— Ого! Это же чистой воды признание в любви!
— А что было потом?
— Ничего. Я умерла.
— И все? Такой конец?
— Да. Конец моего сна и начало бодрствования. Милли, ты даже не представляешь, как я обрадовалась, когда увидела тебя.
— А мне показалось, что ты испугалась, — пожала плечами Милли.
— Нет. Я счастлива! Спать и видеть сны это одно, а жить полноценной жизнью — совершенно другое.
— Александра, как ты смотришь на то, чтобы издать свою историю в моем журнале?
— Даже не знаю. Мое призвание — медицина, а не графомания.
— Так тебе и не придется писать — это сделают журналисты, которые будут работать с тобой над этим проектом.
— Алекс, не отказывайся. Хотя бы подумай над предложением Анжелики, — подмигнула Милли, заметив мои колебания.
— Добавлю еще, что мое предложение не безвозмездно. Я уверена, что за твою историю наша редакция раскошелится тысяч на пять — семь фунтов стерлингов.
— Мам, не наседай на Алекс, — скривилась Милли.
— Все-все. Дорогая, не будем тебе надоедать. Отдыхай и если мы тебе еще не наскучили, то до завтра.
Предложение тети Анжелики показалось мне весьма заманчивым и не только из-за денег. Возможно, издав свою историю в одном из самых модных женских журналов Лондона, я стану… стану… а кем я собственно стану? Нет, не так. Кем я хочу стать? Вот так. Мне не нужна мировая писательская слава, мне нужна докторская степень по медицине. И не стоит об этом забывать! Хотя деньги мне не помешают. Ладно. Если написание рассказа для журнала Анжелики не будет занимать слишком много времени и не повлияет на мою успеваемость и посещение лекций, то почему бы и нет. Естественно я возьму себе псевдоним. Как на счет "Блондинки в шоколаде"? Или "Блондинка в розовом бикини"? Или… Нет, все не то. Псевдоним должен отображать мой внутренний мир, а не только внешний. Что если "волшебница златовласка"? Нет, лучше 'фея'. Росс сказал, что я похожа на фею, не смотря на то, что на мне были лохмотья. О чем я думаю?
Следующий день прошел без особых происшествий. Констанс привезла мне тренировочные брюки, мокасины и пару футболок, чтобы я не ширилась по коридорам больницы в пижаме. Кэвин сбросил мне электронной почтой фотографии с места ДТП, на которых от его лимонного "порше" целой осталась только запаска. Мало того, что я сбила дерево, так еще и несколько раз кувыркнулась, слетая в кювет. Любой каскадер обзавидуется!
— Алло, Эдвард, как поживаешь? — Эдвард Брум раздражается, когда я называю его дедушкой, так мы говорим только за глаза.
— Алекс, маленькая несносная проказница, в этот раз ты не на шутку всех нас перепугала, — в голосе моего премного обожаемого дедули слышалось недовольство и радость одновременно.
— Я скучала, — вздохнула я, заваливаясь на подушку. И это правда. В какой-то степени.
— Рад слышать, девочка, — хрипло рассмеялся родной голос, принесенный мобильной связью с другого континента.
— Послушай, я могу попросить об одном одолжении.
— Смотря о чем, — насторожился Эдвард.
— Как только меня выпишут из больницы, я первым рейсом вылечу в Майами, а до того времени очень прошу не касаться вопроса пророчества Лоры.
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — пробубнил старый Брум.
— Просто пообещай дождаться меня.
Даже если это был всего лишь сон, мне бы хотелось, чтобы так все и осталось. О пророчестве я знаю с самого детства (не могла же я проспать всю жизнь), так что лучше подстраховаться.
— Что ж. Я могу тебе это пообещать.
— Спасибо.
Положив телефон на прикроватный столик, я расхохоталась от облегчения.
Алекс, это был сон, всего лишь сон! Кошмары следует забывать, а не тащить за собой в реальный мир.
Призвав к ладоням неяркий свет, я устроила небольшую светомузыку на потолке. Красиво и… страшно одновременно. То, что я владею магией, лишний раз подтверждает существование сверхъестественных существ. Как же выяснить была ли моя история реальной? Этот вопрос не дает мне покоя. Я красный маг и вполне возможно, что мой организм каким-то образом использовал магию для регенерации. Других доказательств, даже косвенных, иллюзорности последних двух месяцев моей жизни у меня нет. Ален сказал, что магию может пробудить сильное эмоциональное потрясение. Чем авария не потрясение? Судя по фотографиям, что прислал мне Кэвин, потрясений мне хватило бы не только на стеклышки и неяркий свет, но как я не старалась, ни ромашка, ни яблоко, ни иллюзия у меня не получались. Странно.
Идея вылететь в Майами завтрашним рейсом привела в восторг не только мою теплолюбивую мамочку, но и кузину, которая естественно изъявила желание составить мне компанию.
— Девочки, до занятий осталось всего три дня — не задерживайтесь, — напомнила дотошная Анжелика.
Погрузив в такси с десяток чемоданов, из которых всего один мой и один Милли, мы выехали в аэропорт.
— Констанс, ты меня приятно удивила: в этот раз все поместилось в один 'минивен'.
Мама ничего не ответила на мою колкую реплику, сделав вид, что она была адресована кому-то другому. Умно. Стоило ей открыть рот, как была бы высмеяна вдоль и поперек.
У Констанс всего две слабости: шмотки и мужчины, в остальном она образец совершенства. Еще бы! Моя красавица мамочка отлично поет, танцует, рисует, играет на фортепиано, разбирается в средневековой культуре, коллекционирует вина, увлекается дизайном, одно время даже возглавляла женский гольф-клуб и это только то, что известно мне. Констанс Брум разносторонне развитая личность. Она яркий пример всемирно известного высказывания: "талантливый человек талантлив во всем". Единственное, что не под силу этой супер женщине — роль домохозяйки и воспитание детей. И то и другое выходит из области ее понимания, но отец обожает свою неугомонную супругу и ни разу не потребовал остепениться, даже ради меня. Возможно, раньше мне не хватало материнского тепла, но сейчас я смотрю на этот вопрос несколько иначе. Констанс всегда желала мне добра и заботилась о моем развитии доступными ей способами. Мама записывала меня на десятки кружков в поисках моего призвания. Оказалось, что не все таланты передаются по наследству. Кроме внешности и музыкального слуха от матери мне ничего не досталось. Любовь к медицине мне привил дедуля Обри. С самого детства он рассказывал нам легенды о чудесном исцелении людей. Больше всего запомнилась история о разбитом сердце зубной феи. Она влюбилась в эльфа, а тот посмеялся с ее чувств. Несчастная фея настолько отчаялась, что ее бедное сердечко не выдержало и девушка готова была умереть. Так бы и случилось, если бы не одаренный молодой маг в белом плаще, который вылечил ее заботой и любовью. После этой истории я с восхищением смотрела на врачей, считая их волшебниками в белых халатах. Родители даже не думали разубеждать меня. Им нравилось, что поход к стоматологу не сопровождался горьким плачем, а воспринимался как встреча с зубной феей; прививки и уколы расценивались как жалкая плата за лицезрение того самого мага в белом плаще. К маминой радости моим педиатром был симпатичный молодой мужчина и, конечно же, я посчитала его героем полюбившейся сказки. Вот так зародилась моя мечта стать одной из волшебниц в белом халате, а когда я подросла — мечта сформировалась в конкретную цель.
