- И здесь живут люди? - шепотом ужаснулся я.
- Тише, - шикнул на меня монах, - здесь и у стен есть уши.
Я поежился. Воображение мигом нарисовало кирпич с ушами, уши почему-то получились мохнатыми, и я, не выдержав, усмехнулся. Леонер покосился на меня, однако промолчал, хотя было видно, что не я один сдерживался с трудом.
Эридан, наверное, мазохист. Как можно жить в этой крепости, к тому же являясь ее хозяином? Он же принц, еще не коронован, но уже обладает огромной властью, так почему же он не отдаст приказ перестроить эту уродливую коробку к чертовой матери?
- Осанка, - шепотом напомнил мне Мельвидор. Странно, я всегда считал, что хожу ровно, но за сегодня меня уже дважды обозвали горбатым. Что ж, запомним...
Мы петляли по коридорам минуты три, но мне они показались вечностью. Никогда не наблюдал у себя признаков клаустрофобии, но здесь у меня было такое чувство, что потолок вот-вот рухнет мне на голову.
В конце одного из бесконечных коридоров послышалась тихая музыка. Я сразу узнал скрипку. Мелодия ничем не отличалась от музыки моего мира, просто, на мой взгляд, чересчур заунывная, будто кто-то не до конца прихлопнул комара, и теперь он пищит, не в силах взлететь.
Двери обеденного зала были резными и ярко расписанными, что по стилю совершенно не сочеталось с виденными мной коридорами. Создавалось впечатление, что Эридан отдал приказ переделать только часто используемые помещения, а об остальном замке решил счастливо забыть.
М-да... Все, что я знал об Эридане, это то, что он выглядит точь-в-точь как я и не любит свое королевство. Не густо... Ах да, я знаю о нем еще кое-что: у него нет клаустрофобии, которая теперь началась у меня.
Я задумался о том, что интересно было бы познакомиться со своим двойником, просто из чистого любопытства. Моя точная копия и в то же время совершенно на меня не похожий. Мне вдруг вспомнился вчерашний сон с зеркалом, и мне стало не по себе.
- Его Высочество принц Эридан! - объявил невесть откуда взявшийся слуга и распахнул передо мной двери, тут же назвав моих спутников: - Его Могущество господин Мельвидор и Его Святейшество господин Леонер!
Меня передернуло. Жить в каменной заплесневелой коробке и проходить через весь этот отвратительный церемониал всякий раз, как только захочешь поесть! Тогда неудивительно, что Эридан не любит Карадену, я бы точно уже ее возненавидел, если бы мне пришлось все это терпеть с самого детства.
Ну вот, я пробыл в этом мире всего несколько часов, и уже понял, что быть принцем не так уж замечательно, как описывается в сказках. По крайней мере, я бы точно свихнулся от такой жизни.
Мы вошли в обеденный зал. Огромный зал с длинным столом. Большая часть стола пустовала, так как в зале находилось человек тридцать, а он был рассчитан на добрую сотню.
Все присутствующие подняли головы, я бегло глянул на министров, расположившихся за столом вместе со своими женами и детьми, потом склонил голову в вежливом кивке-приветствии, как учил меня Мельвидор и, стараясь, сохранять спину ровной, прошествовал к своему месту во главе стола.
Министры провожали меня взглядами до того момента, пока я не опустился на стул. Мне сделалось совершенно жутко, сердце неприятно громко стучало в груди, и в наступившей тишине мне показалось, что этот звук слышен всем. Я глубоко вздохнул, не время паниковать, раз согласился, придется взять себя в руки и потерпеть.
Двери снова отворились, и слуги внесли всевозможные яства, о которых мне перед этим подробно рассказали. Впрочем, еда здесь была самая обычная, ну, то есть, обычная для королевского стола. Разве что омаров не хватало. Наверное, Карадена не имеет выхода к морю...
Официоз немного спал, министры начали переговариваться между собой, а я изображал смирного лося на поводке, как меня и просили Мельвидор с Леонером, и ни во что не вмешивался. По крайней мере, я мог рассмотреть господ министров во всей красе. Когда еще в жизни мне предстоит вот так нос к носу столкнуться с аристократией?
Все одиннадцать министров (Боже, зачем же так много?!) были совершенно непохожими друг на друга, зато их жены напоминали близняшек, у всех пышные платья одного фасона, высокие прически, напудренные лица. Сыновья министров были разных возрастов: самому младшему лет десять, старший примерно мой ровесник. Дочерей оказалось меньше, у них тоже были платья и прически, как у их матерей, только не такие размалеванные лица. Я пробежал взглядом по нескольким девушкам постарше, но ничего интересного для себя не нашел. Не могу сказать, что ни были некрасивыми, некоторые казались очень даже миловидными, но равнодушно-надменные выражения лиц меня отталкивали.
Мысли совершенно запутались, я не мог припомнить, чтобы когда-либо я так волновался и скучал одновременно. Комбинация, казалось бы, совершенно невозможная, но именно так я себя и чувствовал. Есть совершенно не хотелось, так что кусок в горло не лез, хотя я и не ел весь этот бесконечный день. Кто бы мог подумать, передо мной стоят блюда, которые я никогда не попробую в своем мире, а у меня начисто отбило аппетит.
Это-то меня и подвело.
- Вы мало едите, принц. Почему? - надменно заметил один из министров, худой тип с крючковатым носом. Вспомнить бы еще, что он за министр и как его зовут. Мельвидор, конечно перечислял всех, но у меня все-таки голова, а не дом Советов, чтобы я запомнил имена пятидесяти человек с первого раза.
От тона, которым министр обратился ко мне, меня передернуло. Одновременное презрение и насмешка и в то же время... власть? Неужели Эридан позволил министрам настолько возвыситься, что они уже не испытывали к наследнику престола элементарного уважения?
- У меня нет аппетита, - ответил я довольно резко.
Я уже понял, что мой двойник не пресекал такое отношение к себе. К тому же, я в любом случае не должен был высовываться, а потому ограничился только тоном, оставив все готовые сорваться с языка замечания при себе.
Однако министр не унялся.
- Полагаю, снижение аппетита связано с вашей болезнью, - сказал он, ловко орудуя ножом и вилкой. - Но, принц, нам так и не сообщили, чем вы были больны. Это не заразно?
А это прозвучало так, будто приблудную собаку подозревают во вшивости. Если этот человек не пытается унизить принца, то я балерина. Мне так и захотелось сказать, что моя болезнь называется "зеленый чихундус", и она не просто заразна, она уже распространилась по всему дворцу.
Мельвидор, как бы невзначай, приложил палец к губам. Надо же, я еще и рта не раскрыл, а мне уже велят заткнуться. Что ж, если мыслить здраво, он прав, это не моя война, мне нужно всего лишь переждать тут три дня.
