Как уже было сказано выше, король Чарнс не страдал излишней доверчивостью, поэтому деньги, которые он торжественно пообещал избавителям от проклятья, оказались не мешком с золотом, а, скорее, долговой распиской. Мол, вы, господа с Востока, в Казначейство заявки подавайте, а мы вам, значит, все требуемое выделим. Если это требуемое, конечно, не будет слишком уж наглым, вродеполовину королевской казны или там корону поносить на время. Шефанго, впрочем, отнеслись к такому спокойно, поскольку вообще не рассчитывали на денежное пособие и собирались справляться своими силами. Поэтому запросы их были достаточно скромны: небольшой особняк на время подготовки, запасы еды, ткани, алхимические ингредиенты… Вот с последними, казначеи, конечно, поломали голову. Вместе с Рогиэлем, который с интересом пытался угадать, что там в очередной раз задумали его дети… создания, конечно. Создания.
Часть того, что выходило из колб и пробирок Дока можно было опознать, как лекарства и эликсиры, что логично, ведь магия исцеления на шефанго не действовала. Часть имела какое-то отношение к оружию, вроде того механического «пистолета», из которого был убит герцог Малье, но какое именно — архимаг не очень понимал, а вот шефанго, как назло, наоборот, прекрасно были с ним знакомы и поэтому не рассказывали друг другу принцип его действия.
Вообще, как заметил Рогиэль, в прежнем мире шефанго алхимия была развита очень и очень высоко. Если даже без магии Док творил такие вещи, то что ж там делали с добавлением магии?
* * *
Серело утро, шел второй день поездки, копыта коней стучали по слегка заросшей дороге — по ней проезжали разве что северные рыбаки, да и те не часто — хлопали плащи всадников: темно-коричневые с пелеринами — у шефанго, темно-красные с белой подкладкой — у гвардейцев. Придворный маг ехал, окруженный сферой отталкивания, отбивающей холодные дождевые капли и порывы ветра.
Лето кончалось, наступала осень.
На облучке повозки шефанго сидел задумчивый Кен. После устроенного ему «расслабления» он опять начал погружаться куда-то вглубь себя и наотрез отказывался расставаться с сосудом, в котором пересыпался прах его сестры. В самой повозке ехал тщательно укутанный Мозг, выполнявший роль походного алтаря — придворный маг с подозрением косился на него, явно чувствуя, что не все так просто, но не имея подтверждений своей интуиции — тюки с вещами шефанго, теми, конечно, без которых нельзя обойтись — гитару и перегонный аппарат они оставили в арендованном особняке — и запас продуктов.
— Док, — спросил Кен у едущего верхом Дока, когда тот поравнялся с ним, — На кого проклятье наложено-то, на нас или на наши земли?
— На земли, — Док определенно растерялся, но ответ нашел быстро.
— Вроде бы вначале он говорил, что на наш народ. Мол, память теряем, все такое… А королю про землю сказал. Путаемся в показаниях.
— Это, — пояснил Док, — мы с ним решили, что лучше говорить про проклятье на земли, чем на нас самих.
— Это почему это?
— Кен, мы — в магическом мире. Тут с проклятьями люди знакомы тысячи лет. И если даже не каждое из них могут снять, то уж определить, лежит на ком-то проклятье или нет, смогут однозначно. Пока мы шарились по глухим задворкам, еще можно было говорить про то, что это, мол, наша раса проклята. А тут мы к королю на прием собрались. У которого придворный маг есть. Наверняка тот должен нас хотя бы минимально просканировать, может, мы какой чумой больны. Смотрит он на нас, значит, никаких проклятий не видит, а тут мы — хоба, мы ж прокляты. А маг проклятья не видит. Значит, либо мы врем, либо оно настолько ядреное, что лучше нас сразу гнать в три шеи, длинными палками, чтобы случайно не коснуться. А так — земли прокляты, дело житейское. Вон, у вас тоже замок проклят.
— Понятно… Что там?
— Во! — выкрикнул гвардеец, ехавший впереди.
