— Пожалуй, вы правы претор, сейчас не время для ссоры — сказал Дейлон.
Лео предложил Дейлону пройти в кабинет и обсудить предстоящее дело. Кабинет располагался на третьем этаже круглой башни, примыкавшей к центральному залу. На первый взгляд, убранство не отличалось роскошью. В центре комнаты перед окном стоял большой дубовый стол, покрытый зеленым бархатом, за ним расположилось большое резное кресло, ручки которого были украшены львиными мордами. В правой стене были встроены книжные полки, на которых стояли десятки книг в позолоченных переплетах. С левого края стоял небольшой диванчик, обитый выделанной кожей.
Вот на этот диванчик и приземлился Дейлон. Лео же медленно прошел вперед и сел в кресло.
— Пожалуй, я тебя все же провожу до Люблина. А то мало ли что, эти рыцари задумали. Почему ты не взял с собой охрану, она бы тебе очень пригодилась?
— Лео, если мне суждено умереть, то не охрана не ты, меня не спасете. Все в этом мире делается вовремя и наступает в определенный момент. Не раньше и не позже. По какой-то неведомой нам воле. Но твое предложение проводить меня, я принимаю. Это просто знак судьбы, что я встретил тебя. Конечно, есть еще одна причина, по которой я не взял охрану. Понимаешь, я еду к императору один, без воинов, как бы говоря: я тебе не враг.
— Да, не слабо ты завернул. Знаешь, я бы не догадался. Боюсь что он тоже ничего не поймёт, — сказав эти слова, Лео засмеялся. — Судьба, это конечно хорошо, но я больше люблю сотню мечей за моей спиной, готовых изрубить любого, кто встанет у меня на пути. Прыткая у меня кузина, ты от нее так сконфузился, ну просто девочка на первом баллу.
— Джентльмены о таком не говорят. А Элизабет по-прежнему очень мила. И… спасибо, что вытянул меня из затруднительного положения. Особенно большое спасибо, за то, что не предупредил, что у Алекса день рожденье. У меня конечно хорошая память, но я с большим трудом вспомнил повод, по которому устроены празднования.
— Прости, я думал, ты помнишь — с ехидством ответил Лео — По поводу всего остального, твои «спасибо» принимаются, и подшиваются в длинный список твоих благодарностей. Жаль только, из них не отольешь десяток пушек.
— Зато ты получишь мой меч, когда он тебе понадобится. Зачем император послал тебя на восточные границы? Ущелье красный рог перекрыто войнами ордена, враг не суется в эти земли.
— Хочу тебя огорчить, но так было раньше. Орден перевел большинство своих войск на север. Тех же что остались едва хватает, чтобы держать под контролем башню Амон-Ра. Как видишь, орден готовится к войне с вами и, похоже, собирается победить. Уже начался набор наемников в графствах империи. Они и у меня просили людей. Я-то им откажу, но многие согласятся. А самое страшное: после того как орден расправится, ну или вы расправитесь друг с другом, не останется больше силы готовой противостоять ордам с востока. Гномы не пойдут воевать за империю, и она падет.
— А я-то думал, что я пессимист. Похоже, ты совсем в меня не веришь. Ни какой войны не будет, орден уйдет восвояси, в общем, все будет хорошо. Император считает себя прямым потомком эльфов, не думаю, что он даст истребить своих прадедушек. Да и вообще давай закончим про это, все так темно и запутанно, что даже мое чутье эльфа меня подводит, так чего же гадать. Скоро дойдет до того, что цветкам лепестки дергать будем: война, мир, война, мир…
Друзья громко засмеялись и как будто забыли про все трудности, но на душе у обоих рыцарей было неспокойно. Они разговаривали еще около получаса, после чего Дейлон, поблагодарив хозяина за радушие, и одиноко побрел к себе в комнату. Нет, детство прошло, и не было уже того чувства, как раньше. Ушел трепет прежних лет, перед сводами этого величественного замка. Одно Дейлон знал точно, зло проникло за его стены, но еще не обрело силу, достаточную чтобы причинить кому-либо вред.
Дейлон зашел в свою комнату. Убранство помещения ни чем не изменилось. В центре комнаты стояла большая кровать с балдахином. В стене с левой стороны встроен камин, у окна небольшой письменный столик, за постелью большой бельевой шкаф. Дейлон медленно прохаживался по комнате, после чего разделся и подошел к окну. Он думал о Элизабет, страх того, что она сильно изменилась, был напрасным. Можно даже сказать, что она была приятной неожиданностью среди людей. И этому Дейлон был очень рад. Ее предложение о свидании снова открыло прежние чувства.
В этот момент стена у камина разверзлась и на пороге комнаты показалась она, приятная неожиданность. На Элизабет была одна прозрачная белая сорочка, грудь при этом была практически обнажена, белая гладкая кожа блестела при свете луны. Дейлон, как заколдованный, смотрел на ложбинку груди, обещавшую ему прежние наслаждения.
— Лео сказал, что ты не задержишься здесь, и я решила не дожидаться, пока ты соберешься с храбростью и навестишь меня. Я часто думала о тебе, прошлый раз я проснулась, а в постели на место тебя лежала записка, говорившая, сухое — прощай. Тогда я долго плакала, но не будем об этом, не ты не я ничего изменить уже не можем, а у нас слишком мало времени, чтобы тратить их на пустые, разговоры.
Она медленно подошла к Дейлону, протянув ногу ему на пояс, при этом сорочка поднялась, обнажив стройные изящные бедра. Восторгу эльфа не было придела, он даже не понимал, где находится. Интуитивно он начал покрывать тело красавицы поцелуями, потом с силой притянул ее к себе. Начал ласкать все быстрее и быстрей. Опрокинул на кровать и два существа переплелись в песне любви. Под утро, когда первые лучи солнца испуганно ворвались в комнату к влюбленным, Дейлон еще недавно обрел сон. Он был так разозлен на детей солнца, что в этот момент проклял себя за то, что служит им. Но его раздражение быстро улетучилось, когда он увидел ту, с которой провел незабываемую ночь. Она лежала рядом и смотрела на него.
— Ты совсем еще не спала, милая? Ты, наверное, очень устала, поспи немного, еще очень рано.
— Я не хочу спать, вдруг я проснусь, а тебя уже не будет. Мне очень хорошо с тобой, жаль, что я прожила всю свою жизнь с ненавистным мне человеком. Но это моя судьба, в ней много трудностей, но были и хорошие дни… и ночи, к примеру, такая как эта. А еще у меня есть тот, ради кого я живу — это мой сын.
— Сын, я не знал. А сколько ему? Наверное, он настоящий сын своей матери.
— Ему… ему четырнадцать. Уже настоящий рыцарь. Ты даже представить не можешь, какой хороший мальчик. Я бы очень хотела как-нибудь тебя с ним познакомить. Ведь ты любишь детей?
— Конечно, люблю, ведь они представляют собой чистоту и гармонию. И я бы очень хотел познакомиться с твоим сыном. Жаль только, что он уже достаточно взрослый. В таком возрасте дети становятся довольно буйными.
