Винн замялась. Тогда Лисил сам засучил рукава ее куртки и закрепил ножны у нее на руках выше пястья — так, чтобы рукояти кинжалов были направлены к ладоням. Закончив дело, он снова опустил рукава и прикрыл ими кинжалы.
— Доставай их, скрестив руки, — сказал он, — или просто втяни руки в рукава — якобы замерзли. Только делай это в самую последнюю секунду, не то лишишься преимущества внезапности.
Винн посмотрела в его смуглое лицо, янтарные, чуть раскосые глаза. И, тронутая такой заботой, на мгновение прижалась щекой к его груди.
— Все будет хорошо, — прошептала она. — Мы скоро вернемся.
Лисил обхватил руками ее плечи, крепко прижал ее к себе.
— Я не помешала?
Магьер, скрестив руки на груди, прислонилась к дверному косяку. Волосы ее были стянуты кожаным ремешком в конский хвост, под толстым шерстяным свитером проступал доспех, у пояса висела сабля. Плащ ее был отброшен назад, капюшон мягким полукругом лежал на плечах.
— Или, может, мне зайти попозже? — продолжала она.
В голосе Магьер не было и тени гнева, а напускную суровость на лице сводила на нет выразительно изогнутая бровь. Когда речь шла о нежных чувствах Лисила, Магьер могла не опасаться Винн. В этом деле ей вообще было некого опасаться. Для Лисила существовала только она одна. Юмор Магьер был таким же язвительным и бесцеремонным, как она сама.
Винн жарко покраснела и, стремясь отвлечь внимание от своей скромной персоны, протянула к Магьер свои руки:
— Гляди, что он сделал!
— Знаю, — сказала Магьер. — Это я предложила. Ты готова?
Винн кивнула и забросила на плечо свой дорожный мешок с писчими принадлежностями, она решила захватить его с собой, дабы поддержать правдивость того, что они при первой встрече сказали Дармуту. Когда они спустились в общий зал, Малец расхаживал перед барной стойкой, все еще поскуливая. Лисил распахнул входную дверь и остался стоять в проеме, глядя вслед Магьер, которая первой вышла из трактира. Прощаться они не стали.
Винн натянула пониже капюшон куртки, наклонила голову, спасаясь от морозного ветра. Они шли молча. Малец трусил рядом с Винн. Он наконец-то перестал оплакивать гибель сарделек.
Винн едва замечала окружающее, пока впереди, между городскими домами не возник силуэт замка. Они миновали пару солдат, слонявшихся по улице у галантерейной лавки. Магьер искоса глянула на них и прошла мимо. Капюшон она так и не надела, и Винн только гадала, как ей удается не мерзнуть.
Дальше им встретились еще несколько солдат. Эти не расхаживали по мостовой, а стояли перед жилыми домами и тавернами с таким видом, словно им больше нечем заняться.
Магьер дошла до пересечения с улицей Милости и остановилась. Впереди, в арочном проеме кордегардии у моста их дожидался лейтенант Омаста. Он был один, но справа по улице Милости неспешным шагом подходили к кордегардии трое солдат.
Магьер не двигалась, и Винн пыталась понять, отчего она медлит. Омаста махнул им рукой, жестом предлагая двигаться дальше, и Малец зарычал.
— Отступай, — прошептала Магьер. Винн шагнула к ней, остановилась рядом.
— Но…
Лицо Магьер оставалось совершенно бесстрастно. Снежинки падали на ее бледные щеки и, казалось, исчезали, не тая.
— Убегаем, — едва слышно сказала Магьер. — Спрячься где-нибудь, отсидись до темноты, а потом возвращайся в трактир Брета.
Винн оглянулась на улицу, по которой они пришли.
В двух перекрестках от них солдаты, которые только что бесцельно слонялись по мостовой, теперь быстрым шагом приближались к кордегардии. Один из них на ходу обнажил короткий меч. Лейтенант Омаста шагнул на булыжную мостовую и небрежной походкой двинулся к Винн и Магьер.
— Все в порядке! — крикнул он. — Мой лорд хочет с вами поговорить!
Винн сразу поняла, что он лжет. Магьер выдернула из ножен саблю.
— Винн, беги налево. Ты им не нужна.
— Но как же…
— Беги!
Малец зарычал и развернулся к солдатам, которые подходили к ним сзади.
Винн бросилась бежать по улице Милости. Она мчалась со всех ног, стараясь только не поскользнуться на обледеневших булыжниках мостовой. На бегу она рискнула оглянуться через плечо.
Магьер повернула в другую сторону улицы, навстречу бежавшим к ней троим солдатам. Малец несся за ней по пятам.
Винн снова посмотрела перед собой и резко свернула в первый же переулок со стороны озера. И сразу же за углом с размаху врезалась во что-то твердое.
Щекой и лбом она ударилась о какие-то выпуклости. Девушка пошатнулась, едва устояв на ногах. В первую минуту она увидела перед собой только широкий торс в кирасе из прочной кожи с металлическими бляхами.
— Ты куда это, детка?
Солдат был на голову с лишком выше Винн. Шерстяная, подбитая мехом шапка с наушниками обрамляла его грубое, обветренное до красноты и небритое лицо с чересчур маленькими, глубоко посаженными глазками. И со стороны проулка уже подбегал другой солдат.
Все, что пришло сейчас в голову Винн, — изо всей силы закричать:
— Магьер! Малец!
— Даже и не думай, — бросил солдат и сгреб ее за отвороты куртки.
Винн обеими руками вцепилась в его запястье, пытаясь оторвать его от себя. Солдат рывком дернул ее к себе, согнув локоть, развернул спиной. Дорожный мешок Винн ударил его в грудь. Он обхватил девушку другой рукой, рванул вверх — и земля ушла у нее из-под ног.
Обе руки Винн оказались крепко прижаты к телу. Она неистово лягалась, но солдат не ослабил хватку. Винн ощутила, как что-то жесткое впивается ей в ребра через куртку и короткую мантию.
Кинжал. Кинжал на левом запястье.
— Не дергайся, соплячка! — угрожающе прошипел солдат. — Эй, Малик! Беги скорей сюда и держи ее за ноги!
Винн заставила себя сосредоточиться на двух делах. Первое — справиться с паникой. Второе — согнуть в колене и повыше поднять левую ногу. Справившись с этим, она с силой лягнула ногой сверху вниз.
Каблук ее сапожка проехался по бедру солдата и чувствительно врезался в коленную чашечку. Нога солдата подогнулась, и он выругался. Едва ноги Винн коснулись земли, она вырвалась из рук солдата, но, прежде чем она успела отскочить хоть на шаг, он вцепился в ее мешок.
Винн вывернулась из заплечных лямок и сунула правую руку под левый рукав. Едва ее пальцы сомкнулись на рукояти кинжала, нога в кованом сапоге ударила ее между лопаток.
Винн упала вперед, заскользив по обледенелой мостовой. Правую щеку оцарапали мерзлые булыжники. Вновь охваченная паникой, она кое-как поднялась на коленях, наугад размахивая кинжалом.
Кончик лезвия зацепил о кожаный нагрудник, уже не покрытый бляхами. Над Винн склонялся второй солдат. При виде кинжала глаза его округлились, и он, не раздумывая, со всей силы ударил Винн по лицу.
