И она принялась делать манящие жесты в сторону ковра Ловца Душ.
Я пошёл в лес. В голове моей всё бурлило. Ловец — женщина? Вот это да. Здесь всё приготовлено, чтобы спасаться от погони самой Леди.
По мере того, как я углублялся в лес, во мне медленно и тихо рос страх. Ловец играл на всех сразу, и гораздо более тонко, чем сама Леди могла заподозрить. Ну, а что теперь? На меня было так много покушений… По-моему, сейчас как раз самый подходящий момент, чтобы покончить с той угрозой, которую я представляю.
Однако ничего не случилось. За исключением того, что я дополз до трупа в лесу, стянул с него чёрный шлем и обнаружил под ним лицо красивого юноши. Меня переполнили страх, злость и разочарование. Я пнул тело ногой. Немного утешиться, досадив хотя бы мёртвому, хотя бы этому куску мяса.
Мой припадок поутих. Я решил обследовать место, где прятались двойники. Они сидели здесь давно и были готовы ждать и дальше. Запасов я обнаружил на целый месяц.
Мой взгляд наткнулся на большой тюк. Я разрезал верёвку, которой он был обвязан, и заглянул внутрь. Бумаги. Эта кипа должна весить фунтов восемьдесят. Меня охватило любопытство.
Я воровато оглянулся и, не обнаружив ничего подозрительного, сунул руку поглубже. И немедленно понял, что это такое. Это была часть тех бумаг, которые мы откопали в Облачном Лесу.
Что они тут делают? Я-то подумал, что Ловец передал их Леди. Ого?! Заговор и контрзаговор? Может быть, он действительно передал часть из них. Но остальные решил попридержать до удобного момента. Наверное, сейчас мы так сильно наступали ему на пятки, что у него просто не было времени, чтобы забрать их…
А может, он и вернётся. Снова испугавшись, я огляделся.
Никакого движения.
Где он?
Она, напомнил я себе. Ловец был одной из женщин.
Я снова огляделся, ища следы Поверженного. Вскоре я обнаружил отпечатки копыт, ведущие в глубь леса. Они выходили на узкую тропинку. Я припал к земле, вглядываясь в глубину леса через столбы золотистой пыльцы, которая светилась в солнечных лучах. Я попытался заставить себя подняться и двинуться дальше.
«Назад», услышал я голос, прозвучавший у меня в голове. «Назад».
Леди. Обрадованный, что не надо идти по этой тропинке дальше, я двинулся назад.
— Это был мужчина, — сказал я, когда подошёл к Леди.
— Я так и думала. — Она придерживала рукой ковёр, висящий в двух футах над землёй. — Залезай.
Я сглотнул и сделал как было сказано. Влезть на него было так же трудно, как взобраться в лодку из воды. Дважды я чуть было не упал.
— Он-она всё ещё на лошади и движется по тропе через лес, — сказал я, когда Леди тоже оказалась на ковре.
— Направление?
— На юг.
Ковёр быстро взмыл в воздух. Мёртвые лошади внизу стали совсем маленькими. Мы поплыли над лесом. Желудок мой вёл себя так, как будто накануне вечером я выпил несколько галлонов вина.
Леди выругалась себе под нос.
— Сука. Она играла нами всеми. Включая моего мужа, — наконец сказала она громко.
Я ничего не ответил. Меня занимал вопрос о том, стоит ли упоминать о бумагах. Ей это будет интересно. Но мне тоже, а если я сейчас о них расскажу, то навсегда потеряю возможность заглянуть в них.
— Точно, именно этим она и занималась. Делая вид, что участвует в их заговоре, она избавлялась от Поверженных. То же самое потом могло случиться и со мной. А Властителя она просто не выпустила бы из могилы. Ей бы досталось всё. А Властителю без помощи не выбраться.
Она скорее думала вслух, чем говорила всё это мне.
— А я не заметила очевидного. Или не обратила внимания. Всё это было постоянно на виду. Хитрая сука. Она у меня сгорит за это.
Вдруг мы начали падать. Я чуть было не потерял содержимое своего желудка. Мы падали в долину, которая была глубже других в этом районе, хотя холмы по обе её стороны были не выше двухсот футов. Падение замедлилось.
— Стрелу, — сказала она.
Я забыл приготовить очередную.
Мы проплыли над долиной около мили и зависли у края каменистого обрыва. Дул холодный ветер. Руки у меня начали коченеть. Мы были далеко от Башни; в стране, где сейчас властвовала зима. Меня непрерывно бил озноб.
Единственным предупреждением было мягкое «держись».
Ковёр метнулся вперёд. В четверти мили от нас человек прижимался к загривку бешено скачущей лошади. Мы снизились настолько, что неслись теперь в двух футах от земли.
Ловец увидел нас. Она вскинула руку, пытаясь защититься. Мы наступали ей на пятки. Я выпустил стрелу.
Ковёр рванулся вверх. Леди пыталась поднять его, чтобы не задеть лошадь или седока. Недостаточно. От удара ковёр накренился. Рама хрустнула и развалилась. Я отчаянно цеплялся руками, а земля и небо бешено кружились вокруг меня. Я отпустил ковёр и отлетел в сторону.
Через мгновение я уже стоял на ногах. Всё ещё шатаясь, я схватил стрелу, бросил её на тетиву. Лошадь Ловца упала со сломанной ногой. Сама она, оглушённая, стояла рядом на четвереньках. Из живота у неё торчал серебряный наконечник стрелы.
Я отпустил тетиву. Потом ещё стрела и ещё. Я вспомнил ту чудовищную живучесть, которую Хромой продемонстрировал в Облачном Лесу, после того, как Ворон пронзил его стрелой, несущей мощь его истинного имени. Когда ушла моя последняя стрела, я вытащил меч. Не знаю, как я ещё не потерял его во всей этой заварухе. Я подбежал к Ловцу, высоко поднял меч и двумя руками нанёс яростный удар. Так жестоко и дико я не бил ещё никогда, голова Ловца откатилась в сторону. Шлем раскололся. Передо мной было женское лицо. Глаза смотрели обвиняюще. Это лицо было практически идентично лицу той, с которой я пришёл сюда.
Глаза Ловца сосредоточились на мне. Её губы пытались что-то произнести. Я стоял застыв, не понимая, какого чёрта всё это значит. Жизнь ушла из Ловца раньше, чем я успел понять то, что она хотела сказать.
Это мгновение я вспоминал потом тысячи и тысячи раз, пытаясь прочитать слова на умирающих губах.
Сзади подползла Леди. Одна нога у неё волочилась. Привычка заставила меня опуститься на колени…
— Сломана, — сказала она. — Не обращай внимания. Я потерплю.
Она часто и прерывисто дышала. Сначала я подумал, что это от боли. Но потом увидел, что она смотрит на голову. Она захихикала.
Я посмотрел на эти два так похожие друг на друга лица. Она положила мне руку на плечо и позволила помочь ей подняться. Я осторожно встал, обхватив её рукой.
— Никогда не поступала как эта сука, — сказала она. — Даже когда мы были детьми…
Она настороженно посмотрела на меня и умолкла. Человеческое выражение покинуло её лицо. Она опять превратилась в снежную королеву.
