Прислонившись пылающим лбом к холоду стекла, эльф вновь попытался ответить на неразрешимые загадки. Перебрав в уме все мыслимые и немыслимые комбинации, он наконец был вынужден отказаться от своей безуспешной попытки. "Неужели все-таки Леон?"- мелькнула у него в голове давнишняя мысль, но он поспешил отмахнуться от нее, как от надоедливой мухи.
Отвратительном было и то, что ему начинали нравиться его противники. Даже Эрик не вызывал у него приступа бешеной ненависти, от которой темнело в глазах и сводило живот. Про Леона же и Дриану и говорить нечего. К отпрыску императора у него вообще не существовало никаких претензий, кроме чрезмерного сходства его с отцом, в котором бедняга не был виноват. А так Леон даже восхищал Ардалиона своей способностью не терять чувства юмора и присутствия духа в любой ситуации. Что же касается Дрианы, эльф закрыл глаза и покачал головой, это особая история. До сих пор он не может отделаться от чувства вины по отношению к атлантке. Да и чужаки, по-видимому, не испытывали к эльфам особой нелюбви. Иначе как объяснить тот факт, что никто из них не сделал ни малейшей попытки убить кого-нибудь. Они просто защищались, но не нападали, и это при том, что и Эрик, и Леон считаются непревзойденными мастерами боя. И Дриана, по всей видимости, получила от них пару уроков по технике владения клинком, а она всегда была прилежной ученицей. От стиля Огия в ее манере держания оружия не осталось и намека. Ардалион усмехнулся и прищелкнул языком. Девчонка выросла с их последней встречи и превратилась в пленительную девушку. Наконец-то разгладились скорбные складки вокруг ее рта, а глаза утратили свой непримиримый яростный блеск, который заменился на веселое озорство. Похоже, общение с Леоном пошло ей на пользу.
Ардалион крепко зажмурился и наконец решился открыть глаза, невидяще уставившись через стекло в глубь двора. На улице царил яркий безжалостный полдень. Прямые лучи стоявшего в зените солнца заливали раскаленным золотом жара обезлюдевшую деревню. На улице не было ни души, только какой-то взъерошенный воробьишка купался в горячей пушистой пыли, предвещая скорую грозу. Эльф передернул плечами. Он не любил это время дня, ближе его сердцу были синие волны утренних и вечерних сумерек, когда во всей природе властвует некая недосказанность, вечное очарование тайны. "Хорошо, что я дал своим людям отдых, – внезапно подумал Ардалион, – Нам необходимо набраться сил, кто знает, когда судьбе будет угодно дать нам еще передышку".
– Мой повелитель, – раздался позади его сочащийся медом подобострастный голос.
– Ажей, – не оборачиваясь полуутвердительно поинтересовался следопыт и, не дождавшись ответа, продолжил, – Почему ты не отдыхаешь, мой мальчик?
– Я не устал, сударь, – после продолжительной паузы голос приблизился, неся с собой скрип рассохшихся половиц, – Я пришел с предложением.
Ардалион устало повернулся лицом к комнате и от неожиданности увиденного стукнулся затылком об оконную раму. Ажей стоял перед ним в полном боевом облачении с арбалетом наперевес, в его голубых глазах метался огонь ненависти и пожара войны, которую он объявил Дриане.
– Ты собираешься убить меня? – пошутил эльф, пытаясь сгладить неприятный осадок, появившийся в его груди от нацеленной в сердце стрелы. Ажей, поняв полупрозрачный намек начальника, вспыхнул как маков цвет и чуть было не бросил арбалет, ставший причиной такого подозрения.
– Нет, – сказал он хрипловатым от волнения голосом и, кашлянув, продолжил уже более твердо, – Нет, что вы… Я… я хочу предложить вам отправиться со мной вместе в одно местечко неподалеку от деревни.
– Ты намереваешься собрать там всех жителей деревни и запытать их до смерти за то, что они не легли костьми под копыта лошадей чужаков? – криво улыбнулся Ардалион.
– У меня была такая идея, – сухо, не оценив шутки, ответил Ажей, – Но я подумал…
– Правильно подумал, – перебил его Ардалион, не ожидая продолжения фразы, – Так что ты задумал?
– Позвольте, мой господин, – и юноша, подойдя к столу и сдвинув в сторону тарелки с нетронутым обедом, при виде которого к горлу Ардалиона подкатывал комок тошноты, разложил на рассохшийся древесине карту, всю покрытую какими-то странными значками.
– Откуда она у тебя? – удивленно воскликнул Ардалион, заметив в углу желтого от старости пергамента полустертый знак четырех стихий.
– Мне подарил ее ваш отец перед своей скоропостижной кончиной, – говоря это, Ажей смотрел прямо в глаза своему начальнику, словно вызывая его на поединок.
– Не знал, что Пейрак хранил документы эпохи Совета Чародеев, – первым отвел взгляд Ардалион.
– Эра великих свершений и подвигов, легендарная пора, которая неожиданно и таинственно закончилась полтора тысячелетия назад, погрузив мир в сумерки властвования богов оставила после себя немало любопытных бумаг, – Ажей нервно постукивал узким изящным пальцем по небольшому крестику в окружении нарисованных фигурок деревьев, – Здесь отмечены все места выхода Силы. С уходом богов лишь эти своеобразные родники подпитывают магическую ауру нашего мира. Только благодаря им мы еще не утратили окончательно колдовские способности, – Ажей одернул руку и мрачно уставился в пол, – Конечно, Сила не будет бить вечно и рано или поздно энергия иссякнет, но на наш век хватит.
– Зачем ты все это мне рассказываешь? – Ардалион облокотился об стол, продолжая с внезапно загоревшимися искорками любопытства в глазах взирать на своего собеседника.
– Мы могли бы отправиться в заброшенный друидский круг, расположенный неподалеку. Под ним находится одно из наиболее древних и сильных мест выхода Силы, – Ажей порывисто нагнулся к Ардалиону и жарким шепотом продолжил, – Энергия поможет нам захватить Дриану и ее друзей.
– Каким образом? – заинтересовался еще больше эльф.
– Мы узнаем обо всем на месте, – отвечал юноша и с неожиданным кровожадным блеском в нежно-лазоревого цвета глазах добавил, – Быть может, нам удастся уничтожить спутников Дрианы или натравить их друг на друга. А если повезет…
Ажей не закончил своей фразы, но по тому, каким тяжелым камнем она упала в тишину комнаты, Ардалион без труда угадал ее окончание.
– А если повезет, то и Дриана слегка пострадает, например, потеряет какую-нибудь часть тела, – завершил за него начальник следопытов и не слушая далее юношу, нетерпеливым жестом отмел все его возражения. Случайно взгляд его упал чуть левее места, указанного Ажеем. Минута – и карта уже была в его руках, а сам Ардалион подносил ее к свету, пытаясь разглядеть стертое временем. С огромным трудом ему удалось наконец понять замысел творца карты и проследить мысленным взором за его кистью. Вот она легким взмахом очертила круг и, помедлив мгновение, создала такой же, поместив его внутри первого и повернув чуть боком к Ардалиону. Кисть, сделав свое дело, распалась прахом, а руна, появившаяся стараниями неведомого чародея, вспыхнула холодным зеленым пламенем и, навсегда запечатлевшись в мозгу Ардалиона, пропала без следа.
