Али вернулась в свой кабинет. Кто-то положил пачку донесений на стол, пока она ходила по дому. Большинство ребят из ее команды были на улицах, слушали, что говорят люди. Все они, кроме Булэй и Юнай, мало знали Эльсрена. Его смерть не стала для них жутким потрясением, а гибель Дайневона лишь открыла возможность дальнейших действий. Али знала, что так и будет.
Дверь открылась без стука. Али подняла глаза от работы и застыла. Перед ней стоял Нават, загорелый, со шрамом на щеке, одетый в свободную хлопковую рубашку и штаны. Башмаки его были совершенно стоптаны. Он поставил лук и колчан со стрелами, оперенными вороньими перьями, в угол, и пошел к ней со странным выражением на лице.
Такое выражение, Али знала, возникает на лице мужчины, когда он видит любовь всей своей жизни. Она видела это выражение у своего отца, в глазах короля Джонатана, у дяди Нуми, но у Навата – никогда прежде.
Али вскочила и бросилась в его объятия. Это был уже не ворон, умеющий превращаться в человека, который нравился ей тем, что был не похож на других, а мужчина, уверенный в том, кто он есть, и знающий, чего хочет. Али успела издать какой-то писк, прежде чем он закрыл ее губы своими. Она приникла к нему и потерялась в его тепле. В животе что-то растаяло, ноги подкосились. Нават отодвинулся на секунду, перевел дыхание и снова поцеловал ее. Его губы были сладкие и влажные, на руках напряглись мускулы. Руки Али изучали мышцы на его спине и мягкие черные волосы.
Трик и Секрет соскочили с ее шеи. Али не видела, что они с любопытством смотрят, как Нават целует ее лоб, щеки и ладони. Наконец, она отодвинулась и уткнулась лбом ему в шею, где над воротом рубашки виднелась бронзовая кожа.
– Мы были в пятидесяти милях отсюда, когда услышали о птенчиках, – прошептал Нават, – и я поспешил сюда. Я знал, что ты захочешь увидеть меня.
Али посмотрела ему прямо в глаза, подбородок ее задрожал, из глаз хлынули слезы. Нават прижал ее к себе и поглаживал волосы, пока Али выплакивала свое горе. Она даже не пыталась извиняться. Потом голова ее немного прояснилась.
– Они стояли на пути, – прошептала она наконец. – Но я совсем не хотела, чтобы это было решено таким образом.
– Хорошо, – ответил Нават, – я бы не хотел, чтобы ты топила наших птенцов.
Али улыбнулась, все еще всхлипывая, и отодвинулась от него. Вытащила носовой платок из кармана и вытерла лицо.
– Я замочила твою рубашку, – сказала она и посмотрела на него.
Потом обернулась и увидела темнят.
– Это темнята, – сказала она, – мои друзья. Это Трик, а это Секрет.
– Так занимаются любовью? – спросил Секрет.
– Нет. Так целуются. Любовью занимаются после целования, – ответил Трик.
– Это правда, – сказал Нават. От его взгляда по телу Али побежали мурашки. – Пожалуйста, уйдите, маленькие друзья Али.
Темнята соскочили на пол и покатились прочь из комнаты. Нават прошел за ними и запер дверь. Али наблюдала за ним, испытывая странное чувство: она ждала чего-то и одновременно боялась.
– Не думаю, что сейчас подходящее время для того, чтобы делать то, что, мне кажется, ты собираешься делать, – сказала она.
– А подходящего времени и не будет, пока Дов не станет королевой, – Нават подошел к ней и снова обнял. – К этому времени мы уже сто раз можем погибнуть.
Он поцеловал ее в висок, потом провел губами по лицу, встретился с ее губами. Этот поцелуй был долгий, медленный и сладкий. Поцелуй любовников, у которых впереди вечность.
Потом Нават взял лицо Али обеими руками.
– Я больше не ворон, который превратился в человека, Али Ясные Глазки, – сказал он. – Я человек, который при необходимости может стать вороном, но я все-таки человек, и я люблю тебя. Я не хочу ждать, когда жрецы скажут слова, или когда ты захочешь птенцов. Если я отправлюсь в Мирные государства завтра или послезавтра, я хочу идти туда со вкусом твоих губ на своих губах.
Он снова поцеловал ее, сжимая в объятиях с такой силой, что у Али перехватило дыхание. Али едва успела вдохнуть, когда Нават впился губами в нежную кожу у нее на шее. Али почувствовала, что Нават развязывает на ней пояс, и у нее закружилась голова.
– Подожди, подожди! – срывающимся голосом взмолилась она.
– Нет, – ответил он и осторожно отложил в сторону пояс с набором ножей, – никто больше ничего не ждет, Али.
– Я не это имею в виду, – сказала Али, удерживая Навата на расстоянии вытянутой руки. Нават поднял ее руку, поцеловал запястье, затем складочку на сгибе локтя. «Я и понятия не имела, что эти места такие чувствительные», – как сквозь туман подумала Али. – Нават, перестань. Просто есть одна вещь, для нас, женщин… – Он продолжал целовать ее ладонь. Это очень отвлекало. – Нават, мы не может сейчас приносить в мир птенцов, я не готова, мы не… знаешь, есть одна штука, которую носят женщины, а у меня нет такой. – «Снова детский лепет какой-то», – сказала какая-то частичка ее разума. – Пока у нас не появится безопасного гнезда, я не могу, во всяком случае, без того амулета.
Нават улыбнулся и вытащил что-то из кармана. Это что-то блестело золотом и серебристо переливалось магией.
– Мои солдаты сказали мне, – произнес он и повесил противозачаточный амулет ей на шею, – эту штуку носят женщины, пока не хотят птенцов, – сказал он со смехом в темных глазах.
– О, – слабо сказала Али, – это, конечно, все меняет, определенно…
Нават снова ее поцеловал. На этот раз его свободная рука теребила узел ее саронга. Али не могла ему помочь. Она расстегивала его ремень.
– Я так хочу чувствовать вкус твоих губ, – прошептал Нават, и они скользнули прямо на пол.
Али спала. Она впервые глубоко уснула за долгое время. Когда она проснулась, Нават сидел на тюфяке рядом с ней. Он принес лампу и одеяло.
– Сейчас что, ночь? – спросила она, увидев лампу.
– Почти полночь. Улазим велел не будить тебя и дать отдохнуть, – Нават опустился рядом с ней на колени и погладил ее по щеке. – Я не знал, что тебе будет больно.
Али улыбнулась.
– В первый раз часто бывает больно. Мне так говорили.
– Только в первый раз? – спросил Нават. Она поцеловала его ладонь.
– Наверное, да.
– Тогда, по-моему, нам надо попробовать еще, – басом проговорил Нават и наклонился, чтобы поцеловать Али.
Она согласно кивала, пока их губы не встретились.
Али открыла глаза. Она прижималась к Навату, его руки обнимали ее за талию. На полу рядом с их тюфяком находились несколько крошечных кударунгов и пять воронов. Все они смотрели на происходящее с крайним изумлением. Теплые губы коснулись ее шеи, и по телу Али побежали мурашки.
– Сколько времени? – сонно осведомилась она. Ворон издал звук, означавший, что солнце еще не взошло.