Лошади остановились. Дорога раздваивалась, часть ее уходила прямо, на север, вторая же, менее наезженная, отклонялась на восток. На развилке торчал черный покосившийся столб. Когда-то на нем, видимо, висели таблички с указанием, какая дорога куда ведет, но потом проезжающие путники их оторвали и унесли на добрую память.
— Нам туда! — указал гвардеец направо.
Сардж подъехал поближе:
— Замок там?
— Да.
— А там?
— Там Холмогорье.
— Отлично. Значит, нам туда.
Он указал на север.
Гвардейцы подобрались. Они, хотя и с интересом посматривали на шефанго и на стоянках с искренним любопытством спрашивали, как там дела у них на востоке, но, видимо, в глубине души все же подозревали их в мошенничестве. И тут вдруг тот, кто пообещал снять проклятье с замка — отказывается к этому самому замку ехать.
Гвардейцев, собственно, и послали с шефанго, чтобы те не вздумали увильнуть от своей великой миссии. И тут вдруг явная попытка увильнуть.
— Вы собирались снимать проклятье с замка? — сощурился командир гвардейцев.
— Я и собираюсь. Но это не означает, что я так прямо с дороги рвану к нему. Я не знаю, сколько нам понадобится времени для снятия проклятье, может, день, может, два, может — неделя. Проводить все это время под стенами замка я не собираюсь. Нам нужно найти в окрестностях деревушку, где можно устроить лагерь для размещения и ночевки.
— Так там нет населения!
— Мы в состоянии сами позаботиться о себе. Прислуга в походе нам не нужна.
Гвардеец сверкнул глазами: вопрос о слугах, которых они непременно хотели взять с собой в поход к Замку, стоял остро и закончился тем, что вмешался сам король и сказал, что если его гвардия неспособна пару дней прожить самостоятельно, то на кой она ему вообще нужна? А тут вдруг речь зашла о неделе!
— Возле замка есть деревня, — сказал он злобно, чисто из чувства противоречия.
— Возле замка? — вежливо спросил Сардж.
— Да!
— Вон там?
— Да!
— Прямо в том направлении, по которому может пройти набег орков?
— Да! Кхм…
Гвардеец замялся, но тут же нашелся:
— Они и в сторону Холмогорья могут пройти!
— Не могут. Орки знают, что там давно все разграблено, и никто не живет. Что им в той стороне делать?
Командир гвардейцев, не говоря больше ни слова, повернул на север.
* * *
— А это, значит, граница ауры? — Кен спрыгнул с коня и подошел к столбикам, линия которых пересекла дорогу. Невысокие, каменные, они торчали из земли, шагах в десяти друг от друга, очерчивая длинную дугу.
Девушки, чиновник и часть гвардейев остались в деревушке в пяти милях к северу, а остальные шефанго и гвардейцы вместе с придворным магом, поехали к замку. Поиск подходящего дома в действительно давным-давно разграбленной и заброшенной деревне, размещение, подготовка места для будущего ночлега, поездка к замку — все это заняло время и, в принципе, можно было сегодня уже никуда и не ехать, а спокойно отправиться утром. Но командиру гвардейцев шлея попала под хвост, магу под то же место попало любопытство, в итоге усеченный отряд поехал под вечер смотреть на замок.
— Скажите, — один из гвардейцев, молодой паренек с залихватски подкрученными усиками и острой бородкой, подъехал к Сарджу, — Почему вы так странно оделись?
Шефанго, действительно, в лагере переоделись из своей походной одежды — костюмы, плащи, шляпы — во что-то странное. Вязаные шапки — ну это еще можно понять, они теплые — серые мешковатые куртки с множеством карманов, серые мешковатые штаны, сапоги со шнуровкой. Выглядело это странно и откровенно неудобно, но для шефанго такая одежда явно была привычна и обычна.
— Нам предстоит исследование замка, возможно — его подземелий, возможно — столкновение с противником. Это для удобства.
— Но ведь это… некрасиво!
— В двубортном уже давно никто не воюет.
Непонятная фраза выбила гвардейца из седла, фигурально выражаясь, конечно. И пока он открывал рот, пытаясь придумать ответ, Кен шагнул на территорию, ограниченную столбиками. Сделал по ней шаг… Еще один… Зашагал смелее, остановился и обернулся:
