Глава 25
Сход
Плерома…
Волшебный мир, рождающий объективную реальность и пронизывающий ее, но в то же время являющийся ее частью и порождением. Основа жизни для всех, чье существование базируется на магии, либо же связано с ней более-менее плотно. Место, где сходятся, начинаются и заканчиваются все пути.
Сила, разлитая в воздухе… Истинный мир.
Сотни, если не тысячи красивых фраз можно использовать для описания этого явления, но, чтоб постичь его суть, нужно хотя бы раз соприкоснуться с ним воочию. Впрочем, одного раза навряд ли хватит, чтобы понять, чем же является Плерома.
Субстанция, скрепляющая между собой основные детали мироздания? Спрятанная от посторонних глаз подлинная реальность? Или же параллельное измерение, посещать которое могут лишь монстры, сказочные создания, и люди, в совершенстве владеющие магией? Определенная местность во времени и пространстве? Или, возможно, весь пространственно-временной континуум в целом?
Пожалуй, наиболее полным ответом мог бы стать следующий: все вышеперечисленное, и еще многое, многое другое…
Пересекая ее пределы, маги и волшебные существа не погружаются в некий "иной слой", неподвластный органам чувств обычного человека. Напротив — они воссоздают вокруг себя доступную им истинную реальность, являющуюся куда как более живой, чем серая повседневность, наполняющая существование большинства живущих на планете людей.
Но, вместе с тем, выражение "погрузиться в Плерому" тоже соответствует реальности и очень часто употребляется.
Все обитатели Плеромы являются жителями Земли. Но не наоборот. Сотни миллиардов людей прожили отпущенное им время и скончались, так и не узнав, что совсем рядом бушует океан магических страстей.
Как не каждому человеку под силу выразить в словах свое понимание окружающего мира, так и не всякий маг способен — даже осознавая — объяснить собеседнику, что же такое Плерома. Спроси кто-нибудь Егора Киреева о ее сути — некромант, скорее всего, не смог бы дать исчерпывающего ответа. Как можно в двух словах объяснить, что такое жизнь? Или — что такое магия?
Впервые очутившись в Плероме, Егор понял — привычный мир, со всеми его красками и радостями, будет отныне казаться ему не больше, чем суррогатом истинной жизни. Только там, где ты дышишь тем же самым воздухом, которым дышали Одиссей и король Артур, где высятся прямо на городских улицах величественные и грозные замки, а в небесах кружатся тени драконов… В общем, лишь там, где все обретает свой истинный облик, можно чувствовать себя абсолютно комфортно и легко.
Киреев не раз пытался дать определение чувствам, охватывавшим его всякий раз при входе в Плерому. И пришел, в конце концов, к выводу, что больше всего это похоже на ощущения человека, к которому после долгих лет одиночества пришла взаимная любовь…
Именно там, в скрытой от глаз обывателей, пронизанной призрачным волшебным электричеством вселенной всеобъемлющей любви, предстояло свершиться последнему акту драмы под названием "Ян и Егор, или дуэль некромантов".
"Все слишком далеко зашло, — думал Киреев, прислонившись щекой к прохладному тонированному стеклу. — Подумать только: еду на битву, но до сих пор не знаю, как поступить с врагом".
Егор по-прежнему надеялся, что проблему удастся решить бескровно.
Но, прислушиваясь к голосу рассудка, понимал — он и сам практически не верит в это.
Если бы Ян в последний момент вдруг пошел на попятную и сдался Ковену, дальнейшая его участь была несколько мягче. В этом случае Грушницкого не станут уничтожать. Скорее всего, он получит пожизненный срок и будет отправлен в Германию, в мрачную темницу Иммертраум.
Вот только едва ли честолюбивый некромант так легко откажется от своих намерений. Его придется разубеждать. Силой, а не словами, к которым Ян, вероятнее всего, останется глух. И Егор Киреев вовсе не собирался играть со своим другом-противником в поддавки. Если придется драться, то драка будет жестокой и беспощадной.
"Ты сам поставил меня в такие условия, Ян, — подумал Мастер Грегориус. — Можно сказать, в угол загнал. А загнанные звери — они-то как раз и есть самые опасные".
Начав размышлять о допущенных Яном просчетах, Егор пришел к выводу, что для столь умного и коварного злодея, каким казался ему Грушницкий на протяжении всего этого адского дня, их было на удивление много.
Первое.
Домовые.
Грушницкий, уж верно, презирал "хозяюшек" настолько, что и вовсе не помнил об их существовании, когда атаковал Егора на кухне. А если и помнил — даже в мыслях не допускал, что домовой способен предпринять серьезные действия, дабы выручить попавшего в беду хозяина дома.
Конечно, освободила-то Егора Олеся, о существовании которой Ян не подозревал. Но ведь, не будь Дормидонта, Киреев мог и не докричаться до нее, погруженной в бронзовый сон.
И после седовласый некромант спокойно обсуждал с чернокнижником Ивлевым свои планы в присутствии Прокла. Даже не думая о том, что домовой может поделиться с кем-нибудь тем, что слышал. Будучи целиком уверенным, что "хозяюшко" — его безответный прислужник, собственность, раб. "Глупец, начать стоило хотя бы с того, что Прокл старше тебя раз в десять!".
Второе.
Ян не предусмотрел того, что Егор может обратиться за помощью к кому-то, кроме людей. И не стал включать этот пункт в текст проклятия. Получается, он даже не предполагал, что такое может произойти? Полностью игнорировал громаднейшую систему взаимоотношений между Темными Сущностями? Или не допускал мысли о том, что черти, демоны, вампиры и прочие нелюди согласятся помочь предотвратить трагедию человеческого города? Егор усмехнулся даже: "Как вообще можно было рассчитывать на такое?".
И третье.
Разделив свою ауру на четыре части, что были потом распределены между двумя сомнамбулами, Платоном Ивлевым и Проклом, Ян совершил, пожалуй, самый серьезный промах. Этот поступок сделал его слабее. Грушницкий больше не мог обратиться за советом к ветру, дереву, птице или зверю. До тех пор, пока к нему не вернется хотя бы одна часть энергетического ореола, Ян не сможет даже почувствовать присутствия поблизости другого мага. "На этом можно сыграть, и очень здорово, — подумал Егор. — Главное — обнаружить Грушницкого раньше, чем он начнет ритуал. Тут уж и гаджет не нужен. Мы совсем близко, хватит и моих собственных способностей".
Но почему, во имя всего проклятого, дело обстоит именно так? Неужели Ян действительно считает, что Силы Тьмы — маги, вампиры, демоны, оборотни и прочие — горячо поддержат его идею ввергнуть Ростов в пучину кровавого хаоса? Как бы кто из них ни относился к людям, подобная заваруха — это же фактически демаскировка всего Тайного мира! Кому это нужно, если даже самого гнусного тролля-людоеда гораздо больше устраивает текущее положение дел?
