Перед отелем ок-Дрейса прохаживались стражники, ради торжественной церемонии они нарядились в плащи с гербами поверх курток толстой кожи с медными бляхами и вооружились копьями. Гедор обогнал Селезня, при этом старик очень ловко извлек из-под одежды тяжелый мешочек и передал атаману. Мясник направился прямо к двери, а Дела с подручными осталась ждать поодаль.
Стражники преградили дорогу пришельцу, напустив на себя важный вид. Под взглядом Мясника, впрочем, спесь с них тут же слетела, тем старательней они нахмурились.
- Я к его милости, - спокойно произнес гость, - господин сенешаль меня ждет. Скажите, вчерашний купец пришел, Гедор мое имя.
Стражники переглянулись, тот, что постарше кивнул - второй поплелся в дом. Минутой позже показался на крыльце и поманил Мясника:
- Эй, мастер, идем-ка. Велит привести тебя господин сенешаль.
Гедор прошел за солдатом внутрь. Сенешаль как раз заканчивал завтрак. Он был хмур, но при появлении гостя постарался улыбнуться. Нервничал - и скрывал волнение. Блондина не было видно.
- Принес? Ну, давай, - сразу перешел к делу сенешаль.
Гедор, не спеша, приблизился к столу и опустил звякнувший мешок между пустых мисок. Пока сенешаль, стараясь не шуметь, пересчитывал монеты, Мясник не шелохнулся и не издал ни звука.
***
Гедор вышел из отеля и неторопливо двинулся к спутникам.
- Ну, как? - осведомилась Дела.
- Обычно. Идем, что ли, в "Золотую бочку", вина закажем... Неохота нынче гулять.
День в самом деле выдался пасмурный, неприветливый. Солнца не было, небо хмурилось, но снег на крышах медленно таял, отовсюду доносились звуки капели, где-то среди проседающих сугробов журчал невидимый ручеек... Утоптанный снег на улицах казался плотным и крепким, однако нога то и дело проваливалась в рыхлое месиво. Подошва с чавканьем уходила в сырость.
- Сложно это все, - заявил Селезень. - Странно мне. И еще неизвестно, чем все закончится.
- Ничего, - заверил Гедор. - Закончится как надо. Лишь бы сенешаль не подвел. Но он, вроде, ничего, нормальный. Сам боится.
- А если обманет? - встрял в беседу Торчок.
- Значит, обманет.
- Нет, ну что тогда? Не оставят ли нас крайними?
- А что было делать? - поддержала мужа Дела. - Брать с собой одного из этих стариков в дурацких кафтанах? Чтобы проследил, куда серебро ушло? Гед все правильно сделал, при городских сенешаль бы не решился.
- И вообще, заткнись, Торчок, - закончил беседу Мясник. - Болтаешь много.
Паренек обиженно засопел и отстал. Подпрыгнул, отломил с карниза длинную сосульку и пошел следом за троицей, облизывая лед.
У ратуши собиралась толпа. Тут же обнаружился белобрысый стражник, ему, оказывается, сенешаль поручил приглядывать за порядком на площади. В зал пока что не пускали, но вот-вот двери должны были раскрыть двери. Над площадью стоял гул голосов, вейверцы тревожно переговаривались.
- Эй, глядите! - Торчок догнал троицу. - Да сегодня здесь весь город будет! По домам никого, лезь, бери, что хочешь! Эх, Мясник, и к чему ты так все завернуть решил... Можно же просто.
- Заткнись, дурень, - не оборачиваясь, бросил Гедор. - Закрой хлебальник. Еще услышит кто... Я не собирался так круто все заворачивать, думал - просто устроим беспорядок, "Золотой бочке" от драки убыток, мы преложим защиту. Потом еще кого-нибудь, так весь город помаленьку... Но так даже лучше, скорей сладится. Этот город будет моим. Весь, с потрохами. Сразу. Ночью я здесь буду господином. И забудь свои мелочные повадки, гроши хапать не станем.
Тут они подошли к скоплению горожан, и разговор пришлось прервать. Гедора тут же узнали, вейверцы окружили его, стали звать на суд.
- Как же, мастер? Разве вы не пойдете послушать?
- Мы же на вас надеемся, идемте!
- На лучшие места вас усадим, идемте!
Городские старшины протолкались к Гедору и тоже присоединились к просьбам земляков, хотя и неохотно. Старикам неловко было показывать, что надеются на посредничество пришлого. Гедор посмотрел на обступивших горожан, те под холодным взглядом смолкли, кое-кто даже попятился.
- Ладно, - решил Мясник. - Погляжу, как у вас суд устроен. Идем, Дела? Посидим со всеми?
Тут стражники засуетились, отгоняя людей от входа. По улице шел сенешаль, следом, гремя цепями - обвиняемые. Завершали процессию стражники. Белобрысый с товарищами растолкал вейверцев, чтобы проложить в толпе коридор ко входу в ратушу. Люди послушно подались в стороны. Сенешаль шагал важно, глядя перед собой, на горожан, которые сгибались в поклонах, важный господин и не покосился. Арестантов встретили сочувственными возгласами. Впрочем, передние ряды молчали, вслух жалели невиновных только те, кого не могли видеть стражники. Передние зажимали носы - после месяца, поведенного в каталажке, заключенные крепко воняли.
Наконец процессия скрылась в здании, белобрысый с приятелями вошел следом, после этого внутрь хлынула толпа. Первыми вошли городские синдики, потом - прочие. Однако когда к дверям двинулся Мясник со свитой, перед ними горожане расступились. Гедор обернулся, ткнул Торчка в грудь пальцем:
- А ты куда? Давай домой. За порядком посмотришь.
- Ну, можно мне здесь посидеть, а? Страсть, как интересно...
- Ладно, - предложил Селезень, - давай я дома побуду. Пусть малый поглядит, ума наберется...
Поклажу, оставшуюся в "Золотой бочке" надолго без присмотра пришлые не оставляли, тем более что нынче в заведении не осталось никого, тревога пригнала всех на суд. Отпустив старика, Гедор с женой и Торчком прошел внутрь. Им, как и было обещано, уступили лучшие места - сразу позади членов Совета, которым по обычаю достался первый ряд. Вонючих арестантов загнали в угол, где за ними присматривали стражники. Последние морщились и поминутно терли носы... Сенешалю поставили стул с резной спинкой на подиуме. Он огляделся и объявил:
- Начнем со Гилфингом...
***
Сенешаль вытащил из поясного кошеля свиток, встряхнул, расправляя, и завел монотонным голосом:
- Рассматривается убиение почтенного мастера... верного вассала... благородного и могущественного господина... свершенное ночью в канун... Именем моего господина... благородного и могущественного... принимаю на себя обязанности судьи...
Гедор заметил, что сенешаль уставился в одну точку, его взгляд не перемещается по листу. Наизусть шпарит, значит. Возможно, он попросту неграмотен. Наконец вступление закончилось, судья кивнул белобрысому, тот вступил на подиум и громко доложил:
- Мною задержаны подозреваемые в убийстве... - последовал список арестантов с указанием возраста, цехов, в которые входят обвиняемые и прочих подробностей. - Арестованные полностью признали свою вину.
Обвиняемые зашумели в своем углу, гремя цепями. Сенешаль поднял руку, призывая к тишине.
