Шарисса поморщилась. События развивались не так, как следовало бы.
— Вы позабыли, что сказал Дракон Глубин? Нет никакой уверенности, что это закончилось или что не произойдет что-то худшее!
Баракас указал на труп.
— Первый из них появился в тот день, когда вы исчезли; последний — тремя днями позже. С тех пор не было ни одного, и, на мой взгляд, их и не будет! — Посмотрев на останки того, что некогда было одним из его подданных, Баракас добавил: — Пусть кто-нибудь унесет это прочь и похоронит. Пусть о нем и о других вспоминают с честью, как о жертвах ныне бежавшего от нас врага!
— Ну, как всегда!
— В чем дело, Геррод?
— Ни в чем, отец! Только в том, что ты не изменился! Я молился о том, чтобы это произошло — по крайней мере ради матери!
— Альция! — Выражение торжества исчезло с грубо сколоченного лица главы клана. — Крепость!
— Крепость? — Геррод посмотрел на Шариссу в надежде получить разъяснения.
— Твой отец вынудил Темного Коня помочь ему соорудить великолепную крепость на юге отсюда. — Шарисса указала на ящик, который держал Лохиван. Она не могла сдержать горечи. — Его тюрьма — это награда Темному Коню за его усилия.
— А моя мать и другие не здесь?
— Альция. — Баракас воздел руки вверх. — Я отправил ей послание, в котором говорилось о том, что мы вскоре проникнем в пещеры, но… с тех пор — ничего! Они ничего не знают! Я должен отправиться к ней, чтобы увидеть, что там происходит!
Он какое-то время стоял с закрытыми глазами. Присутствующие, казалось, чего-то ждут. Шарисса была первой, кто задал себе вопрос, почему глава клана все еще стоит на месте, когда было очевидно, что он намеревался телепортироваться к своей супруге.
Эта мысль пришла в голову и Баракасу, поскольку он опустил руки и удивленно посмотрел на Шариссу.
— Сила! Она у меня была! А теперь… от нее еще что-то осталось, но мне ее не хватает для того, что необходимо сделать!
— Вы не сможете больше свободно распоряжаться магической силой! — Это, к удивлению Шариссы, сказал Фонон. В ответ на кивок Баракаса стражи выпустили Фонона из своих рук. Он демонстративно присоединился к Шариссе и обнял ее за талию. Сначала ей было не по себе, но почти сразу она поняла, что именно этого и хотела.
— Сейчас мы здесь единственные, кто владеет магией, и нашей силы в этот момент недостаточно, чтобы оказать какую-то помощь.
— Отойди от нее! — прорычал Риган. Он вытащил меч и направился к паре.
— Риган! — Голос, предназначенный повелевать, заставил наследника застыть на месте. После чего Баракас добавил: — Продолжай, эльф! О каком великом откровении ты хочешь нам поведать?
— Шарисса, вероятно, знает, — ответил эльф, — но я заговорил не раздумывая, так что это мой долг — сообщить вам.
— Ну так сделай это, прежде чем я решусь позволить моему старшему сыну выставить себя в еще худшем свете!
— Отец…
— Молчание!
Прежде чем эльф заговорил, Шарисса заметила на его губах едва заметную улыбку.
— В повествованиях наших предков говорится достаточно о колдовстве враадов, чтобы я мог распознать его. Это волшебство достаточно мерзко и зловонно, чтобы у меня не возникало желания ощутить его в действии. Шарисса также говорила об этом, пока мы были вместе, — о том, как это волшебство внезапно вернулось к вам.
— Звено, что связывало меня с Нимтом! — В том, как Геррод смотрел на Фонона, сочетались удивление и уважение.
— Когда кто-то проделывает отверстие, из него начинает течь.
— Дракон Глубин снова заделал этот барьер и сделал его еще прочнее, — закончила Шарисса. — Вы снова в том же положении, в каком были прежде.
Холодные глаза сузились.
— Вы доставите меня туда! Один или оба вместе! Фонон фыркнул.
— Даже если бы я и желал этого, враад, ни у одного из нас нет для этого достаточной силы — после того, что мы перенесли. Я даже не уверен, что сделать это было бы безопасно. Мой народ жил здесь гораздо дольше, чем вы, и у нас есть рассказы…
— Снова какие-то проклятые сказки!
— У нас есть повествования, — продолжил Фонон, наслаждаясь своей ролью — хоть Шарисса и видела, что он понимал, как рискованно доводить Баракаса до крайностей, — о временах, когда земля пробуждается… как это и было сделано отступником-хранителем.
— И ч-ч-что говорят эти повес-с-ствования? — спросил Лохиван. Теперь он держал ящик обеими руками, как будто собирался торжественно передать его Шариссе. Знал ли Темный Конь, что Тезерени используют его? Возможно, вечноживущий почти что пожертвовал собой — чтобы Шариссе предоставили свободу? Она надеялась, что время для ответов придет. Она надеялась, что придет время и для Темного Коня.
— Что те, кто привлекает к себе чье-то внимание в такие бурные времена, рискуют обнаружить вскоре, что не знают, в кого превратились. Вот что они говорят.
— Риган, — начал Баракас; на его лице выражался яростный гнев. — Если в следующий раз эльф не заговорит понятнее, я даю тебе разрешение зарубить его мечом.
— Фонон, — предупредила Шарисса. Он взял ее за руку.
— Ты помнишь, что сказал второй хранитель: что мы могли бы управлять этими изменениями. Так и было — в прошлом. Когда земля пробуждается, появляется неистовое колдовство. Те, кто слишком расходует свою силу, становятся более податливыми, более чувствительными к… изменениям.
Баракас изучал древнюю пещеру. Более тихим голосом он произнес:
— Я решил сделать это место крепостью, из которой буду руководить правителями этой земли; это хороший выбор, так как она находится во владениях моего наследника.
Шарисса с интересом увидела, что Риган, похоже, не слишком доволен этим решением. Он надеялся получить собственное Королевство — а не такое, в котором его положение окажется чуть выше нынешнего. Баракаса, похоже, это не заботило.
— Пожалуй, придется некоторое время подождать, но это место будет принадлежать мне! Риган! Ко мне!
Убрав с лица недовольное выражение, наследник приблизился к отцу.
— Государь?
— Ты останешься здесь и приложишь усилия к тому, чтобы подготовить это место. Будь настороже.
— Да, отец.
— Мне также понадобится, чтобы для моей поездки приготовили самых быстрых дрейков. Две дюжины — нет, дюжину! Не больше, чем необходимо! — Баракас повернулся к троим пленникам. — Вы трое будете сопровождать меня! — Он жестом отмел все протесты, в том числе и протест Ригана, которому едва ли понравилась мысль о том, что Шариссу от него заберут. Обращаясь к волшебнице, Баракас продолжил: — Если бы я думал, что могу доверять вам, я бы приказал снять эти повязки. А так они останутся на ваших шеях. Не пытайтесь удалить их без моего разрешения — обнаружите, что они могут кусаться!
