Сааш и Урруах кинулись к ведущим из зала дверям, а Рхиоу побежала к выходу на Сорок вторую улицу и вверх по пандусу; Арху галопом мчался за ней следом. Откуда-то со стороны огромных медных дверей доносились крики эххифов. Рхиоу увидела двух ящеров – пару дейнонихов, – что-то пинающих задними ногами. Рхиоу сглотнула, почти не сомневаясь, что страшные когти рвут тело эххифа. Однако, подбежав ближе, она увидела, что динозавры на самом деле растерянно сражаются с дверями: вероятно, они не могли понять, почему прозрачное стекло служит преградой. А с другой стороны двери оказалось не изуродованное тело, а сорвавшийся с поводка обезумевший от ярости хоуфф, с отчаянным лаем бросающийся на створку и на своем языке выкрикивающий: «Только дайте мне до них добраться! Разорву!»
– Хорошая собачка! – пробормотала Рхиоу, нечасто испытывавшая подобные чувства к хоуифф, и снова произнесла последнее слово заклинания. Вырвавшаяся из нее сила поразила дейнонихов, и твари рухнули; их конвульсивно дернувшиеся лапы проскрежетали когтями по металлу и стеклу дверей.
Рхиоу остановилась и оглянулась.
– Не думаю, что кто-нибудь из них успел проникнуть дальше, – сказала она Арху. – Если мы…
Слова застряли у нее в горле: ее взгляд упал на фигуру тираннозавра на пьедестале посреди зала ожидания. Те немногие эххифы, кто по пути решил взглянуть на выставленные скелеты, сбились в кучку в дальнем углу, прижимаясь друг к другу с чувством, совершенно несвойственным нью-йоркцам, которые никогда до сих пор друг с другом не встречались. Воздух был полон странного скрежета – так мог бы стонать разрываемый металл.
Он и стонал: Рхиоу увидела, что медленно, со смертоносной целеустремленностью скелет движется. Передние лапы вытянулись, хватая когтями пустоту, шея изогнулась, голова поднялась вверх, челюсти щелкнули; динозавр огляделся, голодный взгляд пустых глазниц обратился на сбившихся в углу людей.
Перед мысленным взором Рхиоу возникли те рельсы, которые она сварила вместе два дня назад. Однако данное заклинание требовало физического контакта, и Рхиоу не слишком высоко оценивала возможность достаточно долго воздействовать на металл, не оказавшись растерзанной на части.
Скелет тираннозавра наклонился вперед и начал царапать когтями пьедестал, потом выпрямился и попытался высвободить задние ноги – сначала одну, потом другую. Раздался похожий на выстрел треск, и один из болтов, крепивших кости левой ноги, вылетел из камня, рикошетом отлетел от травертина стены и осыпал несчастных эххифов, жавшихся в углу, каменной крошкой. Скелет тираннозавра извивался в отчаянных усилиях освободиться; чудовище в ярости запрокинуло голову. Рхиоу показалось, что до нее долетело эхо грозного рева… Потом ящер принялся освобождать другую заднюю ногу более осмысленно – не просто дергал, а принялся помогать ловкими передними лапками. Рывок, новый рывок – и еще один болт вылетел…
Рхиоу затрясла головой, увидев, как вокруг костей возникла и стала густеть дымка; стали видны тени сухожилий, слой за слоем нарастали мышцы, кожа… плоть.
Проклятие, – подумала Рхиоу, – что бы ни рвалось сюда снизу, оно возрождает к жизни своего мертвого кузена. Неужели скоро по вокзалу начнет рыскать подобное чудовище? – Ее передернуло. Дейнонихи и прочие более мелкие виды современных – если можно назвать современными ящеров, обитающих под Горой на Нижней Стороне, – рептилий были достаточно неприятными противниками, но они и сравниться не могли со своими ужасными предками, вроде выставленных в зале ожидания окаменелостей. Тираннозавр быстро становился все менее похож на музейную древность: мышцы росли с каждой секундой, под ними влажно поблескивали внутренние органы, кожа становилась плотнее; впрочем, она формировалась медленнее всего – в конце концов этот орган был самым большим. В какой-то страшный момент череп, до того почти голый, если не считать красных полос челюстных мускулов, неожиданно обрел глаза: маленькие, поросячьи, светящиеся злобным разумом. Один глаз из красной влажной глазницы глянул на Рхиоу. Кожа – темно-красная с синеватыми полосами – окутала голову и плечи, и тираннозавр вытянулся во весь рост и могучим рывком высвободил вторую ногу. Грациозным быстрым движением, как танцор, он повернулся на пьедестале, спрыгнул с него и устремился к эххифам.
Ты в достаточной мере превратился в живого ящера, чтобы теперь умереть, – подумала Рхиоу и уже открыла рот, чтобы произнести последнее слово заклинания…
…Но в этот момент Арху сделал шаг вперед и выкрикнул единственное слово Речи.
Тираннозавр взорвался. Куски плоти, обрывки кожи, разорванные на части внутренние органы, кровь и кости – еще мгновение назад бывшие единым целым – взлетели в воздух. Эххифы попадали на пол и закрыли головы руками в уверенности, что рядом взорвалась бомба. Светлые стены из травертина приобрели мерзкий розовый оттенок; только что выкрашенный потолок казался теперь примером творчества пуантилистов; на опустевший пьедестал пролился дождь ошметков того, что только что было динозавром.
Рхиоу оторопело взглянула на Арху. Тот ухмыльнулся.
– Я увидел это в голове у Сааш, – сказал он. – Она так расправилась с крысами.
– Да, но как ты сумел приспособить заклинание для…
– Приспособить? Да я просто применил его!
Подумать только, и я еще жаловалась, что он мало пользуется магией, – усмехнулась про себя Рхиоу. Вот теперь Арху вел себя как настоящий молодой маг, как вела себя она сама сразу после испытания, еще не зная, что может получиться, а что – нет.
– Ты начинаешь смыслить в деле, – сказала она Арху. – Пошли.
Однако котенок задержался, подбежал к другому выставленному в зале скелету, поднялся на задние лапы и коснулся костей. Скрепляющий их металл тут же расплавился и потек, как вода, кости с грохотом посыпались на пол.
– А это откуда ты узнал? – изумленно спросила Рхиоу подбежавшего к ней Арху.
– Увидел в твоей голове.
Ах ты проныра!
– Не нужно было этого делать. С тем скелетом ничего не происходило.
– Мало ли – могло и начать происходить.
Рхиоу взглянула на останки скелета стегозавра и поневоле согласилась, что в настоящих обстоятельствах нельзя быть совершенно уверенными в диетических предпочтениях и темпераменте ящера, случись ему тоже ожить…
Впрочем, задерживаться было нельзя: другие дела не терпели отлагательства.
– Пошли. Если тебе не терпится еще что-нибудь повзрывать, внизу у тебя будет масса возможностей.
Они пересекли главный зал. Сейчас Рхиоу совершенно не волновало, видимы они или нет: в ближайшее время эххифам будет чем занять свое внимание помимо кошек.
