Впрочем, и портал, в пределах этого города, был мне тоже уже доступен.
Все оказалось не так сложно, как это описывалось в фэнтезийных книгах.
Которые я раньше любила.
До нашей злополучной встречи.
Достаточно было четко держать в матрице заклинания привязку к началу и концу туннеля. И иметь способности к пространственной магии.
Да только, в этом деле он мне не доверял. Свою персону.
И правильно, кстати, делал.
А то бы я его… куда-нибудь…
Что б мои глаза его не видели.
Мы вошли внутрь. Пройдя фейс-контроль.
Без проблем.
Да при одном взгляде на моего спутника, любые возражения или желания его притормозить, добровольно отдавали концы. А если он еще и свой взгляд пускал в дело…
Сколько времени уже прошло, а я так и не научилась спокойно реагировать на то ощущение пыли на его обуви, которое всякий раз возникало, стоило ему так на меня посмотреть.
В зале царил полумрак. В преддверии концертной программы, негромко звучала музыка. На танцевальной площадке несколько пар переступали с ноги на ногу под медленную композицию.
Столики и мягкие зоны, что обрамляли паркет, были заняты не полностью. Но большинство из тех, кто присутствовал в зале, оборачивались нам вслед, пока мы проходили к своему, стоящему у самой сцены.
И не надо быть эмпатом, чтобы ощутить их мысли.
То-то у моего спутника начинает трепетать краешек губы. Сдерживая ехидную улыбку.
Знает же, что теперь не только его, но и моя внешность вызывает повышенный интерес. Так еще и обрядил меня в черное, обтягивающее как вторая кожа, длинное платье. С разрезами по бокам, начинающимися всего на пол сантиметра ниже того места, где проходила кружевная каемка чулка.
Сделав заказ, бутылку шампанского, которое он так же, как и я, любил, и фрукты, откинулся на спинку мягкого дивана.
Прошелся взглядом по залу, продолжая нагнетать мое напряжение, едва сдерживаемой улыбкой.
Пусть рассказывает кому другому, что не может скрыть плещущиеся эмоции. Да его самообладанию может позавидовать даже охотящийся крокодил.
Так что…
Все что я сейчас вижу, рассчитано на публику. В моем единственном лице.
Хотя, в последнее время, он начал позволять себе становиться чуть заметно, но… более живым.
И, к моему огромному сожалению, более желанным.
— Ты опять меня не слушаешь.
Ну вот, опять. Не смотря на то, что губы изображают одно, в глазах — лед.
Он — только учитель. А я — вынужденная обуза. Которой он вынужден уделять кусок своей жизни.
Вот только у меня, под действием царящей в зале атмосферы, уже начал гулять адреналин в крови.
И я встречаю его взгляд, выпустив на ресницы совсем безобидное заклинание. Позволяющее ему прочесть те мысли, которые роятся сейчас в моей голове.
О том, что бы я сделала, если бы на моих запястьях не было ограничителей. И, движением указательного пальца, указала на ту стеночку, под которой он мог бы валяться, после общения с боевыми матрицами ветра.
Которые, по его же словам, получаются у меня лучше всего.
И пусть скажет спасибо, что у меня достаточно выдержки, чтобы не сорвать со своих рук эти тоненькие цепочки, и не выполнить свою угрозу прямо сейчас.
— Я тебя внимательно слушаю.
Думаете то, что я дала ему возможность, узнать, его удивило.
Ни сколько.
О моем отношении к себе он прекрасно знает.
Хорошо еще, что у него хватает человеколюбия, в отношении моей персоны, чтобы этим знанием не пользоваться. А то бы он из меня любые веревки вил.
— Твое задание, мужчина из вон той парочки. — И он, слегка повел подбородком. — Ты должна его очаровать. Никаких приворотных заклинаний и гламура. Только чары. Ну и… возможно, иллюзии. Как только он выйдет за тобой из зала — испытание окончено. И тебя ждет подарок. — Он на мгновение задумался, видно не зная, стоит или нет, афишировать мое вознаграждение. — Всю следующую неделю ты будешь отдыхать от моего присутствия.
Да… За это стоит побороться.
Не торопясь, чтобы не привлечь к себе лишнего внимания, оглянулась.
За что?!
Лишь почувствовав, как на моей ладони самовольно начинает формироваться огненный шарик, взяла себя в руки и, повернулась к Олейору.
— Почему именно он? — Может, если я не буду столь ярко демонстрировать свое отношение именно к этому субъекту, он поменяет его на кого-нибудь другого.
— А чем он плох? Достаточно привлекателен, как мужчина, чтобы такая женщина, как ты, обратила на него свое внимание.
— С чьей точки зрения ты судишь? — Сделать заинтересованное лицо. И не допустить, чтобы язвительность проникла в голос. Иначе…
Не получилось. Сквозь тень иллюзии в оскале мелькнули клыки. Да так, что их сумел заметить, подошедший официант.
А не надо доводить женщин до такого состояния. Знает ведь, мне до его выдержки ой как далеко.
— У тебя есть выбор. Или ты отрабатываешь действия чар на нем. Либо… — он опустил ресницы, пряча от меня свои глаза. В которых, что поделать, успела я заметить, вспыхнувшее торжество — на мне.
Разве я чего-нибудь другого ожидала? Нет.
Одно интересно, как ему удалось притащить в этот зал моего бывшего мужчину. С той самой блондинкой, при одном взгляде на которую у меня возникает неконтролируемое желание, сделать ей депиляцию на голове. Ручным способом. Вырывая по одному волоску собственными руками.
Правда, теперь уже не за то, что увела у меня того, с кем мне было тепло и уютно.
Зачем он это сделал? Вопрос снимается как особо тупой. Если бы только потрепать мне нервы, я бы могла предоставить ему достаточно возможностей сделать это.
Он, в очередной раз, пытался продемонстрировать свою власть надо мною. Весьма, кстати, успешно.
Не знаю, какое наказание он придумает, в случае моего отказа. Но то, что это будет весьма изощренная пытка для моего самолюбия, сомневаться не приходится.
Вот только… А ведь это… Шанс.
И я, принимая его условия, киваю головой.
Олейор Д` Тар
— Отведите ее домой. И…
Этого объяснять моей охране не надо было. Если с ней что случиться, смерть будет для них самым простым способом избавиться от моего гнева.
А сам, выставив в матрице перехода координаты гостиной отца, шагнул в туннель.
Начав давиться смехом еще в сером тумане.
Взгляд Правителя, когда я вывалился из портала, и сполз на пол, уже не сдерживая, рвущихся из груди эмоций, был бесстрастным.
Он, понаблюдав, как я корчусь, не в силах взять себя в руки, сдернул со стола кувшин с водой, и плеснул ею на меня.
