Я решил выпроводить старикана, пока темный эльф готов расщедриться. Я взял его за локоть и потянул.
— Неужели вас действительно выгнали из Бледсо?
Трудно поверить, что такое вообще возможно. Хотя за последнее время передо мной уже второй человек, подвергнувшийся этой участи.
— Я немного выпиваю, сынок.
— Не может быть.
— Набил себе руку пару сотен лет назад, отрезая конечности там, в Кантарде. Больше не работаю. Заглушаю свою боль ячменем.
Он вышел за дверь, обернувшись, как в плащ, в остатки чувства собственного достоинства, огляделся вокруг, споткнулся и упал с последних двух ступеней. Миссис Кардонлос задержалась у своих дверей. Она посмотрела на меня и кивнула, соглашаясь в чем-то сама с собой. Послав ей воздушный поцелуй, я внимательно изучил улицу.
Мне показалось, что я заметил несколько подозрительных типов.
Опять? Или — все еще? Я вновь взглянул на миссис Кардонлос. Она не двинулась с места — ждала новых доказательств того, что Гаррет являет собой угрозу обществу.
Я задумчиво вошел в дом и закрыл за собой дверь.
У меня появилась идея.
Войдя в кухню, я спросил:
— Плоскомордый, у тебя нет настроения выполнить одно поручение?
Эти слова я сопроводил демонстрацией монеты.
— Что ж, считай, что ты уговорил меня, хитрец. Что требуется?
— Подожди минуту. Мне надо сочинить письмо.
Наконец в доме наступила тишина. Вся толпа удалилась. Попка-Дурак, набив зоб, уснул. Я сидел в кабинете и вместе с Элеонорой наслаждался покоем.
Естественно, тут же кто-то принялся стучать в дверь.
Ответ от Чэс. А может быть, Торнада, если ей особенно неймется.
Я прильнул к глазку.
Первая догадка оказалась правильной. За дверью стоял мистер У. Тарп с письмом в руке.
Я сунул голову в темноту комнаты Покойника, вспугнув многочисленных насекомых, и объявил:
— Ухожу. На встречу с прекрасной блондинкой, тебе такой и видеть не доводилось.
Он не пожелал мне удачи.
Я вышел из дома, почти забыв о роскошной рыжеволосой красотке, обретающейся взаперти на втором этаже.
Мы заняли лучший столик во всем заведении, но это было заведение Морли. Когда ведешь игру с чародеем мирового класса, чувствуешь себя немного увереннее, если матч проходит на своем поле.
Лелея свою мечту повысить класс заведения, Морли и его бандиты вели себя паиньками. Даже Рохля, и тот не только натянул чистую рубаху, но даже заправил ее в брюки.
Повелитель Огня был одет весьма небрежно. Прекрасно. Мне не хотелось, чтобы мои знакомые начали нервничать при виде него.
Его можно было принять за пожилого докера.
Если папа был одет небрежно, то его дочь сверкала великолепием наряда. Поэтому старика просто никто не замечал. Даже я мог сосредоточиться лишь с большим трудом.
— Простите, что вы сказали?
— Я сказал, что исхожу всего лишь из собственных интересов.
Наконец я припомнил, о чем шла речь.
— Вот как?
— Хотите верьте, хотите нет, но есть люди, которые способны причинить мне вред, если им удастся застать меня врасплох.
— Неужели? — Я вновь перевел взгляд на Чэс.
Она своим видом сражала наповал, на лице у нее сияла самая смертельная из ее набора улыбок.
— В это трудно поверить, глядя на такого большого старого медведя, как я, не так ли? — Он повернулся к Морли, стоявшему во главе целого взвода готовой к действию прислуги. — Я не очень голоден, поэтому ограничусь полуфунтовым кровавым бифштексом, боком барашка и кусочком свинины. Никаких фруктов или овощей.
Морли стал бледнее бланшированного вампира. Он резко кивнул (наверное, это был предсмертный спазм) и бросил свирепый взгляд на меня и мою ухмылку. В его глазах горело адское пламя. Я решил не сыпать соль на его раны и заказал фирменные блюда заведения. Чэс последовала моему примеру.
Морли бросился в кухню, волоча за собой Рохлю и раздавая на ходу приказы. Интересно, какая из близлежащих таверн подрядилась исполнить заказ Дайрхарта?
Вводя Повелителя Огня в курс событий, я все время старался подавить смех.
— И вы позволили ему уйти?
— Я не позволил. Позволить или не позволить — так вопрос вообще не стоял. Он ушел. Если желаете, я отведу вас к нему после ужина.
Старый Добрый Фред вздернул сразу обе брови. Затем он с пристрастием принялся расспрашивать о следах кентавра у входа в «Вершины». Его вопросы подтверждали мои наихудшие опасения. У Повелителя Огня, очевидно, были самые серьезные причины поспешить из Кантарда в Танфер.
Через некоторое время мне удалось вернуть его к разговору о Дождевике. Он помрачнел:
— Я щедр до безрассудства, Гаррет. Каждый может вам подтвердить. Особенно если дело связано с моей дочуркой. Но я не позволю вам доить меня вечно, — без всякой связи заявил он.
— Рад это слышать, потому что от этого дела меня уже давно воротит. Из-за него у меня на теле синяк на синяке.
Морли вернулся и, услышав мои слова, приподнял бровь.
— Я поставлю точку в деле сразу после ужина, — продолжал я.
Морли справился со своим изумлением, но Чэс переспросила:
— Что?
— Когда мы поедим, я отведу вас к Кливеру, и на этом моя роль закончится. Вы сами будете решать свои проблемы. А я отправлюсь домой и, прежде чем завалиться в постель, приму пивка.
Дайрхарт начал вставать со стула. Он был готов отправиться немедленно.
Морли бочком отступил в сторону кухни. Наверное, искал укрытие.
Чэс широко улыбнулась с таким видом, словно у нее поехала крыша. Я начал удивляться, глядя на нее. Когда папочка был рядом, она всегда старалась казаться как можно более красивой и как можно более глупой.
— Садитесь, — сказал я. — Морли пришлось потратить уйму усилий, чтобы выполнить ваш заказ. Кливер будет на месте, когда мы навестим его.
Ужин еще не был готов.
Морли исчез. Не исключено, что он отправился проверить, как идут дела. Но я не стал бы настаивать на этом предположении.
После посещения «Вершин» у меня в запасе не осталось ни одного волшебного предмета. Часть из них я использовал, часть потерял, а оставшиеся у меня конфисковали. Было бы неплохо, догадайся я посетить перед ужином Красулю.
Сейчас-то уже слишком поздно.
Подали ужин. Я истекал слюной, глядя на яства Дайрхарта и поглощая нечто вроде суфле из овощей. Я как-то ел его здесь, и меня даже не вырвало… Однако на сей раз какой-то умник добавил в смесь зеленого перца.
Морли смотрел на меня так невинно, что я удушил бы его немедленно, если бы он не был мне так нужен.
