— Опять они.
Баффи показала на три тени, вышедшие с опушки и направляющиеся к раскопкам. Пастозно-белая в свете луны кожа и угрюмые вампирские лица. У двоих были лопаты, у третьего — кирка.
— Интересно, — произнес Джайлс, понизив голос.
— Опасно, — возразила Баффи. — Если вампиры будут шнырять здесь в ночь праздника, у них будет шанс на богатую добычу. Я этого допустить не могу.
Она стала крадучись спускаться по склону, оставаясь в тени деревьев.
Джайлс последовал за ней.
— С вампирами я разберусь, — сказала Баффи. — Проблема в том, как разобраться с Ивой и Корделией. По сравнению с этим судье, который разнимает дерущихся футболистов, просто делать нечего.
И она двинулась дальше, снова став Истребитель-ницей, подбирающейся к добыче.
Корделия Чейз нажала на педаль и проскочила светофор, только что вспыхнувший красным. Посмотрела на себя в зеркало заднего вида. Она была высокой, с внешностью, за которую, как говорится, и умереть не жалко. У нее была хорошая наследственность, и при этом она всегда оставалась естественной и непринужденной.
Корделия одела светло-вишневую водолазку, тесную мини-юбку и высокие черные ботинки. Мощные цвета. По дороге к двери она даже успела прихватить три пары серег. Выбрать нужную пару во время езды с такой скоростью, будто опаздываешь под флаг на автогонках, — задача трудная, но не невозможная. Выглядеть отлично никогда не было для Корделии невыполнимой задачей. И никогда не будет.
Она резко вывернула руль, одновременно набирая номер на сотовом телефоне, и еле ушла от столкновения с машиной, на которой было написано: «Доставка пиццы». Потом поглядела в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что ей не померещилось. Чуть не врезалась. Она вздрогнула.
Телефон в доме Кэмпбеллов по-прежнему не отвечал. Она набрала другой номер.
— Магазин комиксов «Не от мира сего», — раздался жизнерадостный голос. — Если вы покидаете Солнечную систему, мы готовы помочь вам упаковаться.
— Ксандр Гаррис сейчас у вас? — спросила Корделия.
— Ксандр? Был минуту назад. А, вот он. Сейчас. Трубку со стуком положили на стол. Заскрипев шинами, машина Корделии свернула направо. Почему это Баффи нет? Ее никогда нет, когда она нужна. Машина опять с ревом повернула, Корделия еще ждала ответа, когда почувствовала знакомый противный хруст. Со страхом и не желая в это верить, она уставилась на руль, медленно разжимая пальцы. При виде сломанного ногтя она чуть не заплакала.
— Привет! — произнес Ксандр.
— Что ты там делаешь? — сурово спросила Корделия.
— Болтаюсь тут у Хатча, — несколько угрюмо ответил Ксандр. — Ты ведь была занята на заседании оргкомитета, помнишь?
Хатч работал в «Не от мира сего», и Ксандр последнее время с ним сблизился на базе общих интересов. Интересы такого рода были и всегда будут Корделии чужды.
А Хатч даже слегка ужасал ее. Она никогда не видела, чтобы человек так много ел и при этом ни грамма не прибавлял в весе. И еще желчный и ядовитый юмор, как у Ксандра, когда человеку глубоко плевать, задевают ли кого-нибудь его замечания.
— Я помню, что ты не очень рвался помогать. Корделия горестно смотрела на сломанный ноготь.
Если Ива не попала в беду — в настоящую беду, — она еще долго сидеть не сможет, это Корделия ей обещает.
— Рваться-то я рвался, — ответил Ксандр. — До тех самых пор, когда ответы на мои предложения сменились с «я так не думаю» на «это просто глупость». Если я правильно помню, я тогда ушел, и ты очень расстроилась.
— Зато если бы ты остался, то на этот призыв о помощи мог бы откликнуться ты, а не я.
— Кто позвал на помощь? — Тон Ксандра неожиданно стал серьезным. Эту его особенность — быстрое умение переходить от беспечности к делу — мало кто знал. Конечно, Корделию раздражало, что не она управляет этими изменениями. — Баффи?
— Ива, — ответила Корделия. — Она сейчас сидит с ребенком Кэмпбеллов. Она позвонила мне и сказала, что ребенок превратился чудовище.
— Она не сказала в какое?
— У нее не было времени. Связь оборвалась.
— А с Ивой что?
Корделия услышала в голосе Ксандра волнение, и это задело ее. Да, конечно, у Ксандра с Ивой дружба с пеленок, но когда-нибудь должен же он забыть об этом? Или хотя бы немного скрывать при общении с Корделией. В конце концов, ее чувства тоже надо щадить.
— Не знаю. Я сейчас туда еду, — ответила она как можно более сдержанно. — Я тебе позвонила на всякий случай — просто чтобы ты знал.
— Уже еду, — пообещал Ксандр и сказал в сторону: — Слушай, Хатч, подбросишь меня тут кое-куда? Плачу за бензин. — И снова в телефон: — Я выезжаю, Корди. Будь там поосторожнее, пока я не приеду.
— Если бы я сочла нужным быть осторожной, я бы осталась дома. А так я ноготь сломала!
Корделия отключила трубку и бросила ее на сиденье рядом с собой.
Ива пригнулась, закрыла голову руками и с размаху бросила фонарь в чудовище, которое выглядело младенцем несмотря на все перемены. Она промахнулась, и оно, к счастью, тоже.
Ива вскочила и бросилась к двери. Схватилась за ручку: оказалось, что дверь, хотя и с усилием, но открывается. Она успела выскочить из комнаты под громкое жужжание осиных крыльев над головой.
— И-ива! — завопило существо у нее за спиной с досадой и злобой в голосе.
Что-то ударило в дверь, и Ива подняла глаза. Лезвие топора, не больше, чем ее ладонь, высунулось из пробитой трещины.
«Это он всерьез!» — поняла Ива. Она побежала вниз по винтовой лестнице, громко стуча каблуками.
Дверь детской у нее за спиной вылетела, ударившись в стену. Подняв глаза, Ива увидела, что крылатая тварь гонится за ней.
Она полетела вниз по лестнице, только придерживаясь за перила, чтобы не упасть. Дыхание вырывалось из груди хриплыми всхлипами, хотя Ива пыталась уговорить себя сохранять спокойствие. «Спокойствие? Оно мало совместимо с попыткой установить новый олимпийский рекорд». Она пробежала через гостиную, через коридор и устремилась к двери. Дернула дверь на себя, но та не поддалась. Ива метнулась в кухню.
Позади нее раздавалось тяжелое жужжание перепончатых крыльев.
Ива влетела в кухню и едва не растянулась на натертом полу. Ухватившись одной рукой за стену, она сумела удержаться на ногах, обогнула резким зигзагом кухонный стол и шкаф. Висящие над столом кастрюли и сковородки плоскими поверхностями отражали свет улицы и блестели, как маленькие луны.
Ива отбросила в сторону тяжелые шторы, закрывавшие стеклянную дверь, ведущую во внутренний двор, схватила пальцами щеколду…
