– Я думаю, двух пальчиковых батареек будет достаточно, – он кивнул магу, показывая обнаруженные контакты, – бросьте меня дурить, это же просто ультрафиолетовая лампочка, только необычной формы.
Маг нисколько не смутился и улыбнулся:
– Ну да, да. Это обычная ультрафиолетовая лампочка. Просто я хотел, чтобы в этом было нечто романтичное. Девушка бы мне наверняка поверила.
Они оба посмотрели на незнакомку, но она фыркнула и серьезно сказала:
– Я не блондинка, я программист.
Игорь постарался скрыть улыбку, маг рассмеялся, незнакомка не выдержала и прыснула, прикрыв рот ладонью.
Маринка. 15 сентября, утро
«…и вздумалось королевне на войну собираться»
Марья Моревна: N 159. Народные русские сказки А. Н. Афанасьева
Бабушка долго отпаивала ее чаем с бальзамом собственного изготовления, пока, наконец, Маринка не пришла в себя и не начала немного соображать. А она-то считала себя сильной и бесстрашной! А тут расклеилась, как истеричная барышня! Вместо того чтобы думать о том, как спасти свою жизнь, думала только о смерти. Нет! Она не может умереть! Кто угодно может, а она – нет! Она еще не родила ребенка.
– Тебе надо к Волоху идти, – сказала бабушка, когда Маринка пришла в себя, – он знает, что нужно делать. И не жди до утра, к утру ты совсем с ума сойдешь, и меня сведешь. Иди прямо сейчас. Он там и живет, в своей домушке. Говорят, с таких как ты, он ничего не берет. К нему Лидия Анисимовна в два часа ночи побежала, когда ее Антошка пошутить решил. Так Волох ее принял, кофе-чаю налил, погадал и сказал, что сынок ее обманывает. И ни копейки не взял.
– Что толку от твоего Волоха! – злобно процедила Маринка, – такой же шарлатан, как и все. Денег на офис в городе не хватило, вот он тут и подъедается!
– Не скажи. Я не знаю, как он сам, а отец его, Веня Ляшенко, настоящим колдуном был. Я с ним в школе училась. Он еще пацаном такие фокусы нам показывал! А вырос, врачом стал, и волшебные свои штучки втихаря применял, тогда не поощрялось это. И сыну, Юрке, видать, опыт передал.
– Он же Волох. Как его там, Мстислав?
– Ну, кто ж к Юрке Ляшенко за колдовством пойдет? Красивое имя придумал, молодец. Ты сходи к нему, не гнушайся. Если сам не поможет, может, совет какой даст. Если бы он денег просил – это одно. Мог бы и обмануть. А за бесплатно-то зачем обманывать?
Маринка покачала головой:
– Ради имиджа, бабуль.
– Сходи, говорю. Что ж сидеть здесь и изводиться?
– Схожу, – угрюмо бросила Маринка. Действительно, надо же что-то делать. Начать хоть с этого Волоха. Если его отец и вправду был колдуном, он может подсказать, к кому пойти за советом.
Несмотря на свое скептическое отношение, бабушке Маринка верила: старушка большую жизнь прожила, и опыта скопила немало. Да и из ума еще не выжила, соображает не хуже самой Маринки, если не лучше. Что же до суеверий, то тут бабушке равных не было. Маринка еще маленькой была, когда бабуля на Кашпировского с Чумаком в телевизор плевала. Дурят, говорила, народ, и деньги гребут лопатой – никаких способностей у них нет.
– Погадай мне лучше сначала, на воске, – попросила Маринка. Гадала бабушка так, что все сбывалось. И свадьбу она Маринке нагадала, и развод.
– Ну… – старушка растерялась, – не время сейчас.
– Самое время. Давай. Я тебе свечей восковых когда привезла? Уже полгода прошло, а ты так ни разу ими и не пользовалась. Знаю я, чего ты боишься, гроб ты боишься увидеть! Так не бойся. Я и так знаю, что умру.
– Смотри, Маринка. Сама напросилась! Сейчас как увижу что, опять выть начнешь и по полу валяться.
– Не начну, – Маринка сжала губы.
Бабушка поднялась и начала собираться.
– Ладно. Пошли в баню тогда. В бане все гадания верней. Что расселась? Иди, дверь открывай, свет зажигай, пока я собираюсь.
Маринка кивнула. Пусть будет гроб. А если нет? Нельзя же вот так, совсем без надежды? Она вышла во двор. Нет, она не умрет. Это невозможно. Темнота и холод вокруг снова разбередили с таким трудом успокоенные нервы. Что это? Чья-то злая воля? Или просто предсказание? А может, гипноз? Интересно, можно с помощью гипноза убить человека? Просто внушить ему, что он умрет? Если это гипноз, надо просто ему не поддаваться, не верить, и все! И тогда смерть пройдет мимо. Говорят, те, кто по-настоящему хочет жить, не умирают. Умирает тот, кто сдается. Маринка не станет сдаваться. Она будет бороться до конца. Вот сейчас бабушка нагадает ей ребеночка, и все сразу станет ясно.
– Ну? – бабушка вышла на крыльцо, – что стоишь-то?
– А ты все уже собрала?
– А долго ли!
В бане было сыро и свежо. Маринка включила свет, но теплей от этого не стало. Нет, она не будет думать про холодные могилы!
– Садись лицом к двери и не смотри на меня, – велела старушка.
– Да уж знаю, – Маринка подвинула к себе лавку и села на нее верхом. Она еще маленькой девочкой с замиранием сердца ждала результатов бабушкиных гаданий. Ей каждый раз хотелось обернуться и посмотреть, что же за ее спиной делает бабушка, но она мужественно сдерживала свое любопытство – ведь иначе гадание окажется неверным. И заговоры свои бабушка шептала тихо-тихо, так что нельзя было разобрать ни слова.
Она слышала, как чиркает спичка, и по маленькой парной расползается резкий запах серы. А потом появляется слабый запах пчелиного воска – бабушка никогда не гадала на парафине или стеарине, только на настоящем пчелином воске, растапливая его в предназначенной для этого ложке. И стакан у нее имелся специальный, с толстыми гладкими стенками. Она говорила, что это горный хрусталь, но Маринке несильно в это верила. Однако стекло было чистое, как слеза, и красиво звенело, если к нему прикоснуться чем-нибудь металлическим.
Горячий воск булькнул, и Маринка замерла. Вот сейчас. Еще минута – бабушке надо самой расшифровать то, что она там увидела, и только потом рассказывать об этом внучке. Ну что же она так долго молчит?
– Бабуль? – робко спросила Маринка, сосчитав до тридцати.
– Тихо. Не мешай… – прошептала старушка.
Маринка еще раз сосчитала до тридцати, на этот раз более поспешно и протянула:
– Ну?
– Смотри. Гроба я не вижу.
Маринка радостно подскочила и кинулась рассматривать стакан. Воск разлился широкой причудливой фигурой.
– Рассказывай.
– Веночек вижу. Наверное, к свадьбе, потому как переплетение тут такое интересное, знак соития.
– Чего?
– Смотри, почти правильный ромб, а в нем – точка. Символ засеянного поля.
– Ты мне мозги компостируешь! – пробурчала Маринка, – Ты нормально говори.
– Ладно. Нормально скажу, – рассердилась бабушка, – замуж ты выйдешь, забеременеешь, и ребеночка родишь.
