Позади холмика с драгоценностями, за которым исчез Джуравиль, был виден вход в туннель. Аграделеус ринулся было туда, но внезапно остановился, принюхиваясь.
Попятившись назад, он взглянул на небольшой пролом в стене, всего в дюжине футов над полом, куда крылья вполне могли поднять эльфа.
Дракон ринулся в этот пролом и побежал по идущему от него туннелю, волоча за собой толстый хвост.
Джуравиль мчался что было сил, однако в наружные туннели оранжевое мерцание лавы почти не доходило, и он то и дело спотыкался, несмотря на острое зрение. Он понимал, что, следуя по прямому пути, от Аграделеуса ему не уйти. Оставалось надеяться на то, что далее туннель имел ответвления.
Вскоре эльф услышал топот преследования и удвоил усилия, понимая, что вскоре будет схвачен, если только….
Наконец его взгляд уловил желанное ответвление: узкий извилистый лаз уходил вниз и вправо. Джуравиль инстинктивно свернул в него, но тут же остановился, сообразив, что Аграделеус именно этого от него и будет ждать.
Он выскочил из бокового ответвления и побежал вперед по основному туннелю, надеясь, что правильно выбранное решение поможет выиграть хоть немного времени. Топот позади стих, послышалось мощное сопение: очевидно, дракон принюхивался.
Вскоре топот возобновился.
Несколько новых развилок дали Джуравилю небольшое преимущество, поскольку на каждой из них Аграделеус вынужден был останавливаться и по запаху определять, куда свернул эльф. На одном из таких перекрестков, от которого отходили сразу три ответвления, Джуравиль кинулся в одно из них, круто уходящее вниз, но вскоре вынужден был остановиться на краю бездонного обрыва; пришлось вернуться обратно. Оказавшись снова в основном туннеле, эльф заработал крыльями, взлетел под свод и довольно долго полз по нему, прежде чем снова опуститься и побежать далее.
Позади опять раздались топот и сопение Аграделеуса. Потом шаги дракона замедлились и вовсе смолкли.
Однако спустя примерно час, двигаясь в кромешной тьме буквально на ощупь, Джуравиль снова услышал топот преследователя.
«У него глаза как лампы», — подумал эльф, прекрасно понимая, что рано или поздно Аграделеус схватит его и, скорее всего, просто сожрет.
Вынырнув из-за очередного поворота, Джуравиль оказался в огромной пещере, освещенной потоком текущей внизу лавы. На большой высоте над потоком дугой изгибался каменный мост. За ним на противоположной стороне виднелся темный зев туннеля. Эльф быстро осмотрел мост — в его интересах было, чтобы сооружение как можно больше пострадало от времени. Однако вскоре ему стало ясно, что мост, построенный поври, не утратил надежности и наверняка выдержит дракона.
Поглядывая на поток лавы, Джуравиль задумался, пытаясь найти выход. В воздухе ощущался едкий запах серы — значит, определить, где находится беглец, по запаху Аграделеусу будет трудно.
У эльфа возникла идея. Он поглядел на далекую стену, потом вниз, прикидывая высоту моста.
От топота приближающегося дракона уже дрожали его пролеты.
Джуравиль разбежался по мосту и, подпрыгнув как можно выше, яростно заработал миниатюрными крыльями, ловя восходящие потоки нагретого лавой воздуха. Эльфа отнесло в сторону и с силой ударило о стену, но он удержался и пополз по теплому камню, стараясь все время держаться в тени. Потом он остановился, вжал голову в плечи и вообще постарался сделаться как можно незаметнее.
Вскоре Аграделеус вбежал в пещеру и после недолгого колебания затопал по мосту. Дождавшись, пока его шаги начали затихать, Джуравиль изогнул шею и посмотрел на опустевший каменный мост. Если бы только ему удалось проползти над ним и вернуться в коридор, откуда он вышел…
Мост, однако, был далеко. Джуравиль понимал, что, попытавшись пролететь нужное расстояние, он, скорее всего, выбьется из сил и рухнет в поток лавы.
Оставалось одно: ползти по стене, что он и сделал, используя крылья лишь для того, чтобы уменьшить свой вес. Дюйм за дюймом эльф подбирался к стене с тем туннелем, откуда вышел, постепенно приближаясь к изогнутому мосту. Как только он окажется рядом, можно будет перебраться на мост.
Дюйм за дюймом.
На одном особенно гладком участке стены Джуравиль остановился, собираясь с силами. Передохнув, он уже готов был двинуться дальше, но в этот момент…
— Вот ты где! — послышался рев Аграделеуса.
Голос его звучал гораздо громче, чем раньше. Мгновение — и в свете горящих как факелы глаз дракона Джуравиль увидел на стене свою четко очерченную тень.
Он медленно повернул голову, но вдруг замер и закрыл глаза, заметив край огромного кожистого крыла. Дракон вернулся к своему истинному, чудовищному облику.
— Предатель! — Голос Аграделеуса загрохотал с такой силой, что стена затряслась, и эльф не удержался на ней.
Отчаянно взмахивая крыльями, он искал, но не находил, за что бы уцепиться. Пальцы кровоточили, ноги болели от ударов о камни.
Однако все усилия были тщетны. Джуравиль летел вниз, не в силах не только остановить, но даже замедлить падение.
Ему вспомнилась эльфийка Тантан, дорогая его подруга, погибшая в раскаленной лаве в недрах Барбакана, и он подивился зловещей усмешке судьбы, уготовившей ему ту же страшную участь.
ГЛАВА 20
Я ВИЖУ В ТЕБЕ СЕБЯ САМОГО
— Ты должна избавиться от гнева, — сказал Астамир.
Бринн мрачно посмотрела на мистика.
— Я своими глазами видела, как убили Ашвараву.
— Я видел много смертей, — отозвался Астамир. — И тебя спас от неминуемой смерти.
— Я видела, как убили родителей, — Лицо девушки исказила гримаса.
— Ты должна избавиться от гнева.
— Как можно забыть…
— Не надо забывать, — перебил ее мистик, — Ни в коем случае. Личность каждого из нас складывается в результате опыта, равно хорошего и дурного. Утрата воспоминаний хотя бы о части пережитого обедняет человека. Не надо забывать об этом. Пусть образы живут в твоей памяти, но не позволяй им подталкивать себя к самоуничтожению. — Бринн непонимающе посмотрела на него. — Гнев затуманивает сознание. Гнев толкает тебя на путь, с которого трудно свернуть, даже если здравый смысл подсказывает, что этот путь неверный. Да, ты собственными глазами видела, как убили Ашвараву. Но почему он погиб? Отчасти потому, что, ослепленный гордыней и гневом, не заметил подготовленной бехренцами ловушки.
Девушка не нашла что ему возразить.
— Это будет нелегко — снова поднять тогайру на борьбу с Тюрбанами.
— Это слово звучит в твоих устах отвратительно, Бринн Дариель, — заметил Астамир. — Тюрбаны… В нем есть оттенок презрения к врагу; вроде как речь идет не о людях, а о каких-то тварях.
