– Телекинез, да?.. – задумчиво произнес архидемон. – Полезное умение, безусловно. Но не против меня. Хотя ты неплохо держишься, Шамшудцин, сын Бараки… кстати, это ведь тебя когда-то проглотил Хастур?
У Шамшудцина заходили желваки на скулах. Насмешливо-презрительный тон демона вызвал у маргула нешуточный гнев. Мускулистая рука резко вскинулась, швыряя что-то невидимое, – слишком болтливую голову мгновенно размазало, расплескало по всей столовой.
– Это бесполезно, – ухмыльнулся рот, выросший посреди одной из сотен когтистых ладоней. – Мне всего-то и нужно, что подождать, пока вы выдохнетесь, а потом я вас скушаю. И всех идиотов, что обстреливают меня снаружи, я тоже скушаю. Вы поссорились не с тем демоном, смертные. Я Нъярлатхотеп – я кого угодно превзойду числом и задавлю массой.
– Да заткнись ты!.. – возмутился Логмир, мелко шинкуя щупальца архидемона.
Нъярлатхотеп в ответ удвоил напор на великого героя. Пол под ним буквально вскипел, исторгая целые сотни грибоподобных вздутий. Шамшудцин без лишних слов взметнул всех троих в воздух, Креол с бешеным рыком выпустил лавину Огня Гибила. Каменный пол уже стал похож на губку, каждую секунду угрожая провалиться, – Нъярлатхотеп источил Промонцери Царука, словно жук-древоточец.
Освободившись из ментального захвата Шамшуддина, Логмир загорланил какую-то песню, бешено накручивая круги вокруг магов. Новые Рарог и Флейм свистали и вьюжили вокруг его головы, срезая орган за органом, конечность за конечностью. Стало уже трудно дышать от черного пепла, в который превращалась эта мерзость.
– Неплохо, краснокожий полубог, неплохо! – одобрительно вскричал Нъярлатхотеп. – Ты весьма быстр и ловок! Но чем еще ты меня удивишь?.. Что, ничем? Ай-яй-яй…
Шух-шух-шух! – и еще три головы отлетают в стороны. Однако из обрубков тут же проклевываются новые.
– Украсим все частями тела, тра-ля-ля-ля, ля-ля, ля-ля!.. – с безумным блеском в глазах напевал Логмир.
В то же время снаружи растрепанная и взлохмаченная Гвениола орала на Хубаксиса, требуя ответить, где ее муж и что за дерьмище ползет изо всех окон этого ха- бова дворца?! Джинн, почти вдвое превышающий королеву ростом, неразборчиво что-то гнусавил и тоскующе глядел на чертящих в небе огненные полосы ифритов.
Как бы он хотел сейчас быть вместе с ними!
Король Обелезнэ и Великий Намиб Кей-Коон стояли здесь же, наблюдая за кошмарным побоищем. А вот Индрак колотил своим молотом где-то там, в самом центре – и бок о бок с вождем билась верная дружина. Эссенида Молот крутила руками над головой, разбрызгивая священную воду, творя великое шаманство, оберегающее ее брата от злых духов.
– Дайте м-мне геродерм!.. – слышалось неподалеку. – Дайте м-мне геродерм!..
Профессор Лакласторос тщетно пытался найти хоть одну свободную машину. Зеленокожий карлик положительно не желал оставаться в тылу, жаждя самолично палить по ненавистному Уроду.
– О-о, здравствуйте, профессор! – послышалось откуда-то сверху. – А вы тоже здесь?.. Сто лет не виделись!
Лакласторос вскинул голову… и встретился взглядом с одной из жутких морд Нъярлатхотепа. Эту он протянул особенно далеко, отрастив такую шею, что хватило бы на десяток анаконд.
– Дайте м-мне геродерм!!! – истошно завизжал Лакласторос. – Или хотя бы плазмомет… лазер… м-магнатор… ну хоть что-нибудь!..
