Молодой драх расплылся в улыбке, которая незнающего человека могла бы довести до сердечного приступа, и бросился выполнять команду.
За всё время их молчаливого диалога, Мистия не произнесла ни слова, а теперь с любопытством поглядывала на молодую дальши.
— О чём вы говорили?
— Так, обсуждали недостатки воспитания драхов. И кстати, я, кажется, знаю, где нам искать Повелителя и других демонов.
— Знаешь? Ты уверена?
— Не поймем, пока не проверим.
Мистия скептически хмыкнула, но за Айрой последовала. Буквально через несколько минут, она начала понимать, куда именно направляется молодая полудемоница. Жена Повелителя резко остановилась и прошипела.
— Ты что, направляешься в Глубины?
— Это единственное место, где они могли укрыться. Не думаю, что нападение было открытым. В честном бою, против Повелителя и его тени нападавшим не выстоять. Так что, думаю, они напали неожиданно и так, что Повелителю пришлось в спешном порядке эвакуировать обитателей замка. Войны войнами, но большая часть тех кто здесь живёт, к боям никакого отношения не имеют. К тому же, напавшие как-то блокировали связь между демонами и их драхами. Не знаю, как и почему эта блокировка не действует на нас со Шкиром, но надеюсь выяснить это в ближайшее время.
Несмотря на все доводы, Мистия не спешила двинуться с места. Она с тревогой посмотрела в сторону входа ведущего в Глубины и с мукой в голосе проговорила.
— Нам нельзя в глубины. Как ты не понимаешь. На нас — дальши, Глубины действуют в десятки раз хуже, чем на других демонов. Наша голова работает по-другому, и ментальное воздействие мы ощущаем по-другому. Ты понимаешь, что можешь не выйти оттуда во вменяемом состоянии? Ты осознаешь, что войдя туда, можешь потерять себя навсегда?
— Да, я знаю. Но иначе не могу. Это мой долг, не так ли. Я обещала, что помогу, и не могу нарушить обещания.
Мистия внимательно посмотрела на молодую дальши, тяжело вздохнула и решительно двинулась к входу в Глубины. Айра бросила ещё один взгляд на пустой двор позади и отправилась вслед за ней.
Найти того, кто поможет им переправиться домой как можно быстрее, оказалось делом не из лёгких. До ближайшего обитаемого места пришлось добираться почти весь день. К вечеру нервы Дриера были взвинчены до предела. Осознание того, что они послали молодую неопытную девчонку, по сути, выполнять их работу, сводило его с ума. Подавленное настроение Дяди, так же не добавляло оптимизма. Ещё бы, совсем недавно он думал, что так и умрёт, не познав радости отцовства. И вдруг, оказалось, что у него уже есть дочь, совершенно удивительное и восхитительное создание. А теперь, он может снова её потерять. Потерять навсегда. Дриер прикрыл глаза и очень тихо, так чтобы никто не услышал, проговорил. — Пожалуйста, выживи. Дождись.
А потом, распахнул глаза и более громко произнёс. — Мама, где бы ты ни была, поспеши домой. Ты нужна там.
— Нервничаешь?
Только огромное усилие воли, не позволило Дриеру вздрогнуть, когда за спиной раздался голос дяди. Он медленно обернулся и вернул вопрос. — А ты нет?
— Я? Нет. — Спокойно проговорил Сантил, а потом внезапно схватился за голову и придушенно пробормотал. — Я не нервничаю, я с ума схожу. Найдём того гадёныша, что нам так напакостил, всю душу из него вытрясу. Я не понимаю, кому это всё нужно, а самое главное, зачем? Я уже всю голову сломал. Я не сплю ночами, всё думаю, думаю и никак не могу понять, чего добивается наш неизвестный враг. Его действия так хаотичны и не продуманы, что проследить путь его мышления не представляется возможным. Временами мне кажется, что этот кто-то, просто задался целью, как можно больше нагадить древним расам. Как сможет, где сможет, при этом, не имея перед собой конкретной цели.
Дриер посмотрел на дядю, прищурившись, и они в один голос выдали. — Это похоже на действие обиженной женщины.
Сантил глубоко вздохнул и с некоторым облегчением в голосе сказал. — Так, с приоритетным направлением поисков мы определились, теперь осталось понять, чего она добивается.
— А может ты прав. — Неожиданно проговорил Дриер. — Может, у неё действительно нет конкретной цели. Чего может хотеть обиженная женщина? Ведь не войны в мировом масштабе, в конце концов. И вообще, во всех её действиях наблюдается только одна система.
— Она пытается стравить древние расы. Но надо сказать, делает это довольно неумело.
— Неумело, но довольно болезненно. Нам просто необходимо найти эту разобиженную на весь свет дамочку, пока она не совершила то, что никто из нас не сможет исправить.
Когда раздался первый крик Тайорна, всё внутри у Лавра заледенело. Он рванул к стене отделявшей его от страдающего мальчишки, но не достал всего лишь несколько сантиметров. Цепи натянулась, неприятно пережимая горло и выворачивая руки. От бессилия оборотень зарычал. Ответом ему был ещё один истошный крик молодого эльфа. Лавр начал беспорядочно метаться по клетке, не замечая то и дело дёргающих его цепей. Несмотря на то, что его накачали какой-то дрянью мешающей смене ипостаси, глаза оборотня приобрели звериный окрас, а зрачки то и дело, то сужались, то расширялись. Крики за стеной затихли, но это могло означать что угодно. Тайорн мог потерять сознание, или пыточных дел мастер решил устроить себе небольшой перекур, или же этот изверг специально медлил, ожидая его Лавра реакции.
В это самое время, огромный дядька с добрыми глазами, отстёгивал бесчувственное тело эльфа от стены и под зорким надзором господина Широ укладывал его на пыточный стол, готовя ко второму раунду «веселья». Когда он уже почти закончил пристёгивать мальчишку ремнями, тот открыл глаза и посмотрел на дядьку с такой обидой, что у него впервые за всё время, что он работал в этом месте, где-то глубоко внутри зародилось незнакомое колючее чувство. Откуда было знать старому мастеру пыток, что это чувство называется совестью. Ему частенько приходилось применять своё искусство на тех, кого приводил господин Широ, но впервые на его памяти, пленный выглядел таким по-детски беспомощным. Мужчина постарался не смотреть на лицо мальчишки, но всё равно чувствовал на себе его взгляд. Он выворачивал душу, заставлял руки трястись, а сердце бешено колотиться в груди.
— Вот ведь, дожил. И чего тебе дома не сиделось малец. Спрятался бы за мамкину юбку и в ус не дул.
— Нет у меня мамки. — Хриплым от криков голосом проговорил Тайорн. Он сейчас даже не думал давить на жалость или как-то ещё растормошить своего мучителя. От боли в голове всё смешалось. Мысли ворочались с большим трудом. Почему-то жутко хотелось спать. Просто лечь положить руки под голову, закрыть глаза и ни о чём не думать. В это самое мгновение палач потянул ремни, на руках поверяя, как они застёгнуты и Тайорн невольно застонал. Ошейник уже давно отреагировал на чужие прикосновения, по ощущениям Тайорна, кожа под ним уже должна была обуглиться, но нет, видимо там просто был сильный ожог, что впрочем, хорошего настроения не добавляло. Вот ведь, надо же было так вляпаться. А всё Лавр с его идиотскими идеями.
