Интересно, почему вдруг Корсар забросил свой любимый портрет? Но это он узнает потом. В данный момент он принял решение ехать в Эдэндейл, и никто сейчас не смог бы его переубедить. Родители говорили ему, что Кетлин помолвлена с тамошним принцем Аэроном Эдэндейлским. Он хотел хотя бы попрощаться со своей единственной любовью…
– Алан, ты здесь? – позвал женский голос, который принадлежал Кире.
Она подошла к нему и посмотрела на портрет Карриды.
– Кто это?
– Понятия не имею! – ответил Алан. – Кира, нам нужно ехать в Эдэндейл и немедленно!
– Зачем?
– Затем.
Алан вышел из библиотеки и с облегчением заметил, что Кира за ним не следует. Он постоял немного в этом просторном и длинном коридоре и решил заглянуть в комнату к Кетлин. Она бы этого не одобрила, но ведь её здесь нет. Алан повернул налево и зашёл в ещё один коридорчик, но этот был гораздо меньше и не такой просторный, потому что вёл только в покои правителей и Лин.
Зайдя в коридорчик Алан повернул направо, открыл дверь и оказался в комнате Лин.
Комната была не такой маленькой как у Алана, она была просторной в которую вошло бы ещё две или три комнаты самого Алана. В комнате у двери стоял камин, а около него кресло на мягком коврике с изображением лошади. У дальней стены стояли кровать и триляж. Перед кроватью располагался письменный стол, а напротив – стоял огромный шкаф.
Более всего его привлёк письменный стол, на котором стояла чернильница и валялось множество исписанных бумажек. Алан подошёл к столу и взял первую попавшуюся бумажку. Она вся была закапана чернилами, но некоторые слова можно было разобрать. Все эти слова выражали только одно – любовь.
Алан нахмурился и взял другую бумажку, ему вдруг стало важно кого любит Лин. На другой бумажке не было никаких пятен, только огромное сердце, в которое была воткнута стрела. Под сердцем было написано:
"Любить не грех. Любви все возрасты покорны".
Алан опять ничего не понял и взял другой листочек. На этом листочке углём были нарисованы мужчина и женщина.
Девушка была очень похожа на саму Кетлин, а мужчина на… Алана.
Уже с бешено колотящимся сердцем он схватил другой исписанный листочек и увидел что это какое-то письмо:
"Когда я была маленькой, то познакомилась с мальчиком на два года старше меня.
Он был очень высоким и добрым. Мы подружились, наши интересы были одинаковыми кроме одного, кроме любви.
С детства я представляла себе Алана как героя и принца и влюбилась в него как принцесса, которой я и являюсь. Я совершенно ясно осознаю, что нам не быть вместе, но продолжаю его любить. Мне дорога каждая минута, что я провожу с ним.
Он добрый, весёлый и храбрый.
Если бы он был принцем, то мама с папой обязательно выдали бы меня за него замуж, но он лишь сын Саймона, нашего начальника охраны. Даже не смотря на то, что Саймон давний друг нашей семьи, мама и папа не выдадут меня за него.
А я скорее утоплюсь, чем выйду замуж за кого-то другого.
Я люблю его, и пусть мной овладеет даже злой дух, но я вспомню его и узнаю из тысячи двойников, потому что он один на весь свет. Он мой любимый Алан".
Алан выронил листочек с записью и уставился в стенку. Так вот оно что, она любит его. Сначала Алан не был этому рад, потому что она так и так обещана принцу Эдэндейлскому, но потом он осознал что сердце её всегда будет принадлежать только ему.
Алан вылетел из комнаты Кетлин и столкнулся с Кирой. Та отшатнулась от него в испуге и прижалась к стене. Алан извинился, но в следующую минуту схватил её за руку и потащил за собой прочь из замка.
– Алан, куда ты меня тащишь? – спросила Кира, пытаясь вырвать руку.
– Мы немедленно отправляемся в Эдэндейл, – ответил он.
Когда они оказались во дворе замка он подозвал к себе того самого конюха, которого недолюбливал Одатриди.
Алан попросил привести их лошадей и наконец отпустил руку Киры. Она потёрла запястье и недовольно на него посмотрела, но потом опять нацепила на себя маску добродушия и отвернулась от Алана.
Когда они уже сидели в сёдлах к ним подбежала запыхавшаяся кухарка, а за ней семенила Тара. У Тары в руках была дорожная сумка набитая наверняка едой.
– Детки, нельзя же уезжать без еды на дорожку! Вот возьмите этот мешок, в нём всё что нужно!
Кухарка сделала Таре знак отдать мешок и та поднесла его к Алану. Он принял его, пристегнул к седлу, поблагодарил и тронул коня с места.
Кира и Алан стремительно вылетели в раскрытые ворота и скрылись в наступающей тьме.
Кетлин смотрела на свою комнату с некоторым изумлением. Эта комната была совершенно идентична её комнате в Элларионе. Только здесь эта комната вселяла какое-то непонятное волнение, не дающее покоя разуму и сердцу. Лин вошла в комнату и сразу заметила различие. Всё в комнате было чёрным и серым.
В комнату вошла пожилая женщина с пышным чёрным платьем в руках. Она поклонилась и произнесла:
– Госпожа, мне велено переодеть вас!
Лин посмотрела на платье в руках женщины и чуть не рассмеялась.
– Это вот в это вы меня переоденете?! Да ни за что в жизни!
Кейси и Рик стояли перед троном лицом к Аэрону. В тронном зале было полное молчание и ни один не смел, да и не желал его нарушить. На голову давили воспоминания. Они потоками вливались в голову и надолго в ней застревали.
Каждый помнил своё. Рик помнил стыд, от которого разрывалось сердце. Ведь он в сущности ни разу не смог защитить Кейси, всегда она защищала его. Кейси же не могла себе простить смерти Авирсиры. Ведь она могла спасти ей жизнь, остановить ледяные глыбы своей магией. Аэрон же был полностью спокоен. Только глаза его блестели стеклянным блеском, которого не замечали Кейси и Рик, и только Лин заметила его.
– Как умерла Авис? – наконец спросила Кейси.
– Какой-то бунтовщик всадил ей нож в спину, – ответил Аэрон.
Лицо его осталось таким же не проницаемым и даже в глазах его Кейси не увидела ненависти или горечи. Кейси очень удивилась.
– Но…
Кейси не договорила, двери в тронный зал отворились и в зал вошла молодая девушка в чёрном платье. Глаза её были подведены чёрным, а губы её были ярко красными.
Пышноту её платья поддерживали вставки из железных обручей. Декольте у платья вообще не было, был только высокий воротник, полностью скрывающий шею. Длина платья тоже поражала воображение. Спереди оно скрывало не только щиколотки, но и сами ступни, а сзади тащилось шлейфом в три метра.
Волосы девушки были распущенны и свободно свисали чуть ниже талии. Они были черны как смоль и блестели от луча солнца, который попадал на девушку.
Лицо же у девушки было крайне недовольным.
Аэрон встал со своего трона и прошёл мимо Кейси с Риком. Он подошёл к девушке и, взяв её под локоть, повёл к Кейси с Риком.
