а затем отбросила сожаления прочь. Пусть прошлое остается в прошлом. Я не буду жалеть, это не мой путь.
Вещей набралось на удивление мало. Сменное белье, косметичка, шорты, брюки да пара маек с косынками. Косынка!
Замерев перед зеркалом, оправила высохшую за ночь форму, подтянула тонкие нитяные перчатки, надеясь, что они спасут меня от прикосновений и чужих мыслей, и внимательно осмотрела свое лицо с рыжим пожаром на голове. А ведь порыжели не только волосы. Брови тоже слегка изменили свой цвет. Значит, придется не только надевать косынку, но и чуть-чуть гримироваться. Самую капельку. Шеф слишком внимателен к мелочам, и мои рыжие брови точно не укроются от его цепкого взгляда.
Вынув косметичку, старательно заретушировала брови. Сначала получилось не очень, но моими стараниями минут через пять стало уже получше. Да, не идеально, но все лучше, чем рыжие. Косынка спрятала вульгарное безобразие, я последним критическим взглядом прошлась по крохотной квартирке, вспоминая, не забыла ли чего, а затем уверенно перешагнула через порог. Прощай, я больше сюда не вернусь.
Путь до госпиталя занял всего пятнадцать минут пешком, впрочем, как всегда. Утро выдалось неожиданно пасмурным, и, судя по хмурым тучам, дождя не избежать, но я была этому даже рада. Дождь смоет мои следы, и пусть это произойдет лишь в моих мыслях, но даже такая малость непостижимым образом грела душу.
— Доброе утро. — Поздоровавшись с дежурной сменой, еще не сдавшей пост, я, не задерживаясь, прошла дальше в служебное помещение, где можно было оставить личные вещи и переодеться.
Там я обнаружила напарниц и, поздоровавшись уже с ними, уточнила, видел ли кто шефа.
— Он еще у себя. Сама знаешь, по четвергам планерки только в девять. — А что?
— Нет, ничего. — Отделавшись дежурной фразой, я поторопилась в кабинет к заведующему отделением.
Время. Сейчас мне очень важно выиграть время.
— Господин Катро? Разрешите?
— Карри? — удивленно уточнив, шеф поднял голову от планшета. — Что случилось?
— Нет-нет, ничего такого. — Мягко улыбнувшись, я поторопилась пройти внутрь и плотно закрыла за собой дверь.
Его взгляд остановился на моей сумке с вещами, и тонкие брови худощавого мужчины удивленно приподнялись. Слегка. На полмиллиметра. Затем его взгляд цепко прошелся по моей фигуре, задержался почему-то на животе. Пару секунд помедлил, а затем переместился на лицо. Его он рассматривал уже дольше, а затем и вовсе перешел к косынке. Тут бровь снова приподнялась, на этот раз уже выше, еще на миллиметр.
Почему-то помрачнел.
— Карри, давай мы не будем говорить ничего лишнего, хорошо?
Удивленно расширив глаза, нахмурилась. Он что-то понял или я не о том думаю?
— Хорошо, — настороженно кивнула.
— Ты увольняешься?
— Да.
— Хорошо подумала? — Цепкий взгляд шефа вновь остановился на моих глазах, пристально выискивая в их глубине нечто мне неведомое.
— Да. Очень.
— Хорошо. Подойди.
Удивляясь подобному повороту, я торопливо подошла ближе, пока слабо представляя, что он задумал. Шеф же, не став тянуть, набрал на своем планшете шифр, заходя в мое личное дело, и всего двумя нажатиями пальца рассчитал меня вчерашним днем. Уволил. По собственному. С благодарностью.
Ошарашенно охнув, в ответ получила его ироничный взгляд и неопределенное пожатие плечами.
— Я не забываю хороших работников, Карри. И что бы с тобой ни случилось — удачи. Расчет переведут через пару часов, форму можешь оставить себе.
— Спасибо. — Ошеломленно выдохнув, я поняла, что этот человек намного добрее и порядочнее многих. И пусть он догадался, кого ищут псионики, и что я каким-то образом с этим связана, он не стал этого показывать и расспрашивать, тем самым загоняя нас обоих в ловушку.
— Не за что, Карри. Такой девушке, как ты, не место в нашем захолустье, я давно это понял.
— Господин Катро, — закусив губу от неловкости, мотнула головой, прогоняя непрошеные слезы, — вы самый лучший!
Обогнув стол, я порывисто обняла Катро, ставшего мне истинным наставником. Затем набралась смелости и поцеловала его в щеку, отчего он сконфуженно фыркнул.
— Ну-ну, Брантеш, не стоит. Уверен, вы еще найдете мужчину, который, так и быть, будет ничем не хуже меня. А теперь идите. У вас есть минут двадцать, обычно псионики подходят к восьми.
— Спасибо!
Отстранившись, я подхватила сумку и торопливо отправилась прочь. Не оглядываясь. Не жалея.
Она стала смелее. Она стала рыжей. Она стала псиоником…
Бедная девочка.
Качнув головой, вздохнул и, пробежавшись по дисплею планшета, добавил ей к премии квартальные выплаты, а затем и годовые. Если Карри решила сбежать от судьбы, то кредиты ей понадобятся. Хотя, как показывала практика, от судьбы не убежать. Можно лишь отсрочить встречу с неизбежным. Но, видимо, это ей сейчас необходимо. Удачи, Карри. Пусть судьба будет к тебе благосклонна, что бы ты ни решила.
— Господин Шамрок? Доброе утро, — тепло поприветствовав псионика, еще вчера уведомившего его, что и сегодня зайдет проверить заступившую смену, завотделением привстал с кресла и протянул мужчине руку для приветствия.
— Здравствуйте. — Шагнув ближе, псионик повел себя странно.
Вместо того чтобы пожать руку, Шамрок шагнул еще ближе, почти впритык, и буквально стал внюхиваться в щеку собеседника. Серые глаза в мгновение заледенели, правая рука жестко сжала протянутую руку врача, а глухой голос, нисколько не похожий на дружелюбное приветствие, злобно прорычал:
— Где она?!
— Господин Шамрок? — Искренне удивившись, Катро до последнего не понимал, что имеет в виду псионик, хотя подозрения уже начали закрадываться ему в душу. — О чем вы?
— Меньше часа назад рядом с вами была женщина. Она прикасалась к вам. Тут, — жесткий палец ткнул в щеку, и Катро не удержался, поморщился. — Где она?
— Моя супруга дома. — Разжав рукопожатие и шагнув назад, заведующий приемным покоем удивленно развел руками. — Но я не совсем понимаю, какое она имеет к этому отно…
— Не супруга, — резко оборвав, Рок вновь шагнул ближе, словно загоняя хозяина кабинета в угол. — Молодая. Двадцать три — двадцать пять лет. Медик. Где она?!
