в ответ на эту странную речь.
Рыцарь мое молчание истолковал иначе.
— Ты не думай, я еще ого-го. И деньги скопил, и дом этот мой здесь, а еще есть поместье в Аквицах, небольшое, но доходное. Ученик вон, если надо, и тебе помогать будет в чем скажешь. Яства будут какие хочешь, наряды. Или доспехи с клинками, если милы. Это я скромно-то живу, думал Иверу все оставить, но я не беден. И не дурен. Ну если шрамы не считать.
Недурен — весьма. Видела я его без рубахи на заднем дворе с мечом упражняющимся — шрамов немало, но тело воина есть тело воина. Не пылкая красота юноши, а стать мужчины. Все это отрицать было глупо.
— Берт, — как можно мягче ответила я, давя слабую тень сожаления о того, что должно было быть произнесено, — я ценю твое предложение. Но я — Служитель. Мой путь — с мечом в руке. И я очень скоро отправлюсь прочь из Гослара и если и вернусь, то через десятки лет. Прости, но я не могу согласиться.
— Мы можем идти этим путем вместе. Оставим все на управляющих, и будем плечом к плечу сражаться с тьмой. Вечный поход во имя справедливости и чести, а? Я не буду обузой. А Иверу пора научится жить походами. Коль у него меч такой… А если стану немощен — то оставишь меня и пойдешь дальше, а я буду благодарить за все, что мы прожили вместе, даже если наш совместный путь коротким окажется.
— Я…
— Подумай, ладно? — Берт встал, кажется, уже стыдясь своего порыва. — Я все понимаю, но все-таки — подумай. Я буду ждать. И верить. Сколько нужно тебе времени — столько и буду ждать.
Рыцарь быстрым шагом вышел с кухни, оставив меня в одиночестве.
Впрочем — ненадолго. Стоило залпом допить стакан эля, чтобы заглушить странное чувство в груди, как неожиданно до того сидевшая в углу мышь вытянулась вверх, поплыла, меняя очертание — и вместо нее появился фронде.
— Теперь оборачиваешься без ножа. И подслушиваешь, — не без горечи констатировала я.
Эльф показал мне нож, который держал в руке.
— Не буду спрашивать — как.
Идущие путями жизни подобны жрецам Владык, вот только хранят они свои тайны ревностнее всех магиков вместе взятых.
— Не надо. Я думал прервать вас, как вернулся, но потом понял, что поступлю бестактно.
— Фронде беспокоится о такте? Ваше племя ведь во всем, что не зеленое, не бегает на четырех лапах или не летает, находят забаву.
— Я отправился в мир не только из-за нрава Дианель, но и потому, что хотел узнать Равных, — парировал эльф. — Но сейчас не время говорить об этом. Витор вычислил место ритуала — это старая дозорная башня к югу от города. Такая же, как та, что была в лесу, только это до недавнего времени была в лучшем состоянии. Мы можем выдвигаться.
Я пожала плечами — и пошла в конюшню к Ингрид.
Фронде последовал за мной. Он, судя по всему, вновь собирался превратиться в кого-то. По крайней мере лошадью Мелитаэль так и не обзавелся.
— Один вопрос, — все же не удержался он в тот момент, когда я закончила подтягивать подпруги. — Ты правда не хочешь иметь дом и семью?
— Я потеряла шанс иметь и то, и другое.
— Ты говоришь о мнимой смерти, — не унимался эльф, наблюдая, как я подтягиваю ремни на вьюках. Так, на всякий случай. — Но я ведь прикасался к тканям твоего тела и совершенно уверен, что оно такое живое, как и мое. Тебе Фитай даровал силу сражаться со злом так же, как мне была дарована сила защищать живое. Что бы ни случилось в прошлом — ты вольна жить свободно дальше. К тому же бороться с темными магами можно ведь и правда не в одиночку.
— Однажды я сделала свой выбор, и теперь лишь пожинаю его плоды. Той, у которой мог быть дом и семья, уже давно нет на свете. А если мы не поторопимся к башне — то не будет и кого-то еще. Показывай дорогу.
Глава 26
Гослар. Спящая красавица
Южная башня отличалась от подобного укрепления в лесу только тем, что ее явно поддерживали в хорошем состоянии все то время, пока оставленный форт разрушался природой и временем. Высокое, в десяток человеческих ростов, сооружение находилось на границе обжитых земель и Леса. С нее наверняка можно было видеть и происходящее в городе, и суда и лодки, проплывающие по Госларки, и, почти наверняка, какие-то поляны и ручьи в самом Лесу.
Но, так или иначе, истинное предназначение башни не имело значения. Сейчас здесь вершилось зло.
Я добралась от дома Берта довольно быстро, но тем не менее около входа в башню уже стояли готовые бою Арджан, Витор и Дианель. Дождь превратился в морось, но над башней зрели и зрели иссиня-черные грозовые тучи, несущие в себе всполохи молний, в глубине которых чудились черные прожилки. Там, на вершине, что-то происходило. Что-то весьма и весьма нехорошее.
Ни ночных птиц, ни каплей дождя, ни шелеста ветра. Словно все замерло в ожидании раската грома, неумолимо приближающегося и несущего с собой что-то, чему совершенно точно не место в этом мире.
Я слезла с Ингрид. Лошади остальных стояли под ближайшими к башни деревьями — но не на привязи.
— Я договорился — они, если и решат сбежать, все равно вернутся. Когда все закончится, — фронде, до того в облике птицы показывающий мне дорогу, вернулся в свою эльфийскую ипостась.
— Или достанутся тому, что первый найдет, — произнесла я вслух то, что и так было очевидно.
— А ты полна надежд, — не без иронии отметила хмурая чародейка.
— Вроде того, — я стащила щит со спины, беря его в руку.
Подумала — и натянула шлем. Снять если что всегда успею. А так-то совсем недавно чуть в лоб стрелой не получила. Так видно было погано конечно, но если принц припас еще сторонников каких-нибудь, убивать их придется без всякого Огня. Все, что у меня осталось — лишь угли. На один удар их хватит, но вряд ли — на что-то большее.
Наверное, Андриан этого и хотел. Пожертвовал колдуном, пожертвовал своими сторонниками в городе, которых за решетку отправят чтобы нас измотать и свой истинный план реализовать. Или просто так удачно совпало?
— Есть мысли, что это может быть наверху? — больше для того, чтобы чем-то занять разум, спросила я, направляясь к башне.
Там вершилось колдовство. Я чувствовала это так же ясно, как чувствовала вес брони на плечах
