Мы собрали патроны и кое-что из еды и устроили небольшой совет, предварительно хорошенько связав пленных.
- Нам надо направляться в сторону Клана Серебряной Рыси, - заявил мой товарищ. - "Ястребы" не сунутся на территорию, подконтрольную "рысям". Сейчас барону не нужны лишние ссоры. Он победил в войне, но эта победа далась ему тяжело.
Что я мог на это ответить? Выбора у меня все равно не было. Я отпустил пленных, несмотря на горячие протесты Эрла, который убеждал меня, что их надо пристрелить или хотя бы вырезать языки и выколоть глаза. Пришлось мне немного охладить пыл моего кровожадного спутника, объяснив, что излишняя жестокость не всегда хороша.
К сожалению, он оказался прав. Когда мы отъехали на несколько километров, я увидел столб черного дыма поднимавшегося к небу. Эти негодяи подавали сигнал своим товарищам, находящимся где-то неподалеку. Возвращаться назад было поздно, и мы погнали своих лошадей на восток, к границе между Кланами.
Наш маленький отряд имел весьма грозный вид. Я с перевязанной ногой и карабином за спиной. Смуглый Эрл в коротких кожаных штанах. Кстати, он уже успел нанести на лицо боевую раскраску - красно-черные круги вокруг глаз и несколько косых разноцветных полос, пересекающих лоб. Вдобавок он тащил за собой трех лошадей, нагруженных всевозможным барахлом. Среди барахла я даже увидел ручной пулемет, болтающийся в седельном чехле.
- А пулемет-то зачем? - крикнул я ему на скаку.
- Хорошая машинка, патронов много. Зачем бросать? - был ответ.
Весь день мы двигались на северо-восток, пытаясь вырваться из кольца, в которое зажимали нас враги. Наши лошади пока неплохо держались, но было видно, что силы у них уже начинают иссякать. Мы с Эрлом то и дело пересаживались на запасных лошадей, давая то тем, то другим кратковременную передышку.
Вечером, когда начало смеркаться, мы поняли, что нас догоняют. Судя по размерам пыльного облака на горизонте, преследователей было не меньше двух десятков. Но Эрл уверенно гнал лошадей, словно не замечая погони. Однако лошади уже выбивались из сил, и мне показалось, что мой напарник немного растерялся.
Положение на самом деле было критическим. Лошадей хватит максимум на полчаса, а встретиться на равнине с таким количеством врагов - чистейшее самоубийство. Тут я увидел в трехстах ярдах от нас небольшой холм, на котором росло несколько карликовых деревьев с причудливо изогнутыми стволами.
- Будем обороняться, - прокричал я Эрлу и направил свою лошадь к холму.
Мы успели вовремя. Почти на вершине холма моя лошадь пала. Я успел спрыгнуть с нее, чудом не запутавшись в стременах. Мне пришлось пристрелить бедное животное, которое хрипело и билось в судорогах. Признаюсь, что на сердце у меня скребли кошки, я уже успел привязаться к своей лошадке.
Едва я занял позицию, рядом оказался Эрл. Воин степей деловито достал из седельной сумки пулемет и зарядил его. Я лишь покачал головой. Странно все это. Обращался он с оружием настолько умело, словно родился вместе с ним. Эта игрушка была небольшой, но достаточно мощной. Мне известны ее возможности. На расстоянии в пятьсот ярдов у нападающих нет ни одного шанса остаться в живых.
Кстати, пулемет был не стандартный, а сделанный на заказ. Уж в этом я, поверьте, разбираюсь. Видимо, у барона хорошие связи с контрабандистами, торгующими оружием. Вдобавок меня все больше удивлял Эрл. Парень не прост, ох, как не прост. Но не время сейчас задавать вопросы.
Отряд всадников, не жалея коней, с криками и гиканьем несся к нашему холму. Эрл подпустил их ярдов на триста и длинной очередью срезал нескольких всадников, вырвавшихся вперед. Кони и люди, оказавшиеся на земле, попадали под копыта несущихся следом лошадей.
Среди врагов возникла суматоха, заставившая их остановиться. Тут и мне нашлась работа. Мой карабин заговорил. Оставшиеся бандиты спешились и, укрывшись за трупами лошадей, открыли ответный огонь, но за это время я отправил на тот свет четверых.
Моя лошадь и после смерти продолжала служить мне, приняв на себя град пуль, адресованных ее хозяину. Пока часть врагов поливала нас ураганным огнем, остальные, разделившись на два отряда, передвигаясь короткими перебежками, попытались зайти с тыла. Я подстрелил одного из бандитов, пытавшихся зайти с моей стороны, а остальные потеряли интерес к каким бы то ни было маневрам.
Эрл быстро поменял позицию и короткой очередью снял нескольких человек, заходивших в тыл с его стороны, тоже заставив остальных лечь на землю. Но врагов было намного больше и у меня появились подозрения, что здесь может оборваться и моя жизнь!
Помощь пришла неожиданно. Мой карабин выплюнул последнюю гильзу, и я пожалел, что взял так мало патронов у врагов. Я достал пистолет, и тут через мою голову перепрыгнул серый жеребец. Сидевший на нем всадник, одетый в черную рубашку с серебряными полосами на рукавах, палил из пистолетов с двух рук и, надо признать, делал это мастерски. Пули свистели вокруг него, но казалось, он не обращал на них внимания.
Укрытия из лошадиных трупов не выручили наших противников. С двух сторон появился десяток всадников, одетых так же, как тот, что перепрыгнул через меня. Появление новых действующих лиц стало для наших врагов неприятным сюрпризом. Они не выдержали и побежали.
Но далеко уйти им не удалось. Кроме двух самых шустрых, успевших ускакать, остальные полегли под меткими выстрелами наших спасителей. Кто же это? Враги или друзья?
Я спросил у Эрла, тот в ответ произнес три слова.
- Клан Серебряной Рыси.
Грунтовая дорога, петляя по полю, заросшему высокой травой, вела к расположенному на возвышении городу, в центре которого гордо устремил к сумрачному небу свои квадратные башни готический замок. Город назывался Ярром и являлся столицей самого могущественного Клана на Торреде. Клана Черного Ястреба.
По дороге мчался всадник, нещадно нахлестывая лошадь. Наездник, совсем еще мальчишка, весь в пыли, гнал не жалея сил. Редкие прохожие шарахались от несущегося во весь опор наездника. Крестьянские повозки, запряженные медлительными волами, спешили освободить ему дорогу.
На левом плече всадника сверкал на солнце позолоченный эполет, который говорил о том, что этот человек личный курьер барона Ярреда, главы Клана Черного Ястреба. Барон отличался суровым нравом, и никто не рисковал вставать на дороге его курьера. Можно было потерять не только деньги, но и свою жизнь.
Всадник даже не остановился на заставе при въезде в город. Не обращая внимания на гневные приказы остановиться, он перемахнул через полуметровую преграду и был таков.
