В следующую секунду Арсений очутился на полу. Как – он и сам не понял. А Фарн продолжал сидеть на своем месте у окна и смотреть куда-то в пустоту.
– Что за черт! – Арсений ухватился руками за нижние полки, но не торопился подниматься, опасаясь, что спутник выкинет новый фортель. – Кто вы такой наконец!
Фарн наконец перестал смотреть в пустоту и перевел взгляд на Арсения. Глаза у него были темные, без блеска, как два кусочка черной бархатистой бумаги. Ни зрачков, ни радужки, ни бликов света – только два кружочка, и все.
– Я люблю пошутить, – отвечал он.
«Странные шутки», – подумал Арсений, но вслух сказать почему-то побоялся.
– Ты все получишь сполна, – продолжал господин Фарн. – Все, что заслужил. Кстати, такой интересный вопрос: кому ты служишь, Арсений? Кому или чему?
– Да никому, – насупившись, отвечал тот.
– Никому, – повторил, будто прожурчал, Фарн. – Очень-очень жаль.
Арсению надоел этот треп, он решил пройти к проводнику и попросить поменять ему место, потому как с сумасшедшим ехать не намерен. Благо поезд ранний, и мест в купированном вагоне было полно.
Он поднялся и шагнул к двери. И тут будто раскаленный гвоздь впился ему в затылок…
– Приехали, белье сдавайте, приехали, – принялся трясти мертвецки спящего пассажира проводник.
Арсений разлепил глаза. Призрачный утренний свет заливал купе. Арсений лежал на верхней полке, одетый, накрытый вместо одеяла собственным плащом. Он передернулся и глянул вниз. Успел заметить пустую скамью напротив и заваленный объедками стол. Вагон подозрительно покачивался, будто и не вагон это был, а корабль в неспокойном море. Чтобы не упасть, пришлось ухватиться за край полки.
– Где он? – Арсений кивнул в сторону пустой скамьи. – Где сосед?
– Сошел, – пожал плечами проводник. – Как поезд остановился, так и сошел. И вы поторапливайтесь.
«Что он со мной сделал-то? Гадость какую-то вколол, что ли? И откуда он меня знал? И кто он такой вообще?» – Мысли промелькнули в мозгу и растаяли хвостовыми огоньками машины в тумане. Ответа искать не хотелось.
Арсений сел рывком, и тут вагон чуть не опрокинулся и не раздавил его. «Журналист» даже охнул от непереносимой тяжести, навалившейся на грудь. Амебой сполз на пол. Ощупал карманы. Все как будто при нем – документы и деньги. Чего-то важного, однако, не хватало. Но чего, он никак не мог вспомнить. Шатаясь и держась за стену, направился к выходу.
Перрон уже успел опустеть, лишь возле первого вагона стоял дядька с грудой чемоданов и, дожидаясь подмоги, яростно отругивался, отгоняя назойливого носильщика с тележкой. Да еще женщина в длинной черной пелерине медленно прогуливалась из одного конца перрона в другой. Арсений двинулся к зланию вокзала, но не успел сделать и двух шагов, как женщина окликнула его:
– Арсений! Гребнев!
Он повернулся и увидел невыразительное лицо с бесцветными сонными глазами. Густые рыжие волосы кольцами рассыпались по плечам.
– Разве мы знакомы? – Арсений дернул ворот рубашки, потому что проклятый перрон стал подозрительно покачиваться, как прежде качался вагон.
– Где он? – спросила женщина вместо ответа.
– Кто?
– Тот, с кем вы приехали. Александр Фарн.
Арсений хмыкнул:
–Сашуля уже испарился. Вы разве его не встретили? Он первым покинул вагон.
– Ну, теперь его не поймаешь, – вздохнула незнакомка. – И что вы собираетесь делать?
– Послушай, чаровница…
Он не договорил – проклятая платформа предательски вывернулась из-под ног, и Арсений полетел в объятия красотки в черной пелерине. Не растерявшись, она подхватила его и удержала от падения с вовсе не женской силой.
– Ты что, пьян? – спросила брезгливо.
– Пьян, пьян, – закивал он. – Фарн этот ваш опьянил меня без вина.
Тут красотка расплылась огромным чернильным пятном и заслонила собой и перрон, и опустевший поезд, прибывший из столицы.
…Очнувшись, Арсений понял, что сидит на скамье, а возле него стоят уже двое: все та же девица в черном и странный тип с пегими волосами до плеч. Одна прядь была абсолютно черной, другая – белой, и так вся голова.
– …Гвозданул он его, как пить, гвозданул, – скороговоркой говорил Пегий. – Мнемо– континиум нарушен и…
– Поймай-ка нам тачку, – оборвала женщина рассуждения Пегого. – Домой ему надо. Не здесь же им заниматься.
Дальше опять следовал провал. Очнувшись, в этот раз Арсений обнаружил себя на заднем сиденье машины. Женщина помещалась от него по левую руку, Пегий – по правую.
– Большой проспект, – сказала женщина шоферу, и Арсений подивился, откуда дамочка знает, где он живет?
Потом заметил в ее руках связку ключей от своей квартиры. Ну и что – ключи?! На них же не выбит адрес!
– Вы что, со мной? – с трудом выдавил незадачливый попутчик Фарна.
– Разумеется, – отвечала женщина, ласково обняв его за плечи. – Если я тебе не помогу, ты умрешь.
– Умру, – эхом отозвался Арсений.
В то, что вот-вот умрет, он поверил безоговорочно. И как-то не страшно было думать о смерти, даже забавно. Все когда-нибудь закончится. Вот и такси примчалось к нужному подъезду, и лестница эта корявая, ускользающая из-под ног, кончилась, и лифт, рванув наверх, чуть не выдавил внутренности наружу. Дверь быстрехонько отворилась, скрипнув петлями. Как хорошо, что коридорчик крохотный, семь шагов всего. Семь или восемь? И еще пять по комнате пройти до тахты широченной, продавленной, мягкой и пыльной. А руки у этой женщины замечательные, нежные, прохладные, так и хочется поймать их губами. Чудные пальцы! Как ловко они распутывают волосы, как нежно касаются пылающей кожи лба! Вот они сжали затылок, нащупали что-то под кожей и…
Арсений взревел от нестерпимой боли и схватился руками за голову. Да так и застыл, окаменев. Минута прошла, вторая… Он не сразу понял, что боли уже нет, а есть только пустота внутри и усталость в каждой клеточке тела. Поначалу он не поверил, шевельнулся осторожно, ожидая, что боль вновь током пронзит тело. Но ничего не случилось. Только слабость и хинно-горький привкус во рту напоминали о внезапном приступе. Арсений медленно повернул голову и посмотрел на женщину. Та сидела рядом с ним на тахте и держала в пальцах здоровенный ржавый гвоздь, покрытый сгустками крови.
– У тебя из затылка вытащила, – сообщила она и положила гвоздь на тумбочку.
Из затылка?.. Шутка, что ли? Он хотел рассмеяться, но тронул рукою голову и нащупал под волосами глубокую влажную отметину. Губы издали бессмысленный шлепающий звук. Женщина наклонилась ниже, к самому его лицу.
– Знаешь, кто я?
– Нет…
«Нет, нет…» – резонировало внутри головы.
– Я – Анастасия.
«…асия …асия …асия…» – гулко отдалось в черепе.
