Меньше всего Морику хотелось еще раз проснуться разбуженным темным эльфом, склонившимся над его постелью.
Запоры и ловушки были на месте, в том состоянии, в каком он их оставил; шар лежал в надежно защищенном сосуде, и все же что-то смутно тревожило вора, чутье подсказывало: что-то не так. Морик огляделся, внимательно просматривая все затененные уголки, посмотрел на занавеси, все еще закрывавшие окно, которое он уже давно заложил кирпичом. Потом взглянул на кровать. Простыни были подоткнуты, покрывало не свисало и он мог, чуть наклонив голову, увидеть, что делается под ней. Там никого не было.
Значит, занавески, решил он, и пошел к ним кружным путем, чтобы не спровоцировать внезапное нападение непрошеного гостя. Потом он, выхватив кинжал, резко бросился к окну, отдернул занавески и ударил, но там никого не оказалось.
Морик облегченно рассмеялся — надо же, так и умом тронуться недолго. После появления темных эльфов все стало по-другому. Он постоянно был взвинчен. Хотя и видел-то дроу раз пять от силы, включая и ту первую встречу, когда ему было приказано присматривать за недавно появившимся в городе огромным варваром по имени Вульфгар. Правда, Морик так до сих пор и не понял, зачем им был светловолосый великан нужен.
Вор все время был на пределе, но при этом не уставал напоминать себе, сколько благ, может принести ему сотрудничество с темными эльфами. Уже только тем, что снова стал Мориком Бродягой, он был обязан Джарлаксу, подославшему одного из своих подчиненных к какой-то важной шишке.
С вздохом облегчения Морик снова задернул занавеси — и замер, потому что чья-то рука зажала ему рот, а горла коснулось лезвие кинжала.
— Драгоценности у тебя? — раздался шепот у самого уха.
Незнакомец говорил тихо, но в его голосе слышались непреклонная воля и полнейшее самообладание. Он положил руку Морику на лоб и чуть отклонил назад голову, подставляя горло холодному лезвию.
Морик молчал, зато его мозг лихорадочно работал: сбежать надежды никакой, потому что рука, сжимавшая кинжал, была тверда и явно принадлежала очень сильному человеку. Кем бы он ни был, тягаться с ним Морику бесполезно.
— Я спрошу еще раз, но потом не стану больше сдерживать раздражение, — прошептал незнакомец.
— Ты не дроу, — сказал Морик, чтобы выиграть время и удостовериться, что этот человек — в том, что он не дроу, у Морика не было сомнений — не станет действовать сгоряча.
— Может быть, только пришел под чужой личиной, — ответил незваный гость. — Но это же невозможно, ведь здесь магия бессильна. Или все-таки возможно? — Произнеся это, он отпихнул перепуганного вора, схватил его за плечо и резко развернул лицом к себе.
Морик никогда раньше не видел его, но понял, что этот человек представляет собой смертельную опасность. Кинжал Морика в сравнении с великолепным, сияющим самоцветами на рукояти оружием незнакомца казался жалкой железкой. Клинки в точности отражают разницу между владельцами, подумал Морик, и его передернуло.
Морик Бродяга был лучшим вором в Лускане. Его слава была несколько раздута, но все же заслуженна. А этот человек, лет на десять, пожалуй, старше его, стоял перед ним так спокойно и уверенно…
Он попал в его жилище, невзирая на все хитроумные устройства, что расставил вор, и остался незамеченным вопреки бдительности Морика. Бродяга отметил, что простыни смяты, — но ведь он только что осмотрел постель, она была безупречно гладкой.
— Ты не дроу, — повторил Морик.
— А разве все агенты Джарлакса — дроу, а, Морик Бродяга?
Вор кивнул и сунул свой кинжал в ножны, отчаянно надеясь несколько разрядить обстановку.
— Где драгоценности? — повторил человек. Лицо Морика отразило смятение.
— Ты должен был купить их у Тельсбургера, — промолвил незнакомец. — Помех не было, так что выполнить задание не составляло труда.
— Помех не должно было быть, — поправил Морик, — но впутался один чиновник, у которого давно на меня зуб.
Посетитель смотрел на него, не выказывая ни сочувствия, ни возмущения, так что Морик не мог понять, стоит ли вообще перед ним оправдываться.
— Тельсбургер готов продать их мне, — поспешно добавил вор, — по той же цене. Он тянет лишь потому, что боится судьи Яркхельда. Я уже сказал, с этим мерзавцем у нас старые счеты. Он знает, что я в городе, и мечтает снова отправить меня на Карнавал Воров, только слабо ему, потому что сверху за меня замолвили словечко, так мне шепнули. Так что Джарлаксу от меня спасибо.
— Лучшей благодарностью будет точное выполнение приказаний, — бесстрастно ответил незваный гость. — Он помогает тебе не по доброте душевной.
— Я боюсь идти против Яркхельда, — признался вор. — Я же не знаю, как высоко можно замахнуться, не рискуя навлечь на себя гнев властей и тем самым нанести ущерб планам Джарлакса.
— Яркхельд не помеха, — уверенно промолвил незнакомец. — Заверши дело.
— Но… — попытался возразить Морик.
— Сегодня же, — отрезал пришелец и направился к двери.
Его пальцы двигались со скоростью, едва воспринимаемой глазом, хитроумные устройства и замки раскрывались один за другим. Морику потребовалось несколько минут, чтобы войти в собственную комнату, — это при том, что он досконально знал устройство каждой ловушки и имел ключи от всех трех довольно сложных замков, а незнакомец уже через минуту стоял в открытой двери.
Он обернулся и бросил что-то к ногам Морика.
Это был кусок проволоки.
— Нижний капкан испортился, — заметил он. — Я его починил.
Затем он вышел и прикрыл дверь, и Морик услышал щелчки и треск заново устанавливаемых устройств.
Морик осторожно приблизился к кровати и отдернул простыни. В матрасе была прорезана аккуратная дыра как раз в рост непрошеного посетителя. Морик нервно хохотнул — его почтение к банде Джарлакса сегодня увеличилось стократ. Он даже не стал подходить к вазе, поскольку уже знал, что там лежит подделка, а настоящий шар только что вынесли через дверь.
* * *
Выйдя на залитую ярким послеполуденным солнцем улицу, Энтрери невольно зажмурился. Опустив руку в карман, он нащупал там вещицу, только что взятую у Морика. Рай’ги этот волшебный шарик бесил. Из-за него он не мог попасть к Морику. Сейчас он уже наверняка у вора в комнате. Эта мысль тешила Энтрери. Бреган Д’эрт потребовалось немало времени, чтобы выяснить причину неприступности жилища Бродяги, ставшего вдруг закрытым даже для обзора чародеев. Поэтому и послали его. Он понимал, что придется иметь дело всего лишь с воришкой, но темные эльфы не знали, какое сопротивление Морик сможет оказать, поэтому и отправили Энтрери, не желая рисковать своими собратьями. Конечно, Джарлакс был бы недоволен, узнай он, что Рай'ги и Киммуриэль принудили Энтрери к путешествию в Лускан, но они были уверены, что убийца не станет жаловаться главарю.
