Я попытался понять, чем это пахнет. Вроде хорошо, не надо опять топтать ноги, разыскивая кто купит «этак», желающие уже прибыли и, судя по поведению, форсировать события крайними мерами не собираются, но кому конкретно он подчиняется? Обращение с облажавшимся Вальтером было далеко не уважительное, но это еще ничего не значит. Могли на публику в нашем лице работать.
- И где я нахожусь? - спрашиваю.
- В нашем специальном доме отдыха. Для разных интересных гостей.
- Похищение - это федеральное преступление, - начал я выкладывать запавшие в голову при чтении очередного детектива знания, - карается очень тяжелыми сроками, и если я правильно помню, не дает права на условно-досрочное освобождение. Сидеть вам всем пожизненно.
- Господина Дена Штайнера в природе не существует, - качая головой, сказал он. - На самом деле был, но погиб два года назад в аварии. А ты в природе не существуешь. Границу не пересекал, отпечатков пальцев в иммиграционном центре нет. Фотографии тоже. Значит, и похищения никакого не было.
- Естественно, - уверено подтверждаю, - я границу не пересекал. В жизни не был в других странах - там проживают варвары, не имеющие понятия о демократии и адвокатах, зашибающих деньги на отмазывании честных граждан от происков властей. Я гражданин США с самого рождения и исправно голосую на всех выборах. Даже могу выставить себя в президенты, но у них слишком много забот и маленькая зарплата. Четыреста тысяч в год - это курам на смех.
- И в полиции, и государственных архивах твоих данных тоже нет, - терпеливо продолжает безопасник.
- Потому что я законопослушный налогоплательщик, - нагло заявляю, - а настоящее свое имя я называть не обязан и не собираюсь. Нарушь хоть какой-то мизер, непременно бы мои отпечатки пальцев нашлись, а так имеется доказательство моей кристальной честности, и плевать я хотел на все глупые подозрения. Эта интересная штука называется презумпция невиновности. Ничего не обязан доказывать никому. Еще раз спрашиваю, на каком основании вы меня здесь держите и допрашивать пытаетесь? Хочу получить телефон и оповестить своих ближайших знакомых о странном происшествии. Если же его не предоставят, буду читать что это именно еще одно похищение.
- Лучше было оставить в подвале?
- Лучше было вам исполнить свой гражданский долг и вызвать копов. Ничего не имею против общения с представителями государственной власти.
- Думаешь, у них будут другие вопросы?
- Я думаю, что имею при общении с официальными организациями право на адвоката, право на молчание и еще массу всяких прав. А к вам у меня как-то доверия нет. Там, в доме, присутствовал некий вице-президент Фергсон из вашей же компании. Большой любитель вампиров и наркоторговцев, размахивающий краденым пистолетом и произносящий невнятные угрозы. Наличие должности в службе безопасности еще не гарантия честности и неподкупности. Тем более это все слова. Можешь назваться хоть президентом Боливии. Я его, точно также, в глаза ни разу не видел.
- Если получишь возможность поговорить с адвокатом, будем нормально общаться? - протягивая мобильник, спрашивает.
- Да! - страстно восклицаю я, торопливо нажимая нужные кнопки. Утюг отменяется, паяльник в зад аналогично. Хорошо иметь дело с цивилизованными людьми. Наколоть непременно наколют и обкрадут, но хоть бить не будут.
- Да, - не успел я представиться, брюзгливо сказал Тим Пирсон Второй, - я уже в курсе. Утром позвонил Кульчицки и поставил в известность. К вам выехала эта… женщина. Энджел Макдафф.
- Макфадден!
- Она самая. Я занимаюсь уголовными делами, а не заключением финансовых договоров. Подходящего специалиста посоветовал, а дальше не мое дело. Короче, обсудите это со своим товарищем, - и, не прощаясь, отключился.
За те бабки, что он получает, мог бы и более вежливо пообщаться.
- И?
- Что и? - возвращая телефон с изрядным облегчением, переспрашиваю, - я еще не прочь со своим другом повидаться. Он, говорят, вполне нормально себя чувствует.
- Сразу после нескольких ответов.
- К вашим услугам, сэр, - почтительно говорю. - Чего изволите?
- Лично ты видел эти аккумуляторы?
- Да.
- А более подробно?
- Видел, держал в руках и имею представление о приблизительных возможностях. Как производить, не знаю ни я, ни он. Мы посредники. Как оказалось, совершенно не зря принималось столько предосторожностей и не выходили напрямую. Даже в среде всяких вице-президентов оказалась паршивая овца, а в производственном отделе нас бы сдали мгновенно. Слишком большой потенциал у прибора. Слишком огромные деньги ждут своевременно наложившего лапу на вещь.
- Еще и машина в аэропорту, оформленная на имя твоего товарища взорвалась. К счастью погиб только водитель. Собственно, что он был догадаться сложно. После вампиров редко остаются нормальные фрагменты тел. Огонь уничтожает все.
- Ай-ай как неудачно, - лицемерно пожалел я. - Мало ли кто воспользовался чужим именем. И этого на нас тоже не повесишь, любой приличный адвокат легко докажет что мы даже рядом не стояли в момент ее въезда на парковку. Пусть проверят записи камер наблюдения и квитанцию. Я этой машины в глаза не видел и в первый раз услышал о ней вчера, от самого же Санчеса. Надеюсь, горел он долго и жарко. Царства небесного для таких не предусмотрено. Ничего, что я так прямо? Ребра и пальцы до сих пор болят.
- Вот этим как раз занимается ФБР. Неудавшаяся попытка теракта.
- А чем занимаешься ты?
- Обеспечением безопасности в концерне.
Я промолчал, пытаясь всем видом показать, как замечательно он его обеспечивает. Одного вице-президента убили, другой работал, не пойми на кого. Потом подумал и решил - хуже не будет. А вот если я не ошибаюсь, шанс на дополнительный плюс в его глазах. Все равно, как говорится, «Ничего личного - сплошной бизнес», но неплохо бы проверить догадку.
- Вот что мне очень не нравится, - сообщил вслух, - так приравнивание вампиров к остальным. Оборотни и люди, хоть и отличаются, однако психология у них схожая. Цели и реакции одинаковы. Вы медленнее стареете из-за регенерации, но длительность жизни не позволяет массово превратиться в закостеневшего в своих заскоках урода. Нравится нам это или не нравится, но мы вынуждены подстраиваться под окружающий изменяющийся мир. Новые знания, новые впечатления и новые вызовы.
А эти… они имеют в жизни одну цель - жить. И сделать это можно только за счет других. Причем регулярно. Убивать не для того, чтобы скрываться, а для питания. Предложить им нечего. Такая жизнь отнюдь не прибавляет разума, скорее толкает к разнообразнейшим извращениям.
