Теперь меч. Да, я заставил бакайцев уважать свой выбор – они убедились, что и от легкого клинка в бою может быть польза (хотя скепсис полностью не испарился). Но сам видел немало огрехов. От рубящих ударов толку оказалось мало – действительно не хватает инерции клинка, чтобы рассечь серьезную преграду. А вот режущие при такой форме лезвия просто благодать – немало удачных ампутаций ими выполнил. Но вся проблема в том, что для режущих ударов все же выгодна несколько другая форма лезвия и рукояти. С этой они тоже возможны, но надо работать очень четко: в момент соприкосновения стали с плотью противника начать оттягивать на себя, причем хитрым образом. Чуть прозевал – и все, динамика потеряна, и оружие бессильно завязло в ране. С моим фехтовальным опытом зевал часто, да и меч не тот – для резки серьезно вогнутый нужен: не зря ведь люди для такого дела серп изобрели.
Ничего, это исправимо. Нужна лишь хорошая сталь и такой же кузнец. Найду. Но пока придется обходиться тем, что есть: за пятнадцать минут в походной кузне даже дрянного ножика не сделать – здесь суровая реальность, а не книжка с аляповатой обложкой.
Тактика боя: враг доставал меня, стоило лишь остановиться (даже из-под повозки достал). Опытные ополченцы прижимались спинами к тележным бортам, прикрываясь щитами. У меня нет щита, и работать я им не умею, значит, на будущее надо запомнить: остановка – равно – смерть. Движение – моя защита: не такие уж твари шустрые, раз выбирают малоподвижные цели.
Арбалет. Арбалет оказался бесполезен. За весь бой сделал один выстрел с нулевым результатом. Жаль: возлагал на него некоторые надежды… Ладно, оставлю пока – не выбрасывать же…
Топор что есть, что нет, – проболтался на поясе без дела. Может, лучше его на кинжал поменять – меньше мешать будет? И что я буду делать с кинжалом? Харакири, после того как меч выбьют из рук? Другого применения ему не вижу: на малой дистанции с поганью лучше не связываться. Или лучше на этот случай обзавестись коротким клинком для тех же полюбившихся режущих ударов, вроде ятагана? Идея хорошая, вот только длина у него приличная – все равно мешать будет. Зато вес ничтожный – это большой плюс. При таких габаритах легко носить за спиной: пояса не отяготит и в ногах не запутается. И метнуть его при нужде можно далеко – получится замена неудобному и малоэффективному арбалету.
Кстати, о метании: может, ножами для этого обзавестись? Перевязь с ними довольно легка. До арбалетного болта им далеко, конечно, но зато с перезарядкой нет проблем. Глазомер у меня отличный, рука, как уже проверил, очень меткая – можно даже рискнуть по глазам попробовать побить. Вряд ли у тварей они бронированные. Если потренироваться – запросто попаду.
С другой стороны, в бою этом мне точно не до ножей было, да и скепсиса не могу побороть – погани эти зубочистки не опасны. Да и зачем себя обманывать: попробуй попади в глаз – тут циркачом надо быть, а это годы тренировок. Ладно, буду думать.
Мысли-мысли… сколько мыслей новых. И это при том, что я об убежище еще толком не вспоминал. Столько странностей там навидался, что впору воспаление мозга заработать от чрезмерного обдумывания. Эх, придется срочно научиться читать. Ведь обязательно надо полистать книгу епископа – ту, где бурдюк был нарисован: наверняка в ней много чего интересного по этому поводу написано. И когда только время на все найти…
Вот не первый раз замечаю – стоит о ком-то подумать, как он тут как тут. Конфидус, подъехав, кашлянул:
– Дан, там, дальше, полегче дорога пойдет – без грязи. Местность повышается, почва постепенно станет каменистой, сухой; и так уже до самой границы.
– Странно – я думал, что к ней понижение пойдет: к реке.
– Верно, реки внизу текут всегда: на вершинах гор их пока никто не встречал. Но там не понижение – обрыв настоящий. К самому берегу спускается. Трудно придется – дорог почти нет, как и спусков удобных. Местами не то что с телегой – пешими не пройдем.
– Проводник нужен… Вы так говорите, будто бывали там.
– Я не бывал, но брат Аршубис был.
– Хорошо местность знает?
– Давно это было, да и не сильно он по этой стороне ходил – отряды наемников долго в опоганенных землях не любят задерживаться. Говорит, оба брода знает и тропы к ним помнит.
– И как там тропы?
– К большому с этим все отлично: две дороги есть – телеги по ним легко пройдут. А вот к малому броду телеги не протащить – заросший склон, с узкими тропами, оврагами, спусками крутыми.
– Нас это устраивает – нам как раз большой брод и нужен.
– Да, удобно. Лишь бы королевские солдаты не сплоховали – не доверяю я этим разукрашенным бездельникам. Знал бы ты, что солдат нет, – не так бы запел…
* * *
Предсказание епископа сбылось – тропа и дальше вела наверх, почва становилась все более каменистой, и, несмотря на непрекращающийся дождь, в серьезную грязь мы вляпывались нечасто. И вообще, судя по уцелевшим местами столбикам, продвигались мы сейчас по древней дороге – кое-где даже остатки кюветов и насыпей встречались, что облегчало путь. Неудивительно – холмы справа и слева все выше и выше становятся, так что путникам и в прежние времена некуда деваться было: только меж гряд идти.
С ночлегом крупно повезло: под вечер встретили древние развалины. Остатки казарм, каменной крепостной стены, башен. Все в ужасном состоянии, без крыш, но для оборонительных целей сгодится. Одно неудобно – воды не нашли. Наверное, раньше здесь пользовались колодцами, да только засыпало их давно. Не страшно – парусину с фургонов использовали для сбора дождевой влаги: вместе с запасами на приготовление ужина хватило, а скотине и грязной лужи достаточно, за неимением лучших вариантов. Закрыли все проходы телегами, развели из сырятины дымные костры – устроились.
Ночью спал беспокойно. Нет, не из-за тварей: они нас сегодня беспокоить не стали. Донимала промозглая сырость – хоть мне, как белому человеку, на случай непогоды полагалось место под тентом повозки, спасало это слабо. Одежда вымокла, одеял не было, костер под боком не развести здесь. Тем, кто ночевал под телегами или просто под открытым небом, приходилось только соболезновать.
За ночь умерло двое раненых. Утром пришлось постараться, чтобы устроить достойный погребальный костер: деревьев в этих местах мало.
* * *
Чем дальше мы продвигались, тем больше встречалось следов человеческой деятельности. Остатки дорог, мостов, городков и деревень, каких-то карьеров, сторожевых башен на холмах, серьезная застава возле брода на помутневшей от дождей быстрой речушке. Почти полное отсутствие лесов – тоже красноречивый признак интенсивной антропогенной нагрузки: вывести деревья легко, а возвращаться на смытую почву они не спешат. Или люди ушли из этих мест не столь давно и время не успело за ними прибраться, или раньше местность была густонаселенной, в отличие от зеленой равнины.
