Комнаты Кейна хоть и не подчинены единому мотиву, как у Ллевеллы, однако явственно показывают его интерес к флоту и всему воинскому. После похорон Кейна Рэндом вошел сюда и распорядился оставить все как есть. В отличие от Брэнда, Кейн был аккуратен, так что даже пожелай Рэндом убрать покои, мало что пришлось бы расставлять по местам.
Северо-западный угол гостиной занят большим ковром с бахромой. На нем, в углу, стоит небольшая скамья с флотскими вещицами, которые Кейн привез из многочисленных походов. Посреди ковра расположен большой дубовый стол. На нем лежат карты разных архипелагов теневой Земли, Амберских морей и океанов других Теней. В юго-восточном углу установлена подзорная труба на треноге. Кейн обожал парусные суда; многие подозревают, что в юности он был капером или служил в английском флоте.
Спальня обставлена в морском стиле. На обоих комодах — модели кораблей, над кроватью висит деревянный корабельный штурвал. Кейн утверждал, что это рулевое колесо с «Пинты», однако никто не удосужился проверить. В ногах узкой деревянной кровати (Кейн единственный из всей королевской семьи предпочел односпальное ложе) помещается большой старинный сундук, а в нем — карты, лоции, расчеты погоды и множество других флотских причиндалов. На стенах — планы важнейших сражений, в которых участвовал Кейн. В центре — план обороны Амбера от флотов Блейза и Корвина. Под ним — план Трафальгарского сражения.
Кейн был человек загадочный, но при этом и очень романтичный. Зеленый и черный атлас как нельзя шел к его смуглому лицу и черным глазам. Уверена, что во всех своих путешествиях он сводил женщин с ума. Я восхищаюсь его подвигами и мечтаю встретить мужчину, хоть вполовину столь романтичного. Он — наша самая свежая потеря, и мы горько его оплакиваем.
«…Джулиан. Длинные черные волосы и голубые, ко всему безразличные глаза. Он был с ног до головы в белых доспехах — не серебристых и как бы вообще не из металла, но словно покрытых эмалью. Однако я знал, что это очень прочные доспехи, способные выдержать самый мощный удар меча, несмотря на кажущуюся декоративность и явную изысканность. Именно этого человека я когда-то обыграл в его любимую игру, за что он и запустил в меня стаканом с вином. Я хорошо знал его и от всей души ненавидел» (из Хроник Корвина).
Напротив комнат Кейна расположены покои Джулиана. Открывая дверь, мы видим совершенно другой жизненный уклад. Мебель расставлена просторно и словно вывезена из захудалого отеля. Сразу видно, что Джулиан не отличается опрятностью, любит охотиться на крупную дичь и не хочет ничем смягчать свой суровый мужской образ.
В углу за дверью свалены кучей неоткрытые ящики. Что в большом сундуке за ними, остается только гадать. По двум сторонам маленькой книжной полки с картинами на охотничьи сюжеты стоят два простых кресла. Единственный заметный предмет в гостиной — шкура саблезубого тигра на полу. Она мягкая, теплая, красивая и как нельзя лучше подходит Джулиану.
В спальне так же просторно. Здесь стоят два комода, маленькое кресло и девственно-чистый письменный стол. В изголовье кровати устроена полка, на которой хранятся собранные в Арденском лесу диковины, а также жуткая, оскаленная голова страшного волка. Стены в спальне пусты. На кровати лежит черная медвежья шкура, и все знают, что Джулиан спит под ней всякий раз, как бывает в замке.
«…могучий и властный мужчина. Мы с ним были очень похожи, только челюсти у него казались, пожалуй, более мощными и тяжелыми, да и сам он был крупнее меня, зато — я точно знал это — гораздо медлительнее. Силищей он обладал поистине сказочной. В своей серой с синим мантии, перехваченной в талии широким черным поясом, мужчина стоял и смеялся. На груди у него покоился на крепкой серебряной цепи охотничий рог. Лицо обрамлено короткой бородкой, над верхней губой небольшие усы. В правой руке — кубок вина. Внезапно какие-то добрые чувства проснулись во мне, и тут же в памяти всплыло его имя: Джерард» (из Хроник Корвина).
Джерард верен и надежен — лучшего защитника Амберу не приходится и желать. Больше других он сумел встать над внутренними сварами междуцарствия. В разное время все члены королевской семьи пытались воспользоваться его медлительной добротой, но всякий раз Джерард как-то ухитрялся остаться на высоте.
Комната отражает его спортивные интересы. Первое, что замечаешь, входя, это чучело драконьей головы на дальней стене. Весь в золотой и зеленой чешуе, с огромными блестящими зубами, дракон замер в позе нападения. Ночью его можно испугаться.
В остальном гостиная ничем не примечательна. На полках нет книг, только охотничьи и военные трофеи, а также одна занятная вещица — футбольный свитер с надписью «Багровый Прилив», воспоминание об учебе в Алабаме.
Джерард говорит, что был основным защитником, но Корвин, лучше нас всех разбирающийся в футболе, утверждает, что исследовал этот вопрос и что Джерард был полузащитником. Так или иначе, Алабама научила его держать строй.
Джерард не отличается аккуратностью, его вещи разбросаны по всей спальне. Сейчас здесь относительно прибрано, только постель смята, на коврике валяются сапоги, а из-под кровати выглядывает меч. На комоде лежит фехтовальная маска, по стенам развешаны копья. Большой деревянный стол в углу пуст.
«Потом появилось изображение ярко-рыжего, словно в огненной короне, человека, одетого в красные и оранжевые шелка. В правой руке он держал меч, в левой — кубок. В глазах, той же синевы, что у Флоры и Эрика, плясали черти. Тонкий подбородок, борода. Меч украшен золотой насечкой. На правой руке — два массивных перстня, и еще один на левой: соответственно с изумрудом, рубином и сапфиром. Это и был Блейз» (из Хроник Корвина).
Комнаты Блейза обставлены почти так же просторно, как у Джулиана, и пребывают почти в таком же беспорядке, как у Брэнда. Подобно Брэнду, Блейз занимался магическим и оккультным. Его полки уставлены книгами по всевозможной магии, и мы давно подозреваем, что в спальне, в запертом сундуке, хранятся книги заклинаний из многих Теней.
В углу гостиной Блейз держал шахматную доску, на которой играл с Корвином, Дейрдре и Эриком. Когда никого поблизости не оказывалось, Блейз играл по переписке с жителями Тени. Он клялся, что обыграл Бобби Фишера, первым применив фишеровскую жертву ферзя, но что главная его гордость — долгая, сложная партия с единорогом Тлингелем, закончившаяся ничьей. Однажды спьяну он вызвал на турнир Амберского Единорога, но тот не откликнулся.
