Не только у Саманты первое и второе впечатление о нём оказались столь различны. Только она опиралась на свои домыслы, а он — он всё увидел воочию. Не сегодняшнюю Сэм, взрослую, самостоятельную, красивую и, как выяснилось, двадцатишестилетнюю. А маленькую, сжавшуюся в комочек девочку. Ладошка судорожно прижата ко рту — только бы не закричать, в огромных глазах плещется не страх даже — ужас. Когда это с ней было? Что тогда произошло?? Нет, она ему не скажет.
Окружающие давно привыкли, что господин Хантер никому не позволяет нарушать своё личное пространство. В принципе, неудивительно: во-первых, слепой, во-вторых — гордый. Подать руку, поддержать за плечо — упаси Бог, огребёшь так, что мало не покажется! Неизвестно, как он справлялся в первое время, привыкая жить в темноте, сколько раз падал, натыкаясь на мебель… Об этом может знать разве что его вечно лохматый дружок. И, пожалуй, сестра. Возможно — Войт и двоюродная тётка Дагмара, остальные — вряд ли. Но, глядя на него сейчас, сторонний человек будет долго сомневаться, не разыгрывают ли его. Вот этот, надменный, с чёткими уверенными жестами и странным, но вполне осмысленным взглядом — слепой?? Да ну!
Тем не менее, это было так. Однако назвать Рихарда Хантера ущербным могли разве что его заклятые завистники-конкуренты. Он казался абсолютно самодостаточным. Успешно и отнюдь не номинально руководил огромной корпорацией, умудряясь дистанционно контролировать всех и вся; в своё время экстерном получил второе высшее, а потом ещё кучу разных спецкурсов прослушал, «для самосовершенствования». Перфекционист! Чуть ли не сходу освоил систему Брайля и оснастил свой рабочий компьютер самыми продвинутыми программами и «примочками» для слепых. Благодаря этому никогда не чувствовал себя выключенным из нормальной жизни и был в курсе всех интересующих его событий.
Но самое главное — он научился безошибочно разбираться в людях. Те, с кем он работал, были ему искренне преданы. Те, кто мог предать — просто с ним не работали. Злые языки говорили, что, лишившись зрения, Хантер приобрёл взамен таинственный «третий глаз» — возросшее на порядок внутреннее чутьё. Сам Рихард никогда не подтверждал и не опровергал эти слухи, и какое-то время они росли и множились, а потом утихли сами собой. Бесспорным было одно — случайных людей в его окружении действительно не было.
Эту его тайну не знал никто. Даже верный Дэн, даже Герда. В них он и так не сомневался. Но всё же не устоял по первости — проверил. Как и всех впоследствии. Тем самым внутренним «глазом». Он существовал на самом деле — не «глаз» даже, а целый «телевизор», независимо от его желания, с того самого дня, когда мир для него погрузился во мрак. И именно с ним была напрямую связана его нелюбовь к чужим прикосновениям. Потому что через них он мог увидеть истинное лицо человека. Истинную, зачастую скрытую сущность. И она настолько часто оказывалась неприглядной, не такой, что старательно демонстрировалось вовне, что первое время Рихард пребывал в сплошном непреходящем шоке. Столько фальши, столько лжи… Как он тогда с ума не сошёл — не иначе, чудом.
А потом — потом он привык. Привык, пожимая руку потенциальным партнёрам по бизнесу, видеть перед внутренним взглядом смешные картинки: себя-мультяшного в виде огромного седого крота в очках или жалкого Кота из «Пиноккио», себя в виде лупоглазой белой болонки на поводке у самодовольного хозяина, себя-реального с пулей в голове или рядом с чьей-то дочкой, которая корчит ему за спиной рожи… Тайные мысли, намеренья, образы — всё для него становилось явным в момент физического контакта. Ладно, бизнес — ещё туда-сюда. А друзья? Однокурсники, приятели, хорошие знакомые, ещё недавно (на словах) готовые «хоть кого порвать за нашего Рихи»? А бывшие поклонницы? Ха-ха-ха. Если даже Флёр и недели не продержалась…
Благодаря такой, иной раз в кавычках, замечательной способности «личная жизнь» стала для Рихарда настоящей проблемой. Скольких элитных проституток он, к недоумению Дэна, развернул сходу! Притом, что нужда в их услугах иногда была, прямо скажем, нешуточная. С большим трудом выбрал, наконец, двоих постоянных — не самых красивых, по мнению того же Дэна, но неболтливых и искренне считающих его «ух, каким мужчиной!», а не тем же беспомощным кротом с мешком денег.
Впрочем, чёткие картинки-видения возникали перед внутренними глазами Рихарда далеко не всегда. Иногда это были странные отрывочные образы то ли прошлого, то ли будущего, на первый взгляд, совершенно неактуального. Ломать голову над очередной символической загадкой, примеряя её к жизни, было даже интересно. Вот только отгадки Хантеру нравились редко. Взять того же деда — отцова отца. Он уже умер — пару лет назад, но общаться с ним перестал гораздо раньше. Не с Гердой, только с ним. И завещание оставил только на неё. Сестра была искренне возмущена этим фактом, а вот сам Рихард — нисколько. Он сам не принял бы от него ни цента. Потому что ещё тогда, вскоре после трагедии, «увидел», кто передал его отцу ту проклятую анонимку. С неё тогда всё и началось. С неё — и с его собственной глупости, последствия которой он расхлёбывает до сих пор…
Одним из самых светлых его видений была Герда. Взрослая, безупречно одетая Герда с улыбкой баюкала белого плюшевого медведя, пела ему какую-то незамысловатую колыбельную и обещала сводить на выходных в цирк. «Я назову его как тебя, Рихи…» Потом, год спустя, когда она выкрикнула ему своё «ненавижу!», это воспоминание о будущем не дало ему окончательно замкнуться в себе, превратившись в отвергнутое всеми озлобленное чудовище. Ведь в честь чудовищ медведей… детей не называют?..
Несколько капель надежды — на целое море чистого негатива. Сокрушительное разочарование в прежних друзьях заставило Рихарда оборвать почти все старые связи. Те, что не оборвались ещё раньше, когда выяснилось, что прежним он больше никогда не будет. Как они, должно быть, потом жалели об этом! А вот он — никогда. Много лет он прибегал к контактной проверке окружающих лишь в крайнем случае. Перед заключением важной сделки с участием новых непроверенных лиц и… пожалуй, всё. Рихард сознательно отучил себя от чужих прикосновений, отодвинув невидимый мир на безопасное для себя расстояние. Ему просто больше не хотелось всей этой грязи. Один Дэн мог безбоязненно хлопнуть его по плечу или грубовато-небрежно смахнуть с лица невидимую крошку. Герда… Герда не обнимала брата почти десять лет, и он давно привык к её холодности. В конце концов, в этом они друг друга стоили. А больше удостоенных чести пожать ему руку или получить от него дежурный поцелуй просто не было. До сегодняшнего дня. С «невестами» Хантер подчёркнуто держал дистанцию, и никто из них не рискнул нарушить границы его личного пространства. Себе дороже. Но почему же тогда он сам так вцепился в эту случайную девицу? Что в ней такого особенного?? Решительно ничего!
