Едва из коридора раздался трезвон, Солнышко кинулся туда и, конечно, больно задел спину о край дверного проема.
— Алле! — крикнул он, схватив трубку, но ответом были короткие гудки. Естественная мысль, что это могли быть какие-нибудь обычные неполадки на линии, Солнышку в голову не пришла; напротив, в его воображении уже разыгралась жуткая сцена: разведчица Надежда вошла в телефонную будку и едва только набрала номер, как неведомо откуда взявшаяся «Норба Александровна», угнанная подлым диверсантом, на полном ходу снесла и будку, и Надежду. Правда, миг спустя Солнышко вспомнил, что похожую сцену видел в фильме «Тегеран-43», который недавно шел в кинотеатре «Кислоярка». И что самое удивительное — хотя Солнышко продолжал держать гудящую трубку в руке, звонок повторился. Тут только до него дошло, что звонят в дверь. Кинув трубку на место, Солнышко поспешил к двери, но вдруг его мысли заработали в ином направлении: а что, если диверсанты узнали об их уговоре и решили оставить Надежду без связи, ликвидировав связного? То есть его, Гришу Лиственницына! И такое было очень даже возможно, ибо никого другого Солнышко не ждал: родители были на работе, а Вася — с ребятами на речке.
Тем временем в двери позвонили в третий раз.
— Ладно, будь что будет, — решил Солнышко и, живо воображая собственные похороны и статьи в газетах о пионере, павшем от руки вражеского шпиона, приоткрыл дверь.
Однако, к разочарованию юного связного, на пороге стояла его одноклассница Варя, которую Солнышко по поручению учительницы «подтягивал» по математике. Обычно дни уроков оговаривались заранее, а на сегодня никаких занятий назначено не было — это Солнышко помнил точно.
— Привет, — чуть растерянно сказал Солнышко, впуская нежданную гостью.
— Привет, — ответила Варя, проходя в комнату. — Ты чего так долго не открывал?
— А я это… одевался, — брякнул Солнышко первое, что пришло ему в голову.
— А-а, ну ясно, — кивнула Варя, хотя всю одежду Солнышка составляли те самые «динамовские» трусы, в которых он выносил мусор.
— Варька, а чего ты сегодня приперлась? — вежливо поинтересовался Солнышко. — Мы же вроде бы договаривались на послезавтра. Да еще и вырядилась, как на бал.
— А тебе нравится? — кокетливо засмеялась гостья.
— Нравится, — честно ответил Солнышко.
И впрямь — обычно Варвара, несмотря на летнее время, являлась на занятия в строгой школьной форме, разве что без красного галстука, а сегодня была одета (если не сказать — раздета) куда более легкомысленно — в короткой юбочке, облегающей блузочке почти без рукавов и в белых летних сандалиях на босу ногу. Да и волосы, всегда заплетенные в строгие косички, сегодня очень живописно струились по открытым плечам.
— Ну, чего уставился? — Варя принялась деловито раскладывать на письменном столе учебники и тетрадки. — Мне Вася позвонил и попросил зайти. Чтоб тебе не было одному так скучно. И еще очень просил, чтоб я была с тобой поласковее, как с хворым человеком. — И, оглядев Солнышко с головы до ног, добавила: — Хотя на хворого ты что-то не похож…
— Так и сказал — будь поласковее? — с некоторым удивлением переспросил Солнышко. — Ну, я ему дам прикурить!
Последние слова он произнес вовсе не сердито, а скорее «для порядка» — на самом деле Солнышко был рад приходу Вари, а Васе благодарен за заботу.
— Ну что ж, раз тебя Вася попросил, то будь поласковей, — Солнышко галантным жестом пригласил гостью на тахту, а сам присел рядом.
Варенька чуть покраснела — вообще-то Солнышко ей нравился, но было не совсем понятно, что он имел в виду под словами «будь поласковей». Или, вернее, что имел в виду Вася Дубов. Но Солнышко так доброжелательно и в то же время выжидающе смотрел на нее, что Варя, немного робея, взяла его за руку:
— Какой ты горячий!
— Хочешь погреться? — И Солнышко, придвинувшись поближе, решительно обнял Варю. — А можно, я тебя поцелую?
— Эх, была не была — целуй! — чуть подумав, разрешила Варя и, зажмурив глаза, подставила щечку. Но Солнышко вместо этого крепко поцеловал ее прямо в губы.
— Нахал! — закричала Варя, едва Солнышко от нее оторвался. — Ты что себе позволяешь?!..
— Разве тебе не понравилось? — огорчился Солнышко.
— А вот этого я не говорила, — дипломатично ушла от прямого ответа Варенька. — Кстати, ты классно целуешься.
— Ой! — вдруг вскрикнул Солнышко.
— Что с тобой? — всполошилась гостья.
— Ты меня задела за спину… Слушай, Варюха, это просто здорово, что ты пришла. Видишь ли, в чем дело. Я жду очень важного звонка, а мне надо под душ, смыть то, что мне утром намазали. Будь другом, последи за телефоном, а если позвонят, то сразу дубась в ванную. Ладушки?
«Дубасить» Вареньке пришлось очень скоро.
— Тебя какая-то дама спрашивает, — сообщила она, когда Солнышко чуть приоткрыл дверь ванной.
— Подожди в комнате, — велел Солнышко и, когда его гостья так и поступила, выскочил в коридор.
— Алле! — крикнул он, схватив трубку. — Да-да, я понял. Прибыли на место и продолжаете наблюдение. Нет, Владлен Серапионыч еще не звонил, но обязательно передам. Спасибо, уже лучше.
Солнышко положил трубку и посмотрелся в трюмо. Вообще-то он совершенно искренне считал себя самым обаятельным и привлекательным парнем на свете, но увы — отражение в зеркале не всегда это подтверждало. Однако на сей раз Солнышко сам себе даже понравился. Он приосанился, повернул голову в полупрофиль, чуть сдвинул брови, потом раздвинул. А кинув взор в сторону от зеркала, увидел, что в дверях стоит Варя и откровенно его разглядывает.
— Отвернись! — Солнышко попытался прикрыться. Но Варвара и не думала отворачиваться:
— А то я не знаю, что у мальчишек под трусами!
Подумав, Солнышко признал, что в Вариных словах была доля здравого смысла. И даже решил использовать это обстоятельство на пользу дела:
— Сударыня, не будет ли с моей стороны излишней дерзостью попросить вас потереть мне спину?
— Не будет, — улыбнулась Варя так просто, будто Солнышко предложил ей порешать задачку или выпить чаю.
Солнышко залез в ванну и встал под душем, выжидательно глядя на Варю:
— Ну, давай. Только блузку сними, чтоб не замочить. — И, засмеявшись, добавил: — Да не стесняйся ты, я тоже догадываюсь, что у девчонок под одеждой.
Тоже засмеявшись, Варенька смело скинула блузку — под ней ничего особенного не было, если не считать точеных девичьих грудок.
— Нравится? — спросила она, заметив восхищенное изумление на Солнышкиной физиономии.
— Нравится, — тихо выдохнул Гриша.