– А вы что, по-прежнему заикаетесь, профессор? – посочувствовал Нъярлатхотеп. – Помнится, до нашей первой встречи дефекта речи у вас не было… знаете, мне не хотелось бы думать, что это я так на вас повлиял…
– Сгинь!.. Убирайся!.. – брызнул слюной карлик.
Длиннющая шея прервалась, разорванная пулей одного из Кровавых Егерей. Все еще ухмыляющаяся голова осыпалась черным пеплом у ног Лакластороса – но тот по-прежнему сжимал кулаки и топотал крохотными ножками. Самую малость поостыв, профессор проверещал в рацию:
– Радрафф хази, ну где же в-вы там?!
– Уже подъезжаем, освободите плацдарм!.. – приглушенно раздалось в ответ.
Мостовая со страшным хрустом треснула. Земля вспучилась гигантской кротовиной, выпуская на свет три гладких купола. «Холмы-9000» поднимались с глухим ревом, пока не встали над площадью во весь рост.
Бумм!.. Бумм!.. Бумм!..
Три страшной силы дезинтегрирующих импульса ударили в Нъярлатхотепа, буквально выедая огромные его куски. В чудовищном теле образовались дыры таких размеров, что каждый из «Холмов» мог бы въехать гуда целиком, как в ангар. Плонетцы торжествующе захохотали, видя такой ущерб, нанесенный Уроду.
– Сбавьте обороты, ваша ученость! – тут же подлетел к Лакласторосу Хобокен. – Вы так, будем думать, и зеньора Креола с товарищами изничтожите, прости Единый!
– Да никого м-мы не изничтожим! – тоскливо отмахнулся профессор.
И действительно, архидемон в первый миг опешил… но тут же презрительно заржал, моментально восстанавливая утраченное. Колоссальная туша медленно начала поворачиваться, обращая к «Холмам» ту часть себя, что все еще скрывалась под стенами Промонцери Царука. Создавалось впечатление чудовищных размеров наутилуса, выбирающегося из каменной раковины.
Но Нъярлатхотеп заполнил еще не всю цитадель. Глубоко под землей страшные щупальца-корни проделывали тысячи ходов – архидемон медленно, но верно распространялся и в эту сторону, собираясь извергнуться всей мощью в тылу противника. После этого останется лишь обрушиться на смертных со всех сторон, раздавив и пожрав каждого.
Однако, несмотря на все это, в одну часть Промонцери Царука Нъярлатхотеп избегал соваться. Длинный коридор-ответвление глубоко под землей – каждый участок в нем покрывали противодемонические печати. Архидемону, конечно, стало интересно, что такое там прячут, но он решил разобраться с этим позже, когда закончит с первоочередной задачей.
А в конце этого коридора скрывался огромный цех с «Банкой Скорпионов» и ее создателем, Тивилдормом Призраком. Сейчас он витал на краю мраморной чаши и в бессильной ярости смотрел на полудемонов. Все еще очень многочисленных, все еще очень далеких от появления на свет демоволка.
– Мы не готовы!.. Мы еще не готовы!.. – тоскливо заламывал руки колдун-призрак.
Бесценный танзанит находился тут же – покоился в груди крохотного летучего автомата, созданного специально для хранения этой реликвии. Тивилдорм повел ладонью, подзывая металлический шарик, и поплыл к черному ходу, ведущему в канализацию.
Он очень надеялся, что ее щупальца Нъярлатхотепа еще не заполонили.
Кирпичные Выемки – один из самых маленьких переулков в Иххарии. Всего лишь четыре жилых дома и крохотный магазинчик уцененных товаров. Та же самая лавка старьевщика, но звучит лучше. Единственное, чем могут похвастаться Кирпичные Выемки, – тем, что они выходят на Новую Дорогу, главную городскую улицу. Да не где-нибудь, а в какой-то полусотне шагов от главной городской площади – безымянной, ибо главной городской площади имя не требуется.
