Толкнув стоявшего перед ней менестреля Гамлина, принцесса присоединилась к отщепенцам. Она опустила голову — и для того, чтобы скрыть свое лицо от Кхука, и потому, что ей сейчас было очень стыдно. Она лишь украдкой покосилась на своих товарищей, когда они последовали ее примеру.
— Вы сделали свой выбор! — громогласно заявил командир несколько мгновений спустя. — Уведите их!
Ллиана подняла глаза и, хотя орки уже погнали ее и прочих отщепенцев куда-то в сторону, успела бросить взгляд на тех, кто остался стоять у стены. Ее сердце при этом екнуло: среди них был и Доран.
Если не учитывать голых деревьев и кустов, можно было бы подумать, что мир исчез. Эта жуткая мысль заставила сжаться сердце Морврина, прокладывающего себе путь через лесную чащу, через заросли колючих кустарников и крапивы по направлению к опушке большого леса. Все вокруг него было белым, безмолвным, безжизненным. Небо и земля слились воедино, погрузившись в легкий туман. Даже малейший ветер не колыхал высокие травы Каленнана — огромной холмистой долины, в которой жили «зеленые эльфы». Не было слышно ни единого звука, не было заметно ни единого движения — как будто холмы даэрденов превратились в могилу, покрытую огромным саваном… Могилу Арианвен и сотен других эльфов, прах которых смешался в огромном погребальном костре и затем развеялся ветром. Морврин вернулся в Каленнан сразу же после того, как у него появилась такая возможность. Он не был больше королем, потому что Арианвен погибла, а Ллиана — его дочь и наследная принцесса королевства эльфов — исчезла. По его собственной просьбе совет выбрал Маерханнас, жену кузнеца Динриса, регентшей. Ей предстояло занимать этот пост до тех пор, пока не будет найдена Ллиана — живая или мертвая. В этот день, оставив своих детей-близнецов под охраной клана, Морврин поклялся не возвращаться в Силл-Дару без Ллианы.
С тех пор он жил один на опушке леса, ожидая какого-нибудь знака свыше. А знака все не было. Наступила настоящая зима: выпал снег и стало холодно. Затем начались дожди. Время траура прошло. Ему, Морврину, теперь нужно было покинуть лес и отправиться на поиски Ллианы. Если потребуется — то хоть в сам Инферн-Йен.
Морврин шел среди высоких трав, отяжелевших от инея. При каждом шаге на его муаровый плащ цвета осени сыпалось превеликое множество переливающихся частичек инея, и он оставлял позади себя в траве темный след — четкий, как линия, которую оставляет писчее перо на куске пергамента. Эльф шел прямо в сторону заката солнца. В двух днях пути отсюда находился тот скалистый холм, на котором устраивались заседания совета даэрденов. И сам Кален, и его сородичи приняли участие в битве на своих собственных землях. Если Ллиана жива — или если она погибла, но ее тело найдено, — то Кален об этом, наверное, знает.
Когда день уже начал клониться к вечеру, Морврин остановился на берегу ручья и нарвал длинной травы, чтобы соорудить себе что-то вроде небольшого навеса. Туман не развеивался в течение всего дня. Сапоги и плащ Морврина затвердели от инея. Его ждала холодная и тоскливая ночь, во время которой заснуть ему, несмотря на его усталость, удастся не сразу. Его ведь даже не освещает ободряющий лунный свет. Он уселся под навесом и, достав из мешка кусок сушеного мяса, начал есть, когда вдруг послышался треск, который тут же вывел его из полусонного состояния. Он медленно положил ладонь на рукоятку длинного серебряного кинжала и затаил дыхание. Его заостренные уши стали прислушиваться к малейшим шорохам, а ноздри втянули в себя ледяной воздух. Затем Морврин усмехнулся и убрал руку с рукоятки кинжала.
— Я мало что смогу предложить, но, тем не менее, иди сюда! — сказал он громким голосом.
Не дождавшись ответа, он добавил:
— Эй, Лландон, ты что, язык проглотил?
— Я… я вас не заметил, — раздался голос с другого берега ручья.
— Не заметил? И ты еще возглавлял группу охотников! Ну что ж, тебе еще многому следует поучиться!
Высокие травы раздвинулись, и появился юный эльф с длинными черными волосами. Выражение его лица было сконфуженным. Его плащ, покрытый инеем, и бледно-голубое лицо делали его сейчас настолько похожим на призрака, что у Морврина пропала охота продолжать насмехаться над ним.
— Я рад тебя видеть, пусть даже я и запретил кому бы то ни было следовать за мной… Эту ночь можешь провести рядом со мной. Хочешь есть?
Лландон перепрыгнул через ручей и улыбнулся Морврину.
— Я никогда не любил сушеное мясо, — сказал он, снимая с себя кожаный мешок, висевший у него на ремне за спиной, и затем опускаясь на корточки, чтобы порыться в этом мешке.
Морврин стал наблюдать за тем, как Лландон раскладывает на земле бутылочку с можжевеловой настойкой, плоские круглые пироги, завернутые в большие листы, и множество серых и твердых, как камень, малюсеньких лепешечек с черникой, которые таяли, если их положить под язык.
— Эти лепешки я знаю, — пробурчал Морврин, выкидывая кусок мяса, который он только что жевал. — Тебе их приготовила Нарвэн или ты их украл?
— Я никогда не ворую! — воскликнул Лландон с таким видом, как будто его обидели до глубины души.
— Я знаю. Прости меня, я просто неудачно пошутил. Можно их попробовать?
— Берите все, что захотите, у меня всего этого много!
Морврин с улыбкой покачал головой и взял одну лепешечку. Как только она проскользнула у него между губ, во рту разлился вкус черники. Лландон тоже уселся на землю, достав из сумки еще слегка сморщившиеся красные яблоки. Рядом с собой он положил свой большой лук и колчан, набитый стрелами.
— Ты, похоже, собрался в долгий путь…
Юный эльф, сдержав улыбку, откусил кусочек от пирога и стал его жевать. Это дало ему время на обдумывание ответа.
— Господин, позвольте мне пойти с вами.
Морврин, ничего не отвечая, удивленно поднял брови.
— Вы ведь знаете, что… Знаете, как много для меня значит Ллиана. Если бы меня не ранили эти проклятые волки, я бы пошел вместе с ней.
— Ты виделся с ней перед тем, как она ушла?
Лландон хотел уже было ответить, но то нарочитое безразличие, с которым Морврин задал этот вопрос, заставило его насторожиться. Да, они виделись, но при этом обменялись лишь несколькими фразами. Лландон отдал ей свой лук. Вместе с Ллианой был Ллав Ллев Гифф — замкнутый и скрытный, как никогда раньше, — и ему, Лландону, очень не понравилось, что они куда-то направляются вдвоем.
— Ну так что?
— Да, я с ней виделся, — сказал Лландон тихим голосом. — С ней был Ллав…
