Эжен и не помнила, как давно в ее доме поселилась пустота. После бегства сына соседи помогли ей восстановить дом, взамен она поделилась с ними и без того небогатым урожаем. Но это все же лучше, чем спать среди развалин: женщина была слабым магом камня.
Эжен потянулась к мешочку с солью, когда ее рука замерла, а глаза округлились: в разметанной по столу муке появлялись слова, словно выводимые чьей-то незримой рукой: «Самое время собирать травы у Паучьего ложа. Ф.».
Когда в муке проявилась последняя буква, порыв ветра стер слова, обдав Эжен облаком белой пыли.
Фьорд сидел на камне перед входом в пещеру и нервно смотрел в сторону деревни.
— Почему она так долго? — беспокойно спросил юноша уже в третий раз. Люфир, ответивший в первые два, отказался повторять еще раз. Лучник сидел возле тел двух пещерных пауков, коим не посчастливилось в этот вечер выбраться из горных недр раньше обычного.
— Она скоро будет здесь, — прозвенело в воздухе, и аккуратно сложенная на коленях Люфира одежда взмыла воздух, облегая контуры девичьего тела. — Я проследила, чтобы никто не увязался следом.
Оника материализовалась из воздуха, заканчивая поправлять шнуровку на рубашке.
— А мой отец? — с надеждой в голосе спросил Фьорд.
— Прости, в доме была одна она, — Оника опустилась на землю рядом с Люфиром, выуживая из мешка рукопись Мешери.
Снаружи пещеры раздался шорох гальки, осыпающейся под тяжелыми торопливыми шагами. Фьорд подскочил на ноги, нервно сжав кулаки.
Увидев сына, Эжен замерла, судорожно сжимая в руках корзинку для трав.
— Фьорд, — не привыкшая к проявлению чувств, женщина все же погрузилась в крепкие объятия юноши, выронив из рук лукошко. — Я не верю своим глазам.
Женщина, поджав от волнения губы, жадно рассматривала лицо сына, боясь, что оно исчезнет, как мираж. Беспокойный взгляд Эжен коснулся притихших у тел пещерных пауков магов, не желавших мешать долгожданной встрече.
— Разве это не тот парень, что тогда…, — Фьорд узнал хорошо знакомый ему напряженный взгляд матери.
— Они мои друзья, — успокоил женщину сын, положив руки на ее плечи.
— Ты так изменился, повзрослел. И я не вижу печати на твоем лбу.
— Я же говорил, что не позволю клеймить себя. Давай присядем, — Фьорд усадил мать рядом с собой на обломок камня.
— Церковь ищет тебя. Ты же отступник и тебе нельзя возвращаться домой. Они не примут твоих покаяний.
— Я не собираюсь склонять голову перед церковниками, — твердо ответил юноша, крепко сжав ладонь матери в своих. — Что с отцом?
— Ох, Горальд, о чем он только думал?! Конечно, они забрали его. С того дня, как ты покинул дом, я не видела ни тебя ни его. Смотритель Ройрих сказал, что твоего отца отправили в Колодцы и не стоит ждать от него вестей. Он предупреждал, что если ты одумаешься, все еще можно исправить, но не спустя столько времени!
— Нет, мама, довольно склоняться перед Церковью. Мы изменим…
— Фьорд! — одернул распалившегося юношу Люфир, прежде чем тот успел бы наговорить лишнего.
— Да, прости, — Фьорд послушно прикусил язык, осознав, что заговорился. — Не беспокойся, я не пропаду.
— Ты так юн и горяч, — сокрушалась Эжен, не желая смириться с выбором сына.
— Фьорд, — тихо окликнула мага Мелисса, всматривавшаяся в небо за Змей-рекой.
— Не сейчас, — Фьорду пришлось не по душе вмешательство подруги в важный для него момент.
— Там, кажется, что-то горит, — Мелисса посмотрела на Люфира и Онику, рукой указывая на горизонт.
