Алая, слишком уж алая кровь медленно и неспешно выходила из раны. Яркое пятно на фоне остальной серости, оно приковывало к себе взгляд, становилось центром комнаты, одним своим видом вызывая пока еще непонятные, но серьезные изменения. Я же чувствовал, что рану не только можно, но и нужно закрыть, причем делается это до смешного просто – хватит небольшого волевого усилия, чтобы драгоценная влага не текла понапрасну.
Края раны сходились пусть и не быстро, но и не медленно. Забытое умение? «А может, пробужденное?» – пришла четкая мысль. Осталась лишь тонкая полоса шрама и собранная в ладони кровь, переливающаяся как горсть оживших рубинов.
Н-на! Скорее по наитию, чем по обдуманному намерению я впечатал окровавленную ладонь в стену и сразу же отдернул. Вот теперь проняло… Алый, переливающийся внутренним светом отпечаток что-то делал с моей тюрьмой, разрушая ее изнутри, с той стороны, которая была менее всего (или более, но не так) защищена. Мне казалось, что я вижу призрачную руку, что изо всех сил давит в то место, где алела кровавая ладонь. Да нет, не казалось, так оно и было.
Комнату трясло, все вокруг вибрировало, со стен и с потолка сыпалась пыль, мебель ходила ходуном, даже серая хмарь за окном на мгновение стала менее густой. На какой-то миг она ослабла настолько, что сквозь нее показались смутные контуры находящегося за преградой, но тут же и пропали.
Вдруг пришло понимание того, что тут происходит. Ломался каркас ловушки, западни, что была оформлена в виде комнаты. Посторонняя энергия, влитая в чужую, непонятного принципа действия конструкцию, рвала и гнула ее, искажала установленные законы. Теперь нужно было не упустить момент, когда система отключится, не то насовсем, не то на ограниченное время.
Шорох, скрежет… Кусок стены, словно раскаленный воск, стек вниз. Выход? Да нет, просто открылась доселе невидимая ниша, внутри которой стоял изящный клинок в ножнах и нечто вроде арбалета странноватых форм. Понятно, что эти предметы никак не должны были попасть мне в руки, но в то же время имели к моей персоне какое-то непосредственное отношение.
Мысли об этом проскочили быстро, но никак не быстрее действий. Естественно, я метнулся в сторону ниши сразу же и успел выхватить оттуда оружие за миг до того, как она вновь закрылась. Успел… Важные вещи, раз на их сокрытие ловушке был установлен столь высокий приоритет.
Этот же приоритет наличествовал и в другом. Как раз во время закрытия ниши дверь сделалась полупрозрачной, заколыхалась, словно желе на тарелке. Опасаясь, что иного случая может и не представиться, я бросился туда в акробатическом прыжке, одновременно прижимая к себе добытое оружие…
* * *
Твердое, вязкое, пустое, липкое, колючее… Подобный конгломерат несовместимых ощущений возник в тот момент, когда я все-таки пробил стену ловушки. Возник и сразу же исчез, поскольку я уже был вне ее, стоя на четвереньках посреди длинного, облицованного камнем коридора, стены которого были окрашены в те же серые тона, что и комната-ловушка.
Все нервные окончания болели так, будто их окунули в кислоту. Крик, готовый вырваться при первом же движении, был подавлен с трудом. Подавлен, но встать на ноги мне удалось лишь с третьей попытки. Любой шаг отдавался безумной болью, в глазах все плыло, но первое, что я сделал, – прикрепил ножны с клинком к поясу, а заодно проверил, заряжено ли то странное подобие арбалета, которое досталось мне вместе с мечом.
Заряжен. Хотя от одного болта толку маловато будет. Дикая боль в голове заволокла все туманом, но одновременно и принесла знание, что и арбалет не так прост, как может показаться. Достаточно будет вновь взвести тетиву – и в ложе окажется новый болт. И что-то еще… нечто о свойствах болтов, о возможности менять их в зависимости от ситуации.
Опять боль, боль и ничего, кроме боли. Нет, пока туда не пробиться, а то таким образом и сдохнуть реально от избытка страданий. Надежно закрыта память, но, как оказалось, кое-что способно всплыть в нужное время и при должном напоминании.
Пора отсюда бежать, давно пора. Выбраться из камеры еще не значит ускользнуть от тюремщиков, это лишь первый этап. Куда бежать? Коридор длинный, не видно ни начала, ни конца, так что иди куда хочешь, на выбор. Пойду туда, куда глаза смотрят, только особо не шумя и не стуча ботинками. Мало ли кто тут шляется.
Точно, шляется. Тихий, практически неслышимый гул доносился как раз с той стороны, куда я направлялся. Он постепенно усиливался, становился более отчетливым. Повернуться и бежать? Глупо. Коридор пуст, только закрытые двери по обе его стороны. Войти, может, и удастся, если использовать уже раз испытанный способ, но он сразу укажет мое местонахождение. Нет, это будет равносильно тому, что я сам запру себя в камеру. Хватит, насиделся!
Тогда вперед, навстречу приближающемуся источнику звука. Страшно? Да нет, скорее просто неуютно – не люблю сталкиваться с неизвестностью. Так что если попадется возможность избежать встречи, то я с радостью это сделаю.
Эти мысли пролетали в голове, а я бежал навстречу неизвестному, стараясь при этом не шуметь. Серый коридор, серые двери, статуи из безжизненного серого камня, непонятно что или кого изображающие. О, хорошая статуя, большая, замысловатая. За ней и спрятаться можно. Так себе маскировка, но может и сработать. Звук-то уже совсем рядом, вот-вот из-за очередного поворота появится некто или нечто.
А собственно, что я теряю? Если обнаружат, то оружие у меня есть. Не обнаружат – можно будет решать, выстрелить в спину или же просто пропустить. Я постарался слиться с тенью за спиной вычурной статуи, изображающей человека-осьминога. По крайней мере, это определение было единственным относительно подходящим. Хотя и от человека там было немного, да и от осьминога тоже. Фантасмагория, что тут скажешь.
Я ожидал появления чего угодно, но только не этого. Большой каменный шар метров двух диаметром показался из-за поворота, на мгновение притормозил, после чего покатился дальше. Проехал метров тридцать от той статуи, за которой я прятался, после чего окончательно остановился. Ну и чудо чудное, непонятное… И что это за штука и на кой хрен она здесь понадобилась? Ну и почему она столь произвольно меняет свою скорость? Возможно, управляемый на расстоянии аппарат, возможно… Да все возможно, мать его! В том числе и то, что кажется совершенно невозможным.
Вот и подтверждение во всей красе. Остановившийся шар стал менять форму. Над шаром вырастала фигура, схожая с человеческой. Голова, торс, две руки, заканчивающиеся клинками вместо кистей. Глаза… Багровые угли на сером – первое живое пятно в этом мире, за исключением моей собственной крови.
