Под его кулаком обжигающе горячая, почти пергаментная кожа лопнула, обнажая высохшие мышцы. Отброшенная ударом Проклятая кувыркнулась через голову, чтобы грациозно присесть на одно колено и тихо зарычать в сторону обидчика. Ее сестрица свешивалась с валуна, впиваясь в острые торчавшие камни тонкими белыми пальцами. Длинный хвост демонессы щелкал в воздухе, словно бич погонщика.
– Так, миледи, – Бигдиш осторожно отступил, приближаясь к обрыву, – нам всем нужно успокоиться.
За его спиной расстилалась огромная снежная долина, бесконечная воздушная пустота. В тот же миг сильные тела Проклятых воспарили к небу, блестящие пряжки в их волосах вспыхнули на солнце. В слепящем свете фигуры причудливо изломились, превращаясь в четкие черные тени. Время превратилось в густой кисель, растянув острое короткое мгновение до бесконечности. Все произошло невероятно быстро: вот вокруг шеи Бигдиша, удушая, обернулся горячий хвост, и лучника вздернуло вверх. Он схватился за горло, хрипя. Ноги сучили в воздухе. Перед глазами поплыло красное марево. Смертельная петля затягивалась все сильнее, странно и нехорошо хрустели позвонки, и сознание раздвоилось. Бигдишу привиделось, что из-под снега вырос ангел, за спиной которого разворачивались прекрасные белые крылья, а фигуру его окружало неземное сияние. В следующее мгновение лучник отключился.
Ему казалось, что он пробыл без сознания тысячелетия, хотя в действительности всего лишь короткий миг, за который он успел рухнуть лицом в снег. Надрывно хрипя, Бигдиш втянул в себя воздух, захлебываясь им, и из груди вырвался кашель. Взор прояснился, и лучник увидел высокого воина в широком плаще, ловко орудующего мелькавшими бабочкой мечами.
– Ожил? – воин лишь на долю секунды оглянулся, чтобы поднырнуть под сиганувшую на него демонессу.
Проклятая уже в невнятном полете-прыжке стремительно перевернулась, снова вставая лицом к мужчине.
– Лови! – Бигдиш едва успел перехватить рукоять подброшенного меча.
Демонессы затихли, приглядываясь к новому сопернику. Теперь воинов стало двое, и Проклятые с любопытством переглядывались, прикидывая расклад сил.
– Ты вовремя, – одним прыжком лучник встал рядом с воином. За пять лет он практически забыл голос лучшего друга Лукая и уж тем более не рассчитывал его встретить в забытой богами долине во время схватки с обезумевшими демонессами.
– Да кто бы сомневался, – пробормотал Лукай, чуть заметно усмехаясь.
Прижавшись спинами, мужчины вертелись на месте, выставив мечи. Демонессы кружили, словно оголодавшие волки, и в их ладонях мерцали огненные язычки пламени.
– Обниматься не будем, – пробормотал с напряжением Бигдиш, неотрывно следя за мельканием полуголых тел демониц, которое с каждым шагом становилось все яростнее и незаметнее.
– Да, пожалуй, – отозвался в ответ Лукай.
Незримая тень скользнула в сторону Бигдиша, и он только интуитивно вскинул меч. Раздался зловещий всхлип, клинок пропорол нечто твердое, словно каменное. От вида приближавшегося искривленного лица демонессы с лопнувшей на скуле кожей и расширенными белыми глазами, медленно сползающей по мечу к самой рукояти, Бигдиш сморщился. Из раскрывшегося рта Проклятой потекла черная густая кровь, заливая сапоги и руки лучника. Меч вышел со странным хлюпаньем, когда Бигдиш брезгливо оттолкнул поверженную Проклятую.
– Одна есть!
От безысходности ее сестрица завизжала так, что заложило уши. Меж ее вскинутых над патлатой головой рук наливалась ослепительно белая потрескивающая дуга. В следующий момент смертельный разряд сорвался с кончиков пальцев. Друзья прыснули в разные стороны, и под их ногами запенилась земля. Фонтаном ударили вверх комья грязи и раскрошенный лед, засыпая их распластавшиеся тела. Демонесса последний раз оглушительно завыла и, стремительно развернувшись, испарилась.
Наступила настороженная тишина. Лежа в снежном месиве, Бигдиш пошевелился, проверяя, целы ли кости. Он медленно сел, отряхивая с перепачканного плаща землю. Лукай, отплевываясь, обтирал бородатое лицо. За последние пять лет он нисколько не изменился, только глубокие морщины прорезались меж бровей.
– Ты рад встрече? – прогудел Лукай, выуживая заваленный меч, и проверил клинок на предмет зазубрин.
– Захлебываюсь, – пробормотал лучник и, осторожно дотронувшись до раны на щеке, поморщился.
Кровь промочила ворот плаща и рубахи, которые теперь неприятно липли.
– Кровью?
– Радостью, – буркнул Бигдиш вполне искренне.
Чуть усмехаясь, Лукай покачал головой.
* * *
– Нужно уезжать, пока Проклятая не вздумала вернуться. – Бигдиш обтер кровь с шеи и ворота чистым снегом, стараясь не тревожить ноющую рану на щеке, потом стянул перчатку и, болезненно поморщившись, осторожно дотронулся до дергающего пореза с опухшими краями.
– Надо бы промыть сначала хорошенько, – кивнул Лукай.
– И так сойдет, – Бигдиш растер покрасневшую от снега шею мягкой сухой тряпицей, – на мне все как на собаке заживает.
– Ну ладно, – кивнул Лукай, – как скажешь. – Он легко запрыгнул в седло, грудью навалившись на луку, и бросил через плечо: – Кстати, бывает, от ран Проклятых как раз люди в собак и превращаются. Или от скверны заболевают…
Бигдиш только скрипнул зубами, усаживаясь на свою тонконогую кобылу, но отчего-то любое движение отдавалось резкой болью в лице, будто с него заживо сдирали кожу. Пришпорив лошадку, он догнал Лукая, и не думавшего его ждать и уже скрывшегося в густом ельнике. Некоторое время они ехали молча, собственно, не понимая причин, почему следуют в одну сторону. Неловкость лишь усугубляла пропасть, за пять долгих лет разделившую друзей.
Вокруг царила тишина, и солнце медленно приближалось к горным пикам на горизонте. Дорога повернула за уступ, проведя воинов через редкую поросль низеньких елочек, а потом и вовсе потянулась рядом с пологим склоном. Внизу, похожая на черный шрам, текла холодная речушка, практически закованная льдом. Яростные бурлящие потоки не давали замерзнуть лишь узкой полоске посередине.
– Он и тебе прислал письмо? – наконец прервал молчание Лукай.
– Да. – Бигдиш и хотел бы сказать больше, но любое шевеление челюстью отдавалось острой болью.
– Ясно, – отозвался Лукай. – А чего ты в драку с Проклятыми полез?
– Рыцаря спасал, – коротко ответил лучник.
Больше всего во всей этой истории было жалко утонувший в снегу лук, может, и старый, но хорошо пристрелянный. Конечно, в седельной сумке был припрятан арбалет с кожаной рукоятью и тремя стрелками, который можно разряжать по очереди. Эльфийское оружие он купил на рынке в Севендаске, но так и не имел случая обжиться с ним, а цель путешествия, судя по всему, уже приближалась.