Слова девочки обожгли сознание Фьорда. Перед глазами юноши проплыл силуэт Мелиссы, стоявшей у входа в пещеру и зачарованно смотрящей на Змей-реку и темные кроны деревьев на далеком берегу. Обернувшись, юноша проследил взглядом до точки, куда указывала девочка. Клубы серого дыма поднимались размытыми пузырями вверх, растворяясь в ярко окрашенном небе.
— О нет, только не это, — Фьорд вскочил на ноги, посеяв замешательство на лице матери. — Прости, мне очень жаль, но мне нужно идти. Не мучь сердце тревогой, со мной все будет хорошо. Я вернусь, как только это станет возможным. Прощай!
Не слыша окриков товарищей, Фьорд, не выбирая тропы, понесся вниз к руслу Змей-реки, спрыгивая с камня на камень.
— Сумасбродный мальчишка, что опять ему в голову стукнуло? — Люфир бросился следом, сопровождаемый не отстающими Оникой и Мелиссой.
Эжен даже не сразу поняла, что осталась у пещеры один на один со своим страхом, воплотившимся в жизнь: от ее сына не осталась и следа, разве что ощущение его горячих рук, сжимавших пальцы женщины, и упрямый взгляд живых глаз.
* * *
Фьорда остановило только шумное течение Змей-реки, с грохотом несущей свои воды навстречу океану. Парень затравлено оглядывался, пытаясь придумать, как попасть на другой берег.
— Оника, пожалуйста! — Фьорд схватил подоспевшую вниз девушку за руку, с мольбой смотря в глаза. — Нужно немедленно перебраться на ту сторону!
Юноша едва успел договорить, как его отбросил в сторону от Оники сильный толчок в грудь.
— Что ты делаешь?! — прохрипел Фьорд, непонимающе смотря на Люфира.
— Хотел задать тебе тот же вопрос. Зачем тебе голова? Ты всех нас выдашь!
— Там! Дым! Это Мира! — сбивчиво говорил Фьорд. Его взгляд метался между Оникой и Люфиром. — Оника, прошу тебя! Мне нужно на тот берег!
— Тебе придется объясниться, — предупредила девушка, поднимая в воздух водяной столб, верхушка которого превратилась в ледяную плиту. — Постарайтесь не свалиться.
Плот изо льда с плеском упал в воду, намочив одежду магов. Поднимая в воздух стаи обильных брызг, он стремительно направился поперек течения, задирая вверх бок, о который бились тяжелые волны.
Фьорд спрыгнул на берег еще до того, как ледяная плита уткнулась носом в окутавшую склон траву. Поскользнувшись на сырой земле, юноша ухватился рукой за ветку колючего куста и, взобравшись наверх, побежал через рощу, не разбирая дороги и не думая о боли в разодранной острыми шипами ладони. Остальным не оставалось ничего иного, как поспешить за ним.
Огненный маг оставил за спиной ореховую рощу и еще быстрее понесся по дороге, у которой когда-то давно его подобрали дети Миры. Фьорд не слышал окликающей его Мелиссы, не видел растелившееся в обе стороны убранное поле: весь мир сжался для него в знакомый дом, объятый голодным пламенем и силуэты людей, разбросанные перед ним.
Огонь торопливо поедал соломенную крышу, будто предчувствовал, что его трапезу в скором времени прервут. Старший сын Миры сидел на земле, опершись спиной о стену дома, и тлеющие соломинки, опадая с крыши, таяли на его одежде. Правый бок Шела был вспорот и густая кровь, просачиваясь сквозь зажимающие рану пальцы, пропитывала землю. Мальчик из последних сил старался сохранить сознание: размытыми фигурами перед его взглядом стояла Мира, которую, схватив за волосы, пытался оттащить в сторону от безжизненного тела Лута один из прихвостней Сорро. Младший брат Шела распластался на земле с неестественно согнутой шеей, и впавшая в слепое отчаяние женщина хваталась за тело сына, надеясь тем самым вернуть его к жизни. Второй головорез, прижав к земле извивающееся тельце Нури, с омерзительным гоготом пытался забраться под подол платья девочки.
