— Через некоторое время они вернутся в первоначальную форму, — объяснил Аззи. — Но красиво, правда?
— Поразительно! — повторил Аретино. — Этому можно научить?
— Только другого демона, — сказал Аззи. — Но я многое могу сделать и для тебя, Аретино. Соглашайся. Я не только заплачу тебе неслыханные деньги, но еще и удесятерю твою и без того заметную славу — ведь ты станешь автором пьесы, которая породит на этой старой земле новую легенду. Если повезет, она предвосхитит эру искренности, какой еще не знал этот старый лицемерный мир. — Произнося это, Аззи для убедительности метал глазами молнии.
Аретино в ужасе отпрянул, споткнулся о табурет и упал бы, не протяни Аззи длинную, покрытую рыжим пушком руку и не подхвати изумленного стихотворца.
— Не могу выразить, насколько польщен, — пролепетал Аретино, — что вы пришли с этим замечательным замыслом именно ко мне. Ваше пожелание, сиятельный Аззи, близко моему сердцу, но все не так просто. Если я соглашусь, то должен буду создать совершенное творение, никак не меньше. Дайте мне неделю срока — поразмыслить, обдумать, справиться с древними повестями и легендами, которые я слышал. Как бы вы ни ставили свою пьесу, в ее основу должно лечь некое повествование. Поискам этого сюжета я себя и посвящу. Могли бы мы встретиться через неделю в такое же время?
— Прекрасная речь, — сказал Аззи. — Я рад, что вы отнеслись к моему предложению с такой рассудительностью. Да, пусть будет неделя.
С этими словами гость взмахнул рукой и растворился в воздухе.
Когда демон покидает землю и переносится в царство Тьмы, включаются глубинные силы, неосязаемые для большинства обычных людей. В тот вечер, вскоре после разговора с Аретино, Аззи поднял глаза к звездному небу. Щелкнул пальцами — он совсем недавно изобрел заклинание-щелчок, и сейчас как раз представился случай испытать его на практике. Заклинание подбросило Аззи в воздух, и вскоре он уже быстрее метеора рассекал космическое пространство.
Аззи с ревом пронесся через проницаемый небесный свод, набирая массу в соответствии с законом, которому подчиняется всякое движущееся тело, не исключая демонического. Звезды, казалось, кивали и подмигивали ему. Свистящий между мирами ветер пробирал до костей, на носу и бровях осел протоиней. Аззи дрожал от космической стужи, но не замедлял полет. Он чертовски торопился. Когда Аззи овладевает идея, его не остановить.
Для того чтобы свершить великие дела, написать и поставить безнравственную пьесу, нужны деньги. Придется платить актерам, а также обеспечивать специальные эффекты — приятные мелкие чудеса, которые подбодрят исполнителей на пути к незаслуженной удаче. Аззи помнил, что не получил приз за Худший Поступок Года, присужденный ему после истории с Фаустом.
Наконец он набрал скорость достаточную, чтобы перенестись из одного бытийного мира в другой. Какое-то мгновение, и Аззи уже летел не через сферу земных вещей и энергий, атомов и элементарных частиц; он преодолел незримый и неосязаемый барьер, отделяющий царство мю-мезонов и тахионов от мира более мелких спиритуальных частиц.
И оказался в пространстве огромных расплывчатых форм и неотчетливых цветов, где в янтарной атмосфере плавали неразличимые предметы. Он снова был дома.
Впереди высились мрачные иссиня-черные стены Адского Города, прообраз укреплений древнего Вавилона. На высоких бастионах застыли бесы-часовые. Аззи помахал пропуском и со свистом влетел в город.
Он пронесся над мрачными сатанинскими предместьями и скоро оказался в деловой части Адского Города, где размещался управленческий аппарат. Миновал общественные сооружения — там у него сейчас не было никакого дела. Впереди теснились высокие административные здания, Аззи выбрал нужное и вскоре уже спешил по коридорам, заполненным демонами-служащими и ливрейными бесенятами. То и дело попадались неизбежные дьяволицы в кимоно, которые так скрашивают ленчи больших начальников. Наконец Аззи добрался до расчетного отдела.
Он не стал пристраиваться в хвост очереди просителей, вечно ждущих, что кто-нибудь выслушает их жалобы. То была опустившаяся, потрепанная публика. Аззи помахал обходной корочкой с золотым обрезом (он получил ее от Асмодея еще в те времена, когда числился в любимчиках у главного демона) и прошел вперед.
Деньги с депонента выдавал зловредный длинноносый трансильванский бесенок-гоблин, у которого так разило изо рта, что морщились даже бывалые адские жители. Как и прочие коллеги, он старался делать по возможности меньше, экономя таким образом свои силы и казенные средства, а потому объявил, что Аззи неправильно заполнил формуляры и вообще взял не те бланки. Аззи продемонстрировал сертификат непогрешимости, подписанный самим Сатаной: «подателю сего выплачивать деньги невзирая ни на какие ошибки в документах». Бес-гоблин огорчился, но тут же нашел новую отговорку.
— Я такие вещи не решаю. Я всего лишь бедный маленький бесенок. Вам надо пройти по коридору, первая дверь направо, по лестнице вверх…
Аззи не двинулся с места. Он достал новую бумажку, ордер на немедленное исполнение, где говорилось, что его требование не терпит никаких отлагательств и любые проволочки со стороны ответственного должностного лица будут караться денежным штрафом, а именно: искомую сумму вычтут из жалованья вышеупомянутого лица. Это, самое радикальное из всех адских средств, Аззи пришлось украсть из спецотдела, где подобными документами снабжали избранных демонов.
Документ мгновенно произвел желаемое действие.
— Из своего кармана я платить не буду! — завопил бесенок. — Где моя печать?!
Он порылся в столе, нашел печать, огненными буквами оттиснул на бланке «СРОЧНО! НЕМЕДЛЕННО К ОПЛАТЕ!».
— Отнесите это по коридору в окошко выдачи. А теперь будьте добры, уходите отсюда, вы испортили мне настроение на весь день.
Аззи ушел, предварительно пообещав вернуться с новыми гадостями, если возникнут еще помехи. Однако кассир в окошке, увидев надпись «НЕМЕДЛЕННО К ОПЛАТЕ», завизировал бланк и без промедления выдал несколько мешков с золотыми монетами — все, что Аззи причиталось.
К тому времени как Аззи вернулся в Венецию, успело пройти шесть дней. Наступила теплынь, в садах распустились бутоны. Повсюду пестрели согретые теплыми лучами желтые и белые цветочки. Венецианские дамы прогуливались на солнышке с кавалерами и судачили о великосветских интрижках. Отлив унес в море выброшенный горожанами мусор, зато свежий восточный бриз прогнал смрадные испарения — из-за них Венеция считалась рассадником вредных поветрий. В такие дни хочется жить.
