Действие заняло дай бог пару секунд. Резкий удар ногой по колену, рыцарь начинает падать на меня. Пальцем ударяю в сочленение доспехов, перехватываю его выброшенную для удара руку, заставляю упасть на колени, повернувшись ко мне спиной, ударяю ногой по хребтине и одновременно дергаю руку вверх, выбивая ее из сустава. Потом пинком отшвыриваю от себя эту скулящую груду железа. В бешенстве глянув на мгновенно притихшую толпу, я одарил тем же взглядом остальных рыцарей, после чего беспрепятственно вошел в дом. Дворецкий, появившийся на моем пути, мгновенно оценил состояние гостя и вежливо проводил в зал, где шел аукцион. Видимо, здесь постоянно устраивали торги. Зал был сделан в виде большой аудитории, в дальнем конце – помост, на котором сейчас расположились пять девушек. Красивых девушек. Очень красивых. Немногим уступающих эльфийкам. Правда, на лицах у них застыли каменные улыбки обреченных. Одежды на них было по минимуму – посмотрев на рабынь, я сразу ощутил легкий дискомфорт: штаны слишком плотно прилегали к ногам.
Дворецкий тем временем терпеливо ждал, пока гость осмотрится; когда я вновь обратил на него свое внимание, он с поклоном попросил, чтобы я следовал за ним. Я и последовал. Не знаю, чем он руководствовался, выбирая мне место, но усадил он меня в самый первый ряд, прямо напротив продаваемых девушек. На этом ряду сидело только пять человек. С удивлением я узнал в своем соседе сэра Бонемара, он, похоже, тоже меня узнал, только постарался не подать виду. Лишь крепко стиснутые зубы указывали на то, что он все же обратил внимание на мое появление. Отвернувшись от «сэра», внимательно посмотрел на… хрен его знает, как этого типа называют… в общем, посмотрел на старичка, ведущего торги, а главное, обратил внимание на его речь.
– Итак, господа, последняя цена десять золотых. Даст кто-нибудь больше, чем сэр Бонемар?
На задних рядах наметилось какое-то оживление, после чего молодой голос выкрикнул новую цену в одиннадцать золотых.
– Новая цена! – тут же подхватил старичок. – Одиннадцать золотых. Кто даст больше?
– Двенадцать золотых! – взвизгнула свинья, в народе известная как сэр Бонемар.
Бросив взгляд в сторону этого борова, я перевел взгляд на девушек и почти физически ощутил, какие усилия они прилагают, чтобы улыбаться этому свинтусу. Я даже представить не мог, каково им с самого детства знать, что в конце концов тебя продадут. Пожизненное рабство. Внимательно разглядывая невольниц, я заметил, как они жмутся друг к другу – значит, их продают не всех разом, а по отдельности? Цена тем временем поднялась до пятнадцати золотых.
– Пятнадцать золотых за очаровательную рабыню! – надрывался тем временем старичок. – Кто даст больше? Помните, всю жизнь их учили, чтобы доставить радость любому мужчине, а вмешательство магов Жизни в их рождение добавило им невиданной доселе красоты. Лишь немногие эльфийки способны соревноваться с ними в этом (тут я должен был признать, что это наглое вранье, все равно ни одна из них с Солиной не сравнится). Кто даст больше пятнадцати? Никто? Пятнадцать – раз! Очаровательная девушка! Обучена грамоте, знает множество легенд, может украсить ваш вечер рассказами о великих людях древности. Кто даст больше? Пятнадцать золотых – два! Пятнадцать золотых – тр…
– Двадцать золотых за одну или сто золотых за всех, – неожиданно раздался буквально рычащий от бешенства голос.
Я был не просто в бешенстве, я готов был убить сам себя. Кто? Кто меня тянул за язык?! Я чувствовал ничем не прикрытое отвращение к самому себе. Что за идиотское благородство? Выкинуть столько денег на ветер! И, главное, ради кого?! Злобно глянув на в ужасе попятившихся девушек, я подкрепил свое раздражение парочкой отборных матов.
– Гм… простите, господин, но не могли бы вы повторить свою цену? – напряженно глядя на меня, поинтересовался старикашка.
– Я, кажется, ясно сказал. Двадцать за одну или сто за всех.
– Кто-нибудь даст больше господина… э-э?
– Хисп, – мрачно буркнул я.
– Кто-нибудь даст больше, чем господин Хисп?
Ответом ему было гробовое молчание.
– Продано! – стукнул молоточком старик, даже считать до трех не стал.
Почти обреченно я достал из-за пазухи мешочек (столько денег очень и очень неудобно таскать, честно), подошел к старичку, взял его правую руку и бухнул ему в ладонь свою ношу.
– Мне нужна карета, – зло бросил я.
– Будет сделано! – закивал головой старичок, после чего, прижав всученные ему деньги к груди, поспешил покинуть помещение через неприметную дверку сбоку от помоста.
Кинув очередной злобный взгляд на сбившихся в кучу девушек, будто они были в чем-то виноваты, я заметил встающего Бонемара. Отвернувшись в другую сторону, я на полном шагу налетел на него, сбив с ног.
– Извините, – буркнул я ошарашенному «сэру».
Выйдя из комнаты, я направился к выходу. Кинжал же, позаимствованный у борова в момент столкновения, я припрятал в рукав. Дойдя до входной двери, я отошел в сторону, пропуская мимо себя всех гостей аукциона. Они старательно делали вид, что знать меня не знают, но изредка кто-нибудь все же кидал на меня заинтересованные взгляды. По большей части заинтересованные, но были и такие, от которых мне полагалось немедленно бухнуться в обморок. Наверняка такими взглядами меня одаривали люди, предполагающие, что хоть одна красотка все же достанется им. Врагов своей покупкой я нажил знатных, а главное, в огромном количестве. Когда поток гостей иссяк и в холле я остался один, появился старичок, за которым, сбившись в кучу, молча шли мои покупки. Все они были одеты по-дорожному, и у каждой в руке была сумка с вещами.
– Карета уже ждет вас, – проинформировал меня старичок, после чего вернул мне мой же мешочек, только изрядно исхудавший, но не пустой. Поняв это, я вопросительно посмотрел на дедулю, ведь я отдавал ровно сотню.
– Ваше золото слишком чистое, поэтому вместо сотни золотых мы взяли только семьдесят.
Я искренне удивился. Могли бы спокойно замылить всю сотню, а я бы даже им и слова не сказал.
– У меня к вам еще одна просьба. Не знаете, где прямо сейчас можно купить дом?
Старик на несколько секунд задумался, но потом его лицо просветлело, и он уверенно качнул головой.
– Насколько я знаю, купец Плотан недавно женился на баронессе, а свой трехэтажный дом он хочет продать. Скажите кучеру, чтобы он вас отвез к баронессе Дюфаль, он знает, где это, тут недалеко.
– Спасибо, милейший. Вы мне очень помогли, – поблагодарил я старичка, после чего развернулся и вышел на улицу.
Там меня встретила молчаливая толпа и две кареты вместо одной. Я с непроницаемым лицом забрался в одну из них. Когда же из дома показались девушки, кто-то восторженно присвистнул. Свистуна поддержали другие, и вскоре целая туча народа свистела и улюлюкала, и я только сейчас заметил, что среди толпы практически нет женщин, одни мужики. Их какофония продолжалась, пока мои покупки все набивались в другую карету.
