Через несколько недель, когда любопытство перевесило осторожность, я вернулся. Шейри не было. Не было никаких признаков, что в пещере живут или жили.
Я не знал тогда, куда делась плетельщица, и решил, что должен себя считать счастливым — ведь мне удалось от нее избавиться.
Но вместо облегчения я ощутил сожаление; мы расстались таким вот образом из-за глупых обстоятельств, и даже несмотря на то, что плетельщица использовала меня, даже не принимая в расчет, что я был жертвой и пострадал от ложных обвинений, все же мы с Шейри многое пережили вместе. Однажды я рисковал, чтобы спасти ее, и она после этого тоже должна была кое-чем пожертвовать, чтобы спасти меня. По правде говоря, мне было очень жаль, что нам пришлось так вот расстаться, и я сокрушался, что не существует способа, который помог бы все вернуть на свои места.
Но вот каким житейским правилом я хочу с вами поделиться: когда встречаешься с колдуном, не жалей, что расстался с ним. Лучше радуйся, считая после расставания счастливые звезды. Иначе боги услышат тебя и себе на потеху исполнят твою мольбу. Как исполнили мою.
2
СТРАХ И НЕНАВИСТЬ В "БУГГЕР-ЗАЛЕ"
Такие вещи всегда где-то записываются. Вы замечали?
Не раз в своей мучительной и мученической жизни, подробности которой я в наиболее правдивой манере пытаюсь вам изложить (что явно противоречит тому, как я прожил большую ее часть), так вот не раз в этой самой жизни я попадал в такие положения, которые кто-то уже "предвидел". Иногда эти неприятности вплетались в материю судьбы, сотканную плетельщиками-прорицателями, магами, которые имели дар провидеть образы будущего. Чаще такие ситуации были записаны в виде невнятных пророчеств о том, что должно случиться. Иногда написанные белым стихом, иногда зарифмованные, такие пророчества обладают одним особым свойством, которое делает их совершенно бесполезными до тех пор, пока не наступает их время. Только после того, как все произошло, жизни потеряны, пролита кровь, а вопли мучеников достигли небес… только тогда человек может оглянуться и произнести: "А-а-а, так вот что это означало!"
Никогда я не мог понять предсказателей, которые чувствуют себя обязанными заниматься подобной чушью. Если они и впрямь могут видеть то, что произойдет, почему бы им не рассказать нам об этом доступным и понятным языком? Зачем напускать туману и говорить загадками? Что за нездоровое развлечение дразнить людей, которые на момент предсказания еще и не родились? "Когда приблизится восходящее солнце восьмого дома, тогда и упадет высокая башня в воды реки". Чаще всего вы и не подозреваете, что это именно к вам относится.
Единственное объяснение, которое устраивает лично меня, — это то, что предсказатели и плетельщики-прорицатели находятся на тончайшей линии противоречий, разделяющей человека и его богов.
С одной стороны, мы, люди, наделены даром свободной воли. Мы принимаем решения и живем или умираем в согласии с ними. Оказавшись на перепутье судьбы, мы и только мы выбираем себе дорогу.
С другой стороны, чуть что-нибудь вдруг идет не так, мы складываем руки на груди, качаем головами и вздыхаем (не пытаясь искать никаких других объяснений): "Такова воля богов". "Боги так пожелали". "Пути богов неисповедимы".
Конечно, неисповедимы. И богам приходится хранить тайну об этих своих путях, иначе, попытайся они объясниться, любой прыщ мог бы сказать, что нет в божественном промысле никакого смысла. В ответ на это богам пришлось бы мямлить, мяться, а потом нехотя признаваться, что они не только не всемогущи, но представляют даже хуже, чем мы, как все в этом мире устроено на самом деле.
А вообще-то нельзя верить сразу и в то и в другое. Мы не можем убеждать себя, что выбираем судьбу, и в то же время допускать, что какие-то могущественные создания в любой момент могут ее изменить. Если таков наш мир, тогда следует задуматься: а для чего все это? Нет никакого смысла бороться за героические идеи или пытаться следовать по своему неповторимому пути к славе, если в любой миг боги могут навязать нам свою волю.
Все это опять приводит меня к размышлениям о том, что же такое предопределение. Если возможно предсказать какие-то события в мельчайших деталях, тогда мы должны предположить, что возможно предсказать все. Если это так, значит, совсем не важно, что мы делаем, потому что кто-то где-то уже решил, как все произойдет. Не хочешь утром вставать? Не надо, ведь предсказано тебе: не встанешь. Подружка бросила на тебя косой взгляд и ты готов убить ее? Валяй! Закон ничего не значит, потому что высшие законы, законы богов, скажут тебе, делать это или не делать.
Если в нескольких словах обобщить отношения богов и людей, приходится выбирать одно из двух:
Есть боги, и желания людей ничего не значат. Так зачем метаться?
Богов нет, и мы одни в этом мире, нет ни рая ни ада, и это бесконечное несчастье, наша жизнь — все, что у нас есть, без надежды на вечную награду для безгрешных и вечное наказание для грешников. Так зачем метаться?
Как вы можете догадаться, я умею развлечь народ на вечеринках.
Хотите верьте, хотите нет, но все, что я тут поведал, имеет отношение к событиям в моем следующем рассказе. Однако сначала надо бы объяснить, как я стал хозяином "Буггер-зала".
Когда Шейри ушла, я опять поселился в пещере и некоторое время тешил себя фантазией, будто меня все забыли. Жил себе в лесу, добывал пропитание, а если становилось скучно, грабил кого-нибудь. Я не разбойник вообще-то, хоть и учился этому ремеслу, но кишка у меня тонка приставать к проезжим и пытаться избавить их от багажа. Внешность мою не назовешь пугающей, и если бы даже я разжился какой-нибудь страшной маской, все равно — нога-то у меня хромая, а хромой разбойник не производит должного впечатления на жертв возможного ограбления. Можно было бы изобрести какие-нибудь ловушки, но Утомительный лес, в отличие от Элдервуда, где я провел молодость, не имеет славы леса с привидениями, так что подобные изобретения могли бы подвигнуть моих возможных жертв на облаву в лесу, и тогда бы жертвой стал уже я.
Поэтому я пошел по линии наименьшего сопротивления. Лес большой, за один день его не проедешь, если не будешь скакать во весь дух на самой быстрой из лошадей. Так что, когда путешественники становились лагерем на ночь и укладывались спать, я подбирался к ним и присваивал их богатства, а иногда и фляжку с вином или другую какую выпивку, которую они везли с собой в бурдюке. К тому времени, как они просыпались поутру, я успевал убраться подальше. А поскольку я всегда набивал опустевшие кошельки камушками, чтобы вес остался прежним, чаще всего никто и не замечал, что его ограбили, пока человек не оказывался далеко от леса, но тогда уже было слишком поздно. Я же нес монеты в пещеру и там закапывал их подальше от любопытных глаз.
